Уроки правильной ориентации

— Ты с Игнатом?..

— Ага.

Становится немного обидно за Нику, но прямо в эту секунду зарекаюсь, что больше никаких “игр” с перевоспитаниями, отбиваниями и прочим. прочим. прочим!

Локация явно меняется, и вот уже мы не в холле перед концертным залом, а явно в каком-то узком коридорчике, потому что с обеих сторон я чувствую холод стен.

— Тан-та-ан, — поёт Валикова и пихает меня в спину, а потом закрывает дверь, отрезая меня от себя.

Я больше не слышу Альбину и понятия не имею где она и где я.

— Ау?.. — зову