Уроки для двоих

— Да толку её спрашивать, — пробормотал он, возя мокрой тряпкой по столу так остервенело, словно надеялся, что вырезанная ножом надпись «Валя + Коля = сердечко», которая красовалась на этой парте столько лет, сколько она стояла на этом месте, вдруг сотрётся. — Она и не ответит. Не нравлюсь я ей совсем. Думает, что я дурак.

— Понимаешь, Федя, — сказала я серьёзно, — все люди разные. У Наташи математический склад ума. Плюс она ещё молоденькая, — я улыбнулась. Мне нравилось, с какой вдумчивостью Клочков всегда меня слушал. У него были неважные отношения с матерью — хронической алкоголичкой, и он, по-видимому, нашёл во мне её замену. По крайней мере ту часть, что касалась жизненных советов. — Как и ты, впрочем. Но у тебя нет математического склада ума. Так вот, Наташа думает, что если человек учится на тройки — значит, он не слишком умный, и в принципе так себе, средненький. Как и его отметки. Она не замечает твою личность, потому что не смотрит глубже твоих оценок в дневнике.

— Но это же неправильно, — пробормотал Федя оторопело. — Многие известные люди вообще плохо учились в школе! Уинстон Черчилль, например! А Эйнштейна вообще исключили за неуспеваемость!

— Федя, — я погрозила мальчишке пальцем, — это не оправдание твоим тройкам. Давай, подтягивайся. Я же знаю, на что ты способен. Особенно по математике — не расстраивай нового учителя.

— Нам наверняка дадут Олега Петровича, — покачал головой Клочков, и только тут я вспомнила, что хотела поговорить на эту тему с Шустровой, но забыла. — Не может нам так повезти, чтобы дали не её.

— Может, — возразила я. — Лев Игоревич перенял учебный план Новицкой, по нему вы были у неё, значит, скорее всего, там и останетесь. Но я спрошу у завуча, скажу тебе тогда.

Федя кивнул, а потом спросил с любопытством, причём кончики ушей, торчащих из-под причёски, у него забавно покраснели:

— А правду говорят, что Лев Игоревич — ваш сосед по дому?

О, и до моих сплетня долетела. И когда успела только? Первый день в школу пришли на пару часов, а уже в курсе.

— Правда.

— Здорово! — восхитился Федя, но больше ничего, к моему облегчению, уточнять не стал.

И вновь после работы Лев взялся меня провожать. Я не возражала — всё равно бесполезно, так чего зря слова тратить? Не понятно, зачем ему это надо, особенно если учитывать тот наш разговор, но если хочет — пусть. Я заодно ещё и в магазин забежала, а потом он сумки у меня забрал, и я шла до дома налегке. Красота! Всё-таки мужик — полезная вещь в хозяйстве.

Пятница пролетела незаметно и принесла с собой главную новость — Фред и Джордж полностью выздоровели и вовсю готовились к завтрашнему походу в гости. Подготовка их главным образом состояла из доведения до белого каления родных бабушки и мамы всевозможными требованиями, основным из которых было требование поскорее испечь торт. Очень они переживали, что я не успею.

— Тортом я буду заниматься, когда вы ляжете спать, — объясняла я им раз, наверное, в двадцатый. — К завтрашнему вечеру он как раз пропитается, и всё будет отлично.

— Ну-ма-ма-а-вдруг-ты-не-ус-пеешь… — ныли близнецы. — И-мы-ха-тим-пас-мат-реть…

Посмотреть ни хотят, угу. Да если на меня смотреть во время того, как я заварной крем делаю, он точно свернётся. Проверено многими годами практики.

— Нет, — отрезала я безапелляционно. — Никаких «посмотреть» сегодня. Завтра и посмотрите, и поедите.

Пришлось моим охламонам смириться со своим будущим. А мне пришлось попотеть — торт я готовила почти до полуночи, и когда наконец он был готов и погружён в холодильник до завтра, мне уже ничего не хотелось, кроме как принять горизонтальное положение и отрубиться до утра. А лучше — до обеда завтрашнего дня.

До обеда, конечно, не получилось. Утром оказалось, что продуктовые запасы изрядно поедены за неделю, да и зубная паста кончилась. Можно было заказать доставку, но мне хотелось хоть немного пройтись в одиночестве — в моём положении это совершенная роскошь, — поэтому я оставила Фреда и Джорджа на полчаса под охраной бабушки, а сама выбежала в магазин.

И остолбенела.

Возле подъезда остановилось такси, оттуда выпорхнула сначала незнакомая мне пожилая женщина — высокая, статная, с короткой стрижкой и решительным лицом. Чем-то она напомнила мне Мерил Стрип в фильме «Дьявол носит Прада» — даже цвет волос похож, какой-то серебристо-белый, словно элегантная седина. А после этой Мерил Стрип из машины медленно и будто бы нехотя выбралась Наташа — жена брата Льва. Несмотря на то, что я видела её всего пару раз, я сразу её узнала. Хотя сейчас это сделать было не так просто — раньше она была весёлой и цветущей, а сейчас… уставшая, поникшая и словно безразличная ко всему женщина.

Она меня тоже заметила и будто бы сразу встрепенулась — выпрямила спину, чуть улыбнулась бледной улыбкой, махнула рукой.

— Алёна!

Я кивнула и подошла ближе, несмотря на то, что делать этого не хотелось, но убежать было бы невежливо.

Наташина мама — ну а кто ещё это может быть? — обернулась и смерила меня с ног до головы ледяным взглядом. В нём не было неприязни — впрочем, приязни тоже, — просто холод и безразличие.

— Мам, это соседка Лёвы, — объяснила Наташа, по-прежнему улыбаясь мне. — У которой близнецы. Алёна. Помнишь, мы рассказывали?

Вот теперь во взгляде пожилой женщины появилась настороженность. Словно я была врагом, от которого не знаешь, чего ожидать.

— Помню, — ответила она с достоинством королевы. — Очень приятно. Елизавета Андреевна.

— Алёна, — повторила я, опустив отчество — всё же мы не в школе. — Мне тоже. — Вру, но что делать? — Вы ко Льву?

Услышав этот вопрос, Наташа тяжело вздохнула, а её мама поджала губы и укоризненно поглядела на дочь.

— Да, — ответила Елизавета Андреевна. — Наташ, пойдём.

— Не пойду я, — девушка покачала головой и сделала шаг ко мне, отходя от матери подальше, будто боялась, что та сейчас схватит её за руку и потащит за собой. — Иди одна, ты и без меня прекрасно справишься.

— Наташа…

— Иди-иди, — ещё шаг, и она взялась за мой локоть, удивив этим до крайности, кажется, не только меня, но и собственную мать. — А мы тут с Алёной поболтаем. На качелях, вон, покачаемся.

Я думала сказать, что мне особо некогда качаться, надо бежать сначала в магазин, потом домой, но почему-то промолчала. Наверное, в глубине души я хотела поговорить с Наташей. Что Лев к ней чувствует, я уже поняла, но что чувствует она к нему? Мне было интересно.

— Ладно, — произнесла Елизавета Андреевна со спокойной холодностью, но во взгляде её явно читалось недовольство непослушной дщерью. — Тогда я пойду, а ты жди меня, никуда не уходи. Если понадобится помощь, я позвоню.

Она развернулась и зашагала к подъезду. Прямая, как палка, уверенная в себе женщина в деловом синем костюме и таких же тёмно-синих туфлях на каблуках. Словно на работу приехала устраиваться, а не в выходной день с утра пораньше решила навестить брата мужа дочери.

Брат мужа дочери… Нет, я никогда не перестану этому удивляться.