Урок двойного подчинения

Сейчас я снова потеряла веру в людей. Вокруг одни обманщики…

Теперь что мне остается? Только бежать.

Но видимо не все круги ада я прошла в этот день. Забегаю в квартиру Михаила, и понимаю, что тут кто-то есть… На кухне сидит его мать.

– Что… вы здесь делаете? Что вам надо? – восклицаю, интуитивно чувствуя, что меня ждет второй акт ада. Ничего хорошего от этой женщины не жду.

– Что у тебя за вид? – женщина удивленно смотрит на мои грязные голые ноги. – Ты как из психушки сбежала.

– Я оттуда и сбежала. Говорите уже, зачем пришли и уходите!

– Почему ты позволяешь себе так со мной разговаривать?

– Потому что вижу, что ничего хорошего вы мне не скажете! Или я ошибаюсь? Я уже имела сегодня одну отвратительную встречу. С вашим старшим сыном. Больше не собираюсь ничего выслушивать.

– Мой сын поговорил с тобой? Чтож, очень хорошо, молодец. Боже, когда Стен рассказал нам историю знакомства с тобой…

У меня начинает кружиться голова. Вот значит в чем дело. Снова подонок Стен. Черной тенью преследует меня и видимо будет преследовать всегда.

– Можете не продолжать! Уходите! – восклицаю, понимая, что больше не продержусь, что еще немного и у меня начнется истерика.

– Уйду с радостью. Думаешь я испытываю хоть малейшее удовольствие от общения с тобой? – женщина кривит лицо словно в квартире пахнет чем-то омерзительным.
– Шлюха! Я никогда не позволю своему сыну испортить себе жизнь, связавшись с такой!

– Уходите, или я за себя не отвечаю!

Наверное, мне помог мой грязный непотребный вид, женщина решила, что не стоит со мной связываться.

– Оставь в покое моего сына, - оборачивается она на пороге.
– Он никогда не женится на тебе. Только через мой труп. Стен мне все рассказал. Ты шлюха! Спала с ними обоими. Понятно, чем Мишку хмурила, постелью, профи значит. Но мой сын достоин большего.

– Это ложь. Я не шлюха. Это всего раз было, - не выдержав говорю в свое оправдание.

– Тебе самой то не смешно так оправдываться? – кривит лицо женщина, и наконец уходит, а я сползаю по стене в коридоре. Рыдаю до полного отупения, пока не понимаю, что еще немного и просто задохнусь.

Умываюсь ледяной водой и пытаюсь мыслить здраво. Я не могу оставаться в этой квартире. Миша далеко, а с этих его родственников станется упрятать меня или за решетку, или в психушку. Я ведь очень сильно ударила Олега. Это уголовное преступление.

Миша назвал меня смелой, но я – жалкая трусиха. Сначала пошла на секс втроем потому что боялась голода. Теперь вот предаю свое обещание ждать его здесь. Собираю быстро что попадается под руку из вещей в сумку, совсем немного… и выбегаю из квартиры.

На улице понимаю, что не ошиблась – возле дома стоит полицейская машина. Выхожу из подъезда спокойно, прижимаю сумку к себе. Только не бежать, спокойно. Это так трудно, внутри все дрожит. Чувствую себя последней преступницей. Может я такая и есть. Испортила Мише жизнь. Брата его ранила… а вдруг убила?

Ноги подкашиваются. Хорошо, что я уже ушла с освещенной части двора. Дальше детская площадка. Иду к ней, к самой темной части. Сажусь, точнее буквально падаю на качели. Тут так темно что даже вытянутой руки не видно. Зато отличный обзор на дом. О да, полицейские на нашем этаже. Все отлично освещено там. И когда вижу возле кухонного окна квартиры мужчину, понимаю, что не ошиблась сбежав. По мою душу полиция приехала. Я отныне беглая преступница…

Идти мне некуда, разве что к Наташе, которая в последний раз выставила меня. Безо всякой надежды вызываю такси, назвав адрес одного из соседних домов, и еду к подруге.

Если Наташки не окажется дома или если она откажется принимать меня, мне остается разве что на вокзале ночевать. Ни друзей, ни знакомых у меня больше нет. Думала с завучем в хороших отношениях – ошиблась. А Миша… есть ли смысл втягивать его во всю эту грязь, раз вся его семья против меня? Это больно, когда от тебя отворачиваются родственники. Родной брат, мать… Нет, с такой силой сражаться бессмысленно.

Я почти уверила себя в том, что мне место на вокзале. В конце концов, Наташка не обязана каждый раз помогать мне. Как же я сожалею в этот момент о том, что отказалась от квартиры, послушав Мишу! Никогда, никогда нельзя полностью полагаться на мужчину, даже если он лучший в мире. Должно быть что-то свое… Я поплатилась жестоко за свою веру, за одержимую влюбленность. Знала, что нам не дадут быть вместе…

Отдавшись целиком и полностью, без остатка, можно сказать я подписала себе смертный приговор.

У Натальи округляются глаза, когда она видит меня на пороге, грязную и лохматую.

– Вот так сюрприз, заходи подруга! – восклицает она в своей обычной манере. – Что опять с тобой случилось?

– Можно у тебя переночевать? – спрашиваю дрожащим голосом. – Не помешаю?

– Заходи, конечно можно. Ты вся дрожишь, сейчас чаю горячего сделаю, - Наташка чуть ли не силой втаскивает меня в свою квартиру. – Ох, но сначала помыться тебе надо. Да что случилось, напали что ли на тебя? Эх, Алиска, ну какая ты невезучая! Есть хочешь? Супу погрею…

– Нет… спасибо. Не хочу ничего… Только поспать если можно.

– Ладно, не буду тебя мучить, захочешь расскажешь, - вздыхает Наташка.

Глава 25

Я проспала почти трое суток, о еде даже думать не хотелось. В душе поселилась полная пустота и апатия. Сил хватало только на то, чтобы спрашивать у Натальи, не мешает ли ей мое присутствие. На что она только отмахивалась.

– Ты прости меня Алис, что я тогда выперла тебя. Мне потом так стыдно было. Ну подумаешь приезд родственников. Ты ж подруга моя. Как-нибудь разместились бы!

– Да ты что, Наташ, я никогда на это зла не держала, - восклицаю в свою очередь.

– Тогда почему ты пропала?

– Отношения…

– С тем мужчиной? Влюбилась в которого?

– Можно и так сказать…

– Так, а чего потом случилось, что ты еле живая от него бежала? Уродом оказался? Эх, да это частая история, - качает головой Наташка. – Все они поначалу только ангелы, а как копнешь глубже…

– Нет… он в командировку уехал. А меня родственники его не приняли…

– Ой, да плевать на них, подумаешь.