Урок кириллицы

– Посидеть бы где-нибудь, - мечтательно вздохнул вместо ответа Борька.

– Голова болит?
– остановился Чохов.
– Сильно?

– Да нет... Просто как-то не по себе.

– А тебя на Пушкинской тоже по голове долбануло?
– повернулся ко мне Берлинский.

– Да. Сюжет один и тот же.

– Жизнь, как сказал бы не пришедший сюда Слава Бройлерман, любит цитировать сама себя, воспроизводя рифмующиеся между собой ситуации...

Глава L~.

– Едемте ко мне, что ль, - предложил Борис.
– Попьем кофейку, отдышимся после случившегося.

– Я не могу, - вспомнил я предупреждение следователя.
– Кругом сплошные проверки документов, я не хочу опять попадать в милицию. Мне бы скорей до Панкратия Аристарховича дойти.

– Ну потопали к деду... Лишь бы не сидеть сейчас одному в квартире...

– Только давайте не мимо милицейских постов, - попросил я на всякий случай.

– Да, менты после взрыва на Пушкинской прямо озверели. От них и до этого нормальным людям житья не было, а теперь вообще не дают никому шагу свободно ступить, - проворчал Фертоплясов.

Глава #.

– ЮСтиция и должна быть жестокой. Что это за государство, которое не умеет себя защитить?
– аж остановился, услышав такие слова, Берлинский. Вот как мне поверить, что оно не даст меня в обиду внешним врагам, если оно не сумело как следует врезать даже своим собственным кухонным болтунам, развалившим его, словно карточный домик! А ещё говорят, что СССР был тоталитарным монстром, государством-концлагерем! Да будь я у руля власти, у меня бы все болтуны давно на Колыме парились! Зато попробовало бы какое-нибудь НАТО вот так запросто полетать с бомбами над нашими просторами, не говоря уже о том, чтобы безнаказанно вмешиваться во внутренние дела Отечества. Родина - понятие святое, и милиция должна пропагандировать и блюсти эту святость наравне с поэтами и Церковью...

Глава @.

– ЮСтиниан говорил, что когда государство начинает истреблять своих граждан, оно как раз и требует, чтобы его называли Родиной, - вздохнул Чохов, открывая перед Борькой и остальными отяжелевшую от дождей дверь пивогоровского подъезда.

Войдя в квартиру, все с таким чувством усталости поплюхались в кресла, как будто отпахали смену на лесоповале...

– Ты, дед, так и не выбросил эту рухлядь, - какое-то время спустя подошел Борис к этажерке, на которой стоял накрытый кружевной белой салфеткой старенький ламповый приемник "Рекорд" и, громко щелкнув коричневой клавишей включения, то ли от нечего делать, то ли чтобы забыться, принялся крутить колесо настройки...

Глава >.

...ЮСтас - Алексу: "По данным из высокопоставленных источников, инцидент с так называемым "случайным" падением одной из ракет на московский Кремль является пробным шаром НАТО в прощупывании готовности России применить адекватные меры. В дальнейшем планируется сымитировать "случайное" столкновение одной из американских субмарин с российской атомной подводной лодкой класса "Курск", взрыв ядерных реакторов которой можно будет использовать как причину для начала третьей мировой войны", вырвался вдруг из шипения радиопомех ледяной голос диктора.

– А ну постой, постой!
– повскакивали все с мест.
– Добавь звук, не слышно! Настрой получше!
– отталкивая и мешая друг другу, мы кинулись к Борису и, торопясь подрегулировать приемник, он пошевелил колесо настройки, и голос пропал.

– Ты что? Ищи скорей! Давай назад! Крути!
– завопили мы, но вращаемое Борькиными пальцами колесо выталкивало из дребезжащего динамика только обрывки каких-то несуразных мотивчиков, захлебывающиеся истерикой голоса певцов да бесконечные рекламные объявления.

Пройдя раза три всю шкалу в оба конца, Борис расстроенно выключил радиоприемник.

– Что это было?
– спросил я.

– Бог его знает... Может, радиоспектакль какой, - предположил Чохов.

– Ну да, - усомнился Берлинский, - кто бы его успел за это время написать да ещё и поставить? Двух часов не прошло...

– Да это просто прикол. Ведущие любят такие штуки, - решил Фертоплясов.

– Очень уж этот прикол на правду похож, - сказал, стоя в дверях, Панкратий Аристархович.

– Ладно, дед, не паникуй, - положил конец разговору Борис.
– Сделай-ка нам лучше чаю, а то что-то аж в глотке пересохло!
– и он демонстративно прикрыл радиоприемник накидкой и отошел в сторону...

Глава \.

"ЮСисапайл" ("Северное сияние") - армейский ежемесячный журнал, выходивший в 1858 - 1864 годах в Москве. Выражал просветительские демократические идеи. Издавался С.И. Назаровым", - вполголоса прочитал я, открыв наугад в ожидании чая лежавший на краю стола толстенный энциклопедический словарь.

– Сволочь, - так же вполголоса отозвался Берлинский.

– Кто?
– не понял я.

– Да этот твой, С.И. Назаров.

– Ты о нем что-то знаешь?

– Первый раз слышу. Но разве можно выражать демократические идеи в армии? В армии надо выполнять приказы, тогда она - сила, и её уважают.

Глава k (60).

– К СИле надо относиться с уважением, - рассудительно поддержал его Чохов.
– Что армия, что милиция - это основа порядка. Ксиву тебе, конечно, выправить можно, - обернулся он ко мне.
– Ну, скажем, оформить регистрацию у того же Панкратия Аристарховича, отксерить кучу копий, чтобы ходить везде, не боясь проверок. Но зачем тебе, прости за оксиморон, эта грустная радость - спать над начиненными гексогеном подвалами?

– У нас, кстати, несколько дней назад как раз нашли в соседнем доме такой склад. Среди десяти мешков с ксилитом оказалось три - с гексогеном.

– Да ладно вам, ребята, успокаивать. Вы думаете я буду из-за всего этого горевать да кукситься? Окститесь, я не раскисну. Поеду вон обратно к себе домой, к синей Волге да горам Жигулевским. Это ведь вам здесь, для всех этих модернистских шабашей, необходимы эстрады да микрофоны, а нам там, в наших Кундерах, нужны только песня да костер Стеньки Разина. Мы ведь и доныне скифы, приявшие глазами Андрея Рублева Византию и писания Козьмы Индикополова с поверием наших бабок, что земля на трех китах стоит. А у вас тут - все в основном романцы да западники...

– Ну, скажем, не все еще, - возразил Берлинский.
– Но, может, это даже и хорошо, что ты уезжаешь. И что вообще Россия - это не только наша пропахшая хот-догами Москва, но и твои Кундеры, которые пока ещё никто не успел выменять на ксероксную коробку с долларами. Пускай хотя бы там сохраняется живая жизнь, где слово "берёза" вызывает в памяти шелест белоствольной рощи, а не лысину Бориса Абрамовича.

– Главное, чтобы он не увез отсюда изломанную психику, - назидательно поднял вверх узловатый палец Пивогоров.
– А то будет потом всю жизнь при слове "Москва" голову в плечи втягивать.