Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали
Шрифт:
Любая теория должна проверяться опытом. Если когда-нибудь станет возможной сравнительная экспертиза генетических материалов Марии Стюарт, потомков короля Джеймса и потомков Роберта графа Эссекса, она обязательно опровергнет все гипотезы автора. Впрочем, эту дорогостоящую операцию даже не нужно проводить, чтобы убедиться в отрицательном результате. Отрицательном для автора, и положительном для Шекспира.
Но может случиться так, что автор все же смог посеять сомнения в особо доверчивых и неподготовленных умах, внести сумятицу в их представления о неизменности истории литературы. Тогда остается уповать на то, что профессиональные переводчики, литературоведы, историки, преодолев усталость и брезгливость, которые вызывает лженаука, еще раз вернутся к великому наследию и окончательно победят все досужие домыслы. А в том, что они это сделают, у нас нет сомнений.
5
I shall add legend last –
The annals of mine will be finished,
Will be fulfilled duty given by the God
To me that is the sinner …
A. P.
КОММЕНТАРИИ ЛЕВОЙ РУКИ
Если вы недоумеваете, при чем здесь левая рука, то отвечу. Я – левша, и моя леворукость очень помогает мне в математических исследованиях. Левши, как известно, обладают развитым образным мышлением (активизировано правое полушарие), что просто необходимо при работе с абстрактными символами. Однако упоминаю о леворукости по иной причине. Человек, пишущий правой рукой, держит в кулаке предстоящее и открывает взору прошедшее – тогда как левше открыто будущее, а прошлое он скрывает от любопытных глаз. Да и сам почерк левши устремлен назад, на уже сотворенное, тогда как правша наивно клонит в сторону еще не наступившего, в сторону пустоты…
Но – приступим. Выполняя обещание, данное в самом начале нашего путешествия, предлагаю вниманию читателя небольшой комментарий ко всему прочитанному. В нем я выступаю не только как научный оппонент, но и как научный руководитель одновременно. Оба могут знать больше в той отрасли, которую пытается реформировать соискатель, но ни тому, ни другому не пришла в голову идея, которую соискатель предлагает им на обуждение. Они должны либо опровергнуть ее, найдя внутренние противоречия в новой гипотезе, либо указать автору на шероховатости, побуждая его к шлифовке своей концепции.
Впрочем, мой подход определен другими задачами. Есть некоторое количество людей, которые равноудалены от Истины, и каждый из них владеет ее определенной частью. Казалось бы, равноудаленность от центра сразу объединяет их в круг посвященных. Но на сегодняшний день это всего лишь многоугольник. Чтобы он стал кругом, не хватает главного – интегрирующей идеи, срезающей все углы и сводящей все дискретное множество к безупречно-непрерывной замкнутой плавности. Эти люди ищут упомянутую идею уже много лет (если не сказать больше), проверяют все, что попадает в поле их зрения, но до сих пор безуспешно. Они-то и поручили мне рассмотреть новый труд на предмет его объединяющих свойств – и представить свои соображения на общем собрании. Здесь я не могу привести свой доклад полностью, как и вердикта высокого собрания (причину сообщу позже), поэтому ограничусь лишь несколькими фрагментами.
Сразу должен сказать, что наука (в том виде, как я ее понимаю) в данном труде не фигурирует. Это не упрек, поскольку автор неоднократно заявлял, что его расчеты не претендуют на математическую точность. Понятие точности весьма относительно, а литературные уравнения по определению нельзя решить точно. Но любое произведение является интертекстом и содержит в себе множество других текстов – как литературных, так и исторических. Учитывая это, мы можем разложить исследуемый интертекст в ряд и, выбрав из него самые узнаваемые куски, построить приближенное решение. Автор так и поступил. Он выбирал те фрагменты, которые соответствовали его концепции, и отбрасывал несоответствующие. Но где гарантия, что камень, отброшенный строителем – не краеугольный?
УОЛТЕР, ПОТОМОК ГЕКТОРА
Постулат о том, что Роберт Эссекс был сыном Марии Стюарт – фундамент авторской версии. (Могу назвать это постулатом, поскольку данное утверждение основано на абсолютно недоказуемом переводе слова bisson как два сына). Фортинбрассы-Стюарты по этой версии принадлежат не к «грекам», а к «троянцам». Но вот выдержка из письма Уолтера Деверо, 1-го графа Эссекса (отца Роберта) к Уильяму Сэсилу (1572). Уолтер Деверо пишет о том, что пришло время начать школьное обучение сына Роберта, который должен продолжить дело отца. Граф позволяет себе проиллюстрировать список своих заслуг и
достоинств маленьким стихотворением:In peace a lamb, in field full fierce,
(В мире ягненок, на поле (брани) полный жестокости)
A lion at the need.
