Уроборос

– Что? Что вы сказали? – пролепетала бледными губами она.

Стив, как коршун, склонился к ней ближе, он следил за всем, что происходит: за движением глаз, величиной зрачков, тембром голоса, движениями, за всеми микросигналами, которые она посылала. Психологи утверждают, что тело не врет, и даже если вы хотите скрыть правду, оно вас выдаст. Стив верил в эту теорию и изучал Оливию очень внимательно. Он как бы невзначай взял ее за руку, а сам тем временем считал пульс. Она не сопротивлялась. Ее рука послушно висела в его пальцах, как рыба на крючке. Оливия осознавала услышанное печальное известие постепенно. Оно ее оглушило и «выбросило» на берег, словно мертвую медузу. Шок не давал ей ясно соображать, отрезав ее сознание от остального мира. Казалось, что она перестает понимать, где она, и что происходит вокруг. Она сняла дрожащей рукой очки и бросила их на стол, начала что-то лепетать в свое оправдание. Стив мягко положил ей руку на плечо. Он понимал, что она не разыгрывает потрясение.

– Оливия, во сколько вы ушли от него? – смягчая интонацию, спросил он.

Всхлипывая судорожно, очень сбивчиво и, раскачиваясь вперед-назад всем телом, она медленно проговорила:

– Я вчера зашла к нему после работы. Я же в библиотеке работаю. Перебирала архив. Там еще так пыльно, а у меня аллергия на пыль. Я плохо себя чувствовала, поэтому побыла у него совсем недолго. А во сколько ушла, не помню. Я не помню.

– Это важно. Очень важно. Соберитесь.

Делая усилие, она попыталась вспомнить:

– Кажется… Нет, не могу!

– Он ждал кого-нибудь? Может, заходил кто-то?

– Я никого не видела.

В разговор включился Гэри:

– Может, в его поведении было, что-то странное в последнее время?

Она подняла на него невинные глаза, которые застилали слезы. Речь ее становилась бессвязной. Вести допрос становилось невозможно. Она была почти не в состоянии поддерживать связь с реальным миром.

– Он не говорил, может ему угрожали? – спросил мягко Гэри.

– Я не понимаю, чего вы хотите от меня! – сквозь рыдания завыла Оливия.

Стив достал свой блокнот, открыл и протянул Оливии. На бледно-желтой странице карандашом был нарисован уроборос.

– Вам знаком этот знак?

Оливия посмотрела на него сквозь слезы, нахмурила лоб и потерла висок.

– Вы его видели? – настаивал Стив.

Оливия всхлипнула и с мольбой в голосе попросила:

– Не могу! Уйдите! Пожалуйста…

Стив положил рядом с ней на стол свою визитку.

– Позвоните, как вспомните!

Оливия уронила голову на руки и заревела. В этот момент резко и с шумом открылась дверь. В гримерку ворвался здоровенный охранник, которому «напели» девочки-стриптизерши о незваных гостях. Не разбираясь, без лишних вопросов, он бросился к Стиву и схватил его за грудки:

– Вы кто такие? Ну-ка выметайтесь отсюда!

Внушительная «махина из мышц» напирала на Стива сверху. Реакция Стива была молниеносная: он уверенно и быстро освободился от захвата, и, применив прием, тут же вывернул охраннику руку, положив его с грохотом лицом на стол прямо перед Оливией. Он прижал его с силой, не давая тому пошевелиться. Гэри грубо сунул охраннику «значок» полицейского в лицо:

– Это видишь? Видишь, говорю?

Охранник глубоко и громко засопел. Недовольно насупившись, он подчинился требованиям и перестал сопротивляться, подняв вверх свободную от захвата руку:

– Всё! Всё! Я понял. Что сразу то не сказали?

Гэри спрятал жетон в карман и хлопнул по плечу верзилу:

– Шустрый какой!

Охранник растерянно смотрел на ревущую Оливию. Он силился сообразить, что произошло здесь. Стив отпустил его и, сделав круговое движение плечами, поправил съехавшую от потасовки куртку. Когда напарники вышли из гримерки, охранник недовольно сплюнул в сторону:

– Строят из себя крутых парней, твари!

…

Стив и Гэри покинули ночной клуб, на вывеске которого огнями блистало название «Беатриче». Они сразу направились к машине, которую оставили неподалеку. Странное совпадение, подумал Стив, глядя на переливающиеся буквы: «Кругом всплывает Данте. Ведь Беатриче была его музой, тайной платонической любовью Чувство, которое питалась исключительно фантазией: судя по утверждениям поэта, он разговаривал с нею всего-то два раза в жизни. Первый раз, когда ему было девять лет. Второй раз – спустя годы, когда она шла по улице одетая в белое». Покинуть «Беатриче» незаметно им не удалось, по-видимому, молва о том, что в заведении полицейские быстро распространилась. Люди таращились на них и старались не встречаться глазами, отходя как можно дальше: здесь, как и в подавляющем большинстве таких мест приторговывали наркотиками и занимались проституцией. Проблемы не нужны были никому.

Гэри на ходу закурил:

– Как думаешь, она спит с охранником?

– Похоже! – кивнул Стив.

Гэри затянулся и выпустил кольцо дыма в ночное звездное небо. Белое облако поплыло вверх и медленно рассеялось.

– Слушай, а что это ты там ей цитировал про любовь?

– Это «Божественная комедия». Второй круг ада, – отрешенно ответил Стив.

Гэри, споткнувшись, остановился и недоверчиво спросил:

– И кто же там во втором круге?

– Прелюбодеи, – сказал ему напарник. Он шел к своей Chevrolet Camaro, модели 79 года, и думал о своем. Стив давно отметил, что у всяких маньяков – «Божественная комедия» была любимейшим произведением. Соперничать с ней может разве только что «Над пропастью во ржи» Сэлинджера⁸.

Гэри усмехнувшись, догнал Стива и продолжил:

– Ну, мне то это не страшно!

–Что? Ты о чем? – выныривая из своих рассуждений, не сразу сообразив, уточнил Стив.

– Второй круг ада мне не страшен, говорю. Я же не прелюбодей.

Стив ухмыльнулся лукаво его словам, вспоминая, как его напарник буквально еще полчаса назад сладострастно пялился на стриптизершу в клубе.

– А кто в третьем? – полюбопытствовал Гэри.

– Не помню, но точно знаю, что сторож там Цербер.

Они сели в машину. Стив – за руль, Гэри – рядом с ним, на переднем сиденье. Он, расслаблено устроился в кресле, вытянув ноги, и стал проверять новые сообщения от Дианы на телефоне. В них она снова жаловалась на его работу, которая их «постоянно разлучала в выходные, в праздники, днем и даже ночью». Стив пристегнул ремень, повернул ключ и нажал на педаль газа. Машина тронулась и, набрав скорость, поехала прочь, оставив позади «Беатриче» и яркий неоновый мир танцующих дев. Гэри глядел в окно на пролетающие мимо серые здания и их чернеющие на асфальте тени.

– И как так вышло, что она здесь оказалась? Вроде же есть нормальная человеческая профессия, – рассуждал он вслух.

Стив помалкивал. Он посмотрел в окно на звездное небо и нашел Алголь. Это не самая яркая звезда, но она – одна из самых знаменитых. Алголь значит Призрак или Звезда Демона :

– Видишь, вон там Алголь? – показал он на небо Гэри. – Она расположена на расстоянии в 93 световых года, в созвездии Персея⁹. Согласно мифу Персей был сыном смертной Данаи и бога Зевса. Он должен был достать голову Горгоны в качестве свадебного подарка для Диктуса. Он смог победить ее, конечно, с помощью богов… Так вот Алголь – это глаз Медузы Горгоны.

Гэри его не слышал, Алголь не привлекла его внимания. Он по-прежнему думал об Оливии. Вместо ответа он спросил:

– Зачем она это делает, а?

Стиву было понятно, что напарник запал на девчонку: он задает слишком много вопросов о ней. «Все же, Гэри не хозяин своим чувствам, и не хозяин самому себе. Такие люди очень опасны. Они всегда носимы по жизни бурей своих страстей и страстишек. Радует, что они всегда предсказуемы» – заключил Стив, ставя неутешительный диагноз напарнику.

– Человек только думает, что может что-то делать, – сказал он.