Уральские россыпи

У меня всё.

Георгий повернулся к столу Президиума. В зале повисла тяжелая тишина. В президиуме тоже молчали. Наконец Председатель спохватился.

– Объявляется перерыв. На полчаса.

Георгия в перерыве окружили Управляющие Стройтрестов Главка.

– Слушай, неужели всё то, что ты нам здесь рассказал, осуществимо? Ты поверь, мы уже измаялись с этими нерудными. Нам ведь, строителям, не нужна фракция 25–40. Эта фракция нужна бетонным заводам. Нам, для наших работ по благоустройству, как раз нужна фракция выше 40. А у вас она, выдается легче, с меньшими затратами. Давай заключим договор на прямую поставку нам, стройтрестам, именно этой фракции. И вы обогатитесь, и мы получим, наконец, спокойную, планируемую сдачу наших объектов. По рукам?

– Да вы что, мужики! Договора поставок подписывает директор, по разнарядке Главка. Я же здесь никто. Я представитель Треста. Я курирую предприятие, но не руковожу им.

Все вопросы к Тризне. Он распределяет заказы.

– Да ладно! Все уже поняли, что вы станете директором Каръероуправления. Мы все выступим за это ваше назначение.

– А вы меня спросили, хочу ли я этого?

– Спросим. Вот сейчас перерыв кончится, и спросим!

Подошел Тёмин.

– Ты что же это вытворяешь, а? Тебя Трест пригласил, дал работу, ты всего лишь пятнадцать дней жил в гостинице! Которую мы, Трест, кстати, и оплатили. Мы тебе дали квартиру, трёхкомнатную, в одном из престижнейших районов города, через пятнадцать дней, после твоего приезда в Ярославль. И ты нас предлагаешь ликвидировать?

– Александр Петрович! Но ты же умный человек. Я вижу, как ты стараешься, я вижу, как ты всеми силами хочешь показать значимость вашего Треста. Но я вижу и другое. Я вижу, как ты мучаешься, осознавая бесполезность вашей, трестовской деятельности. Вернее, бездеятельности. Я вижу, как ты пытаешься чем-то показать, доказать вашу значимость, вашу необходимость. Чего ты боишься? Безработицы? Уверяю тебя, всех ваших работников моментально разберут по строительным, по проектным организациям города. Ну, а уж нам с тобой безработица не грозит – это уж, как говорится – гарантированно.

– Нет. Не согласен я с тобой. Трест надо сохранить. Может, как-то перепрофилировать, но сохранить надо. Раз есть такая организация, раз она разрешена Государственными органами, грех потерять такую возможность иметь в системе Главка организацию, со штатом, с укомплектованными кадрами, которую можно использовать в любых, необходимых Главку, направлениях. Согласен?

– Александр Петрович! Вы знаете, почему мы живём хуже Америки? Я даже не говорю про США, я говорю об Америке, как о Континенте.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать.

– Да в том-то и смысл, что мы всё понимаем, да всё не так делаем. Вот есть у вас Трест, вы им руководите, и знаете, что Трест этот никому не нужен. А там почти сто пятьдесят служащих, работников, и все получают зарплату, какие-то льготы, жильё, квартиры, путёвки в санатории, или хотя бы в Дома отдыха.

И всё это за счет государства. Не принося этому государству ни цента, как говорят в Америке, пользы. А руководимое вами Карьероуправление прозябает в нищете, в безденежье, люди там возмущаются, и удивляются – что же это за Советская власть такая, что не может наладить достойную жизнь единственному полезному стройкам предприятию. А вы здесь все процветаете, жиритесь, что-то изобретаете. Для себя. И наплевать вам на всё остальное. Вы и рады, что от вас ничего не зависит. Вы и довольны, что всем занимается Тризна, что вас не трогают.

Меньше забот, меньше тревог, живи, наслаждайся жизнью!

Но я же вижу, Александр Петрович, что вас-то как раз всё это угнетает. Что вы, именно вы, всем этим недовольны. Но не решаетесь это сказать вслух. Вот, я за вас всё это и озвучил. Мне что? Я человек новый. Я посмотрел, поизучал, сделал свои выводы. Неправильные? Так что ж, это же моё личное мнение. С ним можно соглашаться, а можно и нет. Новый человек, привык там у себя, понимаешь! Ну и оставайся при своём мнении! А мы здесь живем и работаем давно. Жили без тебя, как сказал Барышев, и еще сто лет жить будем. Так что, не расстраивайся, Александр Петрович.

Работал и работай. Нянчи свой Трест. А я, уверяю тебя, я без работы не останусь! Живи, Александр Петрович, трудись на славу Треста. Только почаще задумывайся – а почему же мы, самая богатая страна в мире, почему же мы живем хуже всех в этом мире!

Подошел Тризна.

– Больно уж ты, Георгий Александрович, резок. Не переборщил, как думаешь? Начальник Главка удивлён. Он ждал от тебя предложений, а не критики.

– А что, я мало сделал предложений?

– Да нет, всё верно. Все с этим согласны. Только уж больно громогласно критикуешь!

По доброму-то, надо бы вначале хоть что-то сделать, а уж потом «размахивать шашкой»! Ладно. Начальник Главка интересуется, Георгий Александрович, сможете вы нам сказать откровенно – сколько вы получали на Урале. Ну, хотя бы, какой был оклад?

– У нас, Валериан Андреевич, премия была семьдесят процентов. За выполнение плана. Да на весь заработок двадцать процентов начислялись так называемые «уральские». Да оклад 450 рублей. Вот и подсчитайте, что я здесь у вас потерял. В заработке я имею ввиду.

– У нас вы пока ничего не потеряли. Какой вам обещан оклад при приглашении на работу, такой мы вам и установили. Это вы там, на Урале, потеряли, а не у нас. А у директора прииска, какой был оклад?

– У директора 480. А что это вы так подробно?

– Да вот, начальник Главка поручил мне переговорить с вами. Предложить вам возглавить Карьероуправление. Предлага ем вам должность директора. Вот он и хочет знать, какие оклады были у вас. Дать вам хочет Начальник главка такую зарплату, чтобы вам не захотелось никуда уезжать.

– Да разве дело только в зарплате, Валериан Андреевич? Это ведь я так, от своего бессилия о зарплате заговорил. Работать хочется, да так, чтобы интересно было.

– Ну, работы у нас, как вы успели заметить, непочатый край.

Интерес – это будет от вас зависеть. Ну а с зарплатой – сами понимаете, никаких «уральских» или каких-то других коэффициентов у нас нет. Премиальные – это ваша работа. Будете выполнять план, будете получать премиальные. А оклад, я буду предлагать начальнику Главка дать вам 350 рублей. Это максимум, что мы можем в пределах своих возможностей. Вам надо подумать, или вы готовы ответ дать сразу? Сегодня?

– Валериан Андреевич. Вам известно, почему я приехал в Ярославль?

– Да. Мы знаем. Нас предупредили в Обкоме. Но, нам также сказали, что вы тоже предупреждены – вы должны отработать у нас минимум два года. Это верно?

– Это верно, Валериан Андреевич. И вы согласны на эти два года? Даже если я стану директором, вы через два года меня отпустите?

– Я надеюсь, что через два года, Георгий Александрович, вы сами не захотите никуда уезжать. Если настроите всё производство так, как сами задумали.