Уродина

– Подожди, Стасик отвезёт тебя на вокзал.

Он молчал в машине, за что я была ему очень благодарна. Уже когда я выходила, Стасик выглянул в окно:

– Асенька, хочешь, я поеду, набью ему морду?

– Хочу, - я даже смогла улыбнуться, - только лучше я сама.

Поднявшись в вагон, бегло пробежала глазами, проверяя, нет ли кого-то знакомых. У меня не было никакого желания с кем-нибудь общаться. Забившись в тёмный угол, опять и опять спрашивала себя: "Почему?" - словно я забыла весь русский алфавит, все слова и единственное, что помнила - горькое, жгучее "ПОЧЕМУ..."

Почему он не сказал мне, не написал, не позвонил? Ведь не женятся в один день, к этому готовятся заранее. Было бы мне от этого легче? Не знаю... Но он же как-то бы объяснил свой поступок: встретил другую, полюбил, прости, ля-ля-ля... Вот так, в один день встречают кого-то, забывают одну, влюбляются в другую? Я зациклилась на пунктике: почему не сказал, почему я узнала об этом от других, и только теперь до меня дошло, что он женат, женат... Это значит, он обнимает другую так, как когда-то обнимал меня, запустив пальцы в её волосы, поднимает лицо и целует в губы, как когда-то целовал меня? А по ночам она обвивает ногами его спину, он проникает в неё и они синхронно исполняют освящённый узами брака танец любви? А потом он ей шепчет, как когда-то мне, все милые словечки, которые вслух не произнесёшь? Как это было невыносимо больно... Та, Которая Внутри, выла, как деревенская баба на похоронах. Я ей не мешала... Эта ведьма, она его околдовала и увела у меня. Стоп! Она-то тут причём? Вся её вина лишь в том, что она красивая блондинка с большой грудью и пышным задом... Такой я её видела.

По проспекту 40-летия Октября я шла пешком в общежитие. Не было сил подняться в автобус, видеть женщин, возвращающихся домой, где их ждали верные любящие мужья. Даша, отработав досрочно секционный курс и патанатомию, уехала домой, выбирать зал для свадьбы. Я была предоставлена сама себе.

Явилась в общагу поздно. Девочка с проходной меня окликнула:

– Ася! Тут тебе из Москвы раз пять звонили.

– Ещё раз позвонит, скажи, я передала, что меня нет, и никогда не будет. Поняла? Так и скажи...

Девушка удивлённо провожала меня взглядом.

Тихонько войдя в комнату и не зажигая свет, я плюхнулась на койку. Глядя в потолок, продолжала свой монолог:

" Я не сдамся, он меня не сломает. Я вычеркну его из своей жизни, вырву из сердца, как исписанный листок. Живут же остальные. Я не первая и не последняя, которую бросили. Симу чёрненькую Эрик оставил, уехал в Москву. Что это им все "масквички" мёдом мазаны?" Потолок меня внимательно слушал, не перечил... Я уснула. Проснулась от того, что Дина трясла меня за плечи:

– Ася, Ася, что с тобой? Ты кричишь?

– А, ерунда. Сон приснился, что мне делают операцию и вместо гланд, удалили сердце...

Я вставала утром, умывалась, чистила зубы, ходила на лекции, писала конспекты и даже бегала на стадионе. Посещала морг и, препарируя трупы, робко интересовалась, приходилось ли им так жестоко ошибаться в жизни, предавали ли их любимые, так же как меня?

Только кушать не могла. Заходила в столовую и сразу уходила, меня мутило от запаха пищи.

Прошло три дня, подумать только, всего лишь три дня, когда ноги сами занесли меня на почту, где служащая протянула в окошко сразу два конверта. Письмо от Зураба тут же порвала на меленькие кусочки и выбросила в урну.

Сашино открыла и стала читать:

"Ася, привет. Давно тебе не писал, хвастаться нечем, а плакаться я не люблю. Эта сволочь, моя жена, бросила меня, променяла на режиссёра К.. Он ей в дедушки годится, но это не важно - сразу предложил главную роль в своём фильме. Как я был слеп, Ася! Хорошо, что Россия богата на добрых и сердечных женщин. Одна из таких обогрела меня и утешила. Она не такая красивая, как та сволочь, но поверь мне, из неё ещё получится великая характерная актриса и мир о ней услышит. Ася, пиши, ты для меня, как луч света в тёмном царстве".

"Луч света..." Артист! И сейчас играет какую-то, ему одному известную роль. Вот и Сашу бросили, а он уже утешился...

Я добрела до общежития, поднялась на свой этаж, открыла дверь. Посреди комнаты у стола сидел Зураб...

Глава 17

Я, почему-то, не удивилась. Бросив на него мельком взгляд, обошла стол с другой стороны. Единственное, что меня порадовало: выглядел он неважно. Девочки тихонько покинули комнату, сожалея, что не придётся до конца досмотреть предстоящий спектакль.

– Ася...
– он приподнялся...

Я предупреждающе подняла ладонь.

Эта змея, Та, Которая Внутри, высунула голову и зашипела: "Дай ему слово сказать..." Я безжалостно раздавила её каблуком.

– Очень хорошо, что ты приехал. Не нужно будет всё это посылать тебе по почте.

Открыв тумбочку, стала бросать на стол:

– Вот, твои письма, все до единого, кроме последнего. Я его порвала, оно мне пачкало пальцы. Вот твои подарки: томик Евтушенко, духи, извини, открытые, колечко, забирай, подаришь этой...

– Ася...

– Подожди, я ещё не всё сказала. А это твой шарфик, видишь, я его украла. Я засыпала вместе с ним, он пахнет тобою. Ты за ним приехал? А! Ты приехал посмотреть на меня зарёванную, с опухшим огромным носом, красными глазами и вскрытыми венами? Нет, это только красавицы могут себе позволить рыдать и биться в истерике. Сотни мужчин прибегут вытирать их прелестный носик и утешать. Уродины не плачут, они от этого становятся ещё некрасивее... Та, Которая Внутри, робко высунулась: "Красиво говоришь... Слезу вышибаешь..."

Зураб подошёл и схватил за плечи.

Я попыталась стряхнуть его руки:

– Не прикасайся ко мне...

Не тут-то было. Он крепко держал меня:

– Ася, кто тебе сказал? Симона? Жаль, что ты её всё-таки не придушила подушкой в своё время...
– Я повела плечами.
– Не дёргайся, слушай внимательно. Всё не так...

– Что значит, не так? Так ты не женился?

– Женился, но я женился фиктивно, ты поняла? Ф-и-к-т-и-в-н-о... женился, чтобы прописаться в Москве. Я этой женщине деньги заплатил за этот брак, всё, что я заработал в моей Тьмутаракани*... Я и видел её всего пару раз.

– Почему, почему ты мне не рассказал?

– Да, потому, что тебе и знать об этом не нужно было. Я просил Эрика молчать, но... Тебе рассказали лишь то, что хотели рассказать. Лишь половину случившегося.

Осознав всё, что он сказал, я отключилась.

Очнулась на своей койке. Зураб сидит рядом, держит за пульс.

– Ну и напугала ты меня... Ася, ты когда ела последний раз?

– Не помню. А что со мной?