(Лев если нужно.)
In council I am a Cato right
(В совете я – право Катона)
and one of Hector’s seed.
(И один из племени Гектора.)
Последняя строчка может рассматриваться как свидетельство того, что и род Деверо считал себя продолжением рода Приама, последнего царя Трои. Опираясь на это свидетельство, мы можем увидеть ситуацию «Гамлета» иначе. История семьи Эссекса почти в точности совпадает с историей королевской семьи из «Гамлета». Единственное изменение, которое придется внести – признать Гекубу-Фортинбрасс королевой Гертрудой. Выстраивается следующая драматическая цепочка: у матери Роберта Летиции (Гертруды) было три мужа – Уолтер Эссекс (Приам), отравленный вторым мужем графом Лейстером (старым Гамлетом), который в свою очередь был отравлен Кристофером Блаунтом, третьим мужем Летиции (Клавдий). Кристофер Блаунт принял участие в заговоре Эссекса и был казнен (Клавдий и Гамлет погибают одновременно). Уже этого достаточно, чтобы выразить сомнение в стюартовской линии авторской версии. Слова Офелии о фальшивом Стюарте теперь говорят о том, что Эссекс мог считать себя представителем рода Стюартов на основании фамилии своих нормандских предков – Braose. Да и сам Уолтер Деверо испытывал к Марии Стюарт явные симпатии, о которых знала Елизавета. Недаром в письме Уильяму Сэсилу граф в свое оправдание приводит факт, что в 1568 году держал наготове кавалерийский корпус – чтобы помешать возможной попытке освободить Марию из заключения.
Можно ли безболезненно для авторской концепции заменить стюартовскую линию на линию Летиция = Гертруда = Гекуба? Вынув замковый камень из арки, мы лишаем опоры остальные составляющие, и концепция рассыпается. Чего стоит одна важная идентификация – Могильщик = король Джеймс, которая полностью держится на одновременности рождения Гамлета-Эссекса и отречения Марии в пользу своего тринадцатимесячного сына. Конечно, есть запасной вариант, утверждающий, что сам Эссекс распространял слухи о своем стюартовском происхождении, являясь на самом деле сыном Летиции и Деверо. Но мы не можем использовать этот вариант для доказательства – его документальное подтверждение в виде доноса хранится в не открытой до сих пор части разведархива, доступ к которой имеют всего два человека. (И шансов, что этот архив будет открыт, очень мало – иначе вся благородная кровь Европы окажется весьма и весьма разбавленной). Словом, вышеприведенная гипотеза – только сомнение, не опровергающее разбираемый труд.
НЕИСЧЕРПАЕМЫЙ ЛАЭРТ
Рассмотрим еще одно умолчание. Если в первом случае автор мог не знать о письме Уолтера Деверо и о его «троянских» корнях, то во втором случае вина его неоспорима. Я приведу цитаты из книги А. Эйксона, которую уже цитировал автор – и он не мог не видеть того, что следовало сразу за им же цитируемым отрывком. Это уже не огрех, невинная ошибка, но укрывательство факта, угрожающего сложившейся концепции. Мы говорим о новом претенденте на роль Лаэрта (а обе идентификации автора, прямо скажем, сомнительны). Этот исторический персонаж был заявлен в рассматриваемом труде, но так и повис в воздухе. Приведу несколько отрывков из упомянутой книги с небольшими комментариями:
«Из сохранившихся писем мы знаем, что в январе 1598 года отношения Саутхэмптона с Элизабет Вернон вызвали сплетни при дворе. Эмброуз Уиллоби, один из дежурных и, очевидно, сторонник партии Сесила, прознал о тайных встречах между любовниками и, препятствуя им по своему долгу дежурного, был втянут в драку с Саутхэмптоном…»
Здесь сразу привлекает внимание фамилия Уиллоуби, которая напоминает нам о ручье Ивы (Willow).
«Саутхэмптону, однако, было приказано удалиться от двора, о нем говорится, что он «полон досады из-за странного обращения с ним Её Величества». Через несколько дней он получил разрешение на путешествие и покинул Англию вместе с сэром Робертом Сесилом отправившись ко французскому двору. …Сесил представил Саутхэмптона Генриху IV Французскому в Анжерском лагере, уверяя короля, что граф «приехал с намерением служить ему».