Уравнение Гровса с тремя неизвестными

– Я предлагаю усилить агентуру в ведомстве Даллеса, – сказал Петров, – там концентрируется вся информация разведывательных служб США и по ней можно судить, что предпримут власти союзников на ультиматум Гитлера?

– Мы уже не успеем по времени, – с сожалением заметил Фитин, – этот процесс начнется в ближайшие недели, а на внедрение дополнительных агентов к Даллесу у нас нет возможностей, а их нужно готовить заранее.

– Это задание можно поручить «Хаммеру», – предложил Петров.

– Не следует перегружать его, – отверг предложение Фитин, – за двумя зайцами гоняться, ни одного не поймать! Он достаточно загружен работой по «Алсосу», а это очень важное стратегическое направление. Сами знаете, по информации от резидента «Манхэттенского проекта», как американцы спешат с созданием атомного оружия. Нам категорически нельзя отстать от них….

В кабинет вошел адъютант Фитина Валерий, молодой капитан лет тридцати возрастом. Он мог делать это без предупреждения в случае срочных донесений из любой резидентуры. Фитин демонстративно прервал беседу с Петровым и вопросительно посмотрел на Валерия.

– Срочное донесение, товарищ комиссар госбезопасности 3-го ранга, – доложил тот, вытянувшись по стойке смирно у входа.

– Давай! – приказал Фитин.

Валерий строевым шагом проследовал к столу шефа и положил перед ним папку, опечатанную специальным талоном с грифом "Секретно!". Такой порядок установил сам Фитин – информация, поступающая в любое подразделение внешней разведки из отдела дешифровальщиков, не должна быть доступна случайному взгляду.

– Свободен! – приказал Фитин адъютанту и тот, повернувшись на сто восемьдесят градусов, щелкнув каблуками, вышел из кабинета.

Фитин вскрыл папку и углубился в чтение, Петров ждал, когда тот сообщит ему от кого пришло донесение и прочитает его текст. Будучи начальником управления оперативного планирования и анализа, Петрову была доступна любая информация, ведь именно в отделы его подразделения стекались все донесения резидентуры, которые обобщались, анализировались и на этой основе рождались дальнейшие хитроумные ходы наших разведчиков за рубежом. Точно такая же папка поступила и в его подразделение, но будучи у шефа в кабинете, он не мог ознакомиться с ее содержанием.

– Резидент Феклисов сообщает о полученной от агента «Макбет» информации о том, что лучших ученых, работающих по «Манхэттенскому проекту» перебросили еще в декабре в миссию «Алсос», значительно увеличив ее штат и возможности! Ваше мнение, товарищ Петров?

– Я уверен, – отвечал тот, немного подумав, – это может означать: американцы кинулись на поиски, а возможно уже и вышли на результат атомного проекта гитлеровцев!

– Но ведь их «Манхэттенский проект» практически оголен! – возразил Фитин, – значит, и работы в Лос-Аламосе заглохли.

– Здесь возможны два варианта, – размышлял Петров, – или успехи американцев в создании атомной бомбы зашли в тупик или миссия «Алсос» обнаружила немецкую секретную лабораторию или завод по обогащению урана!

– Или и то и другое одновременно! – добавил Фитин, – в любом случае мы об этом скоро узнаем! Хотя во Франции найти все это невозможно, союзники еще не вступали на территорию Рейха....

На этом рабочий день Фитина закончился. Часы показывали половину второго ночи, когда он вышел из здания и сел в служебный автомобиль. Каждый раз, уезжая домой, Фитин почему-то бросал взгляд на окна кабинета наркома Меркулова. Если они еще светились, он мысленно укорял себя, что работает меньше своего непосредственного начальника и наоборот, когда уезжал позже Меркулова думал: «Нарком уже видит третий сон, а я только еду домой!». Сегодня было именно так, настроение неожиданно поднялось, и Фитин с удовольствием смотрел в окно на проплывающие мимо виды московских улиц. Он еще не мог знать, что в ближайшую неделю его ждет сюрприз, от которого "голова пойдет кругом", но неожиданно появившееся уже предчувствие какого-то важного события, не покидало его и беспокоило.

***

Стивен Грин, с псевдонимом «Стюарт», агент советской разведки в составе миссии «Алсос», выполнял поручения Беннета по приемке заданий Центра и отправке сообщений по обоим каналам. Он производил закладки для связника и извлекал из них сообщения Центра. Этот молодой еще мужчина тридцатилетнего возраста, был завербован самим Майклом четырьмя годами ранее, и не раздумывая, сразу дал согласие работать на СССР. Американец по происхождению Стивен был сыном одного из руководителей коммунистической партии США, и по идеологическим соображениям, благоволил СССР, первое в мире государство рабочих и крестьян.

Стивен закончил факультет международных отношений Колумбийского университета в Нью-Йорке. Владел тремя языками, английским, французским и немецким, немного говорил по-русски, посещал университетскую библиотеку, интересовался Бахметьевским архивом, одним из крупнейших хранилищ Белой эмиграции. Еще в студенческие годы он был разносторонне развитым эрудированным молодым человеком, интересовавшимся историей России, отношениями СССР, США и Великобритании.

Молодой мужчина пользовался успехом у слабого пола и часто менял подруг, не скрывая своей влюбчивости. Это отрицательное качество разведчика его резидент Майкл рекомендовал ему, как легенду для вечерних прогулок по городу, когда необходимо было забрать закладку связника или заложить сообщение в Центр. В случае слежки и задержания, Стивен мог сослаться на поиски нового знакомства или даже проститутки, о чем хорошо было известно командиру Борису Паш и членам всей группы. Стивена за глаза в миссии называли бабником.

В тот день когда Майкл с Пашем и Гоудсмитом вылетели в Реймс в Ставку главнокомандующего экспедиционными силами союзников генерала Эйзенхауэра, Стивен намеревался вечером забрать задание Центра по каналу №3, о месте и дате закладки которой было сообщено связником в предыдущий раз. После этого нужно было произвести свою закладку по каналу №2 с подтверждением о получении задания и подготовленной Стивеном шифровкой с кодом №2-1 для связника второго канала о дате и месте следующей закладки по каналу №2. Возвращение Майкла из Реймса задерживалось по неизвестной причине и с наступлением вечера, Стивен отправился выполнять свои шпионские обязанности, надеясь успеть к прилету резидента.

Моросил мелкий январский дождь и Стивену пришлось не только надевать длинный плащ, но и захватить с собой зонт. Зимы в Страсбурге теплые, даже в феврале температура воздуха не опускается ниже нуля. В самые дождливые месяцы – декабрь и январь осадки при слабом ветре поливают улицы города практически круглые сутки. Выходя из здания штаб-квартиры, Стивен пробурчал охране свою привычную фразу: «Пойду, посмотрю город» и вышел на улицу, погруженную в непроглядную темень. Электрического освещения здесь не видели с начала войны и все, кто выходил на улицу в темное время суток, брали с собой электрический фонарик на сухих батарейках.

В Страсбурге есть что посмотреть, уникальных и красивых мест с историческим и культурным значением в этом городе довольно много. Эта столица Эльзаса, главным образом известна благодаря своему готическому Кафедральному Собору со знаменитыми астрономическими часами. В Страсбурге есть известный на всю Европу музей, в котором учились Наполеон и Гете. Центральная сказочная часть города всегда открыта для любителей ночных посиделок со спиртным, в ней когда-то располагались многочисленные кафе и рестораны. Сегодня работала лишь незначительное их количество, где до утра засиживались завсегдатаи.

Страсбург официально считался европейской столицей Рождества. В довоенной жизни здесь была особая пора, когда его улицы, одетые в яркие краски, переполнялись ощущением праздника. Запах глинтвейна и сладостей говорили о наступающем Рождестве, а подарки можно было приобрести на каждом метре улицы. До позднего вечера ставились представления на театральных подмостках бродячих артистов.

Площадь Ом-де-Фер называемая «Железный человек» когда-то собирала горожан в народное ополчение для защиты города от врага. Но в 1939 году все жители были эвакуированы в принудительном порядке и вернулись назад только в 1943-м. До прибытия войск вермахта город оставался абсолютно пустым, за исключением гарнизона солдат. После поражения Франции Эльзас был присоединен к гитлеровскому Рейху, и в регионе стала проводиться жесткая политика германизации. С 1943-го Страсбург неоднократно подвергался бомбардировке авиации союзников. Англо-американские эскадрильи значительно повредили его архитектурный облик. Район Старого города больше всего пострадал от бомб, в частности, Дворец Роан, Старая Таможня и Кафедральный собор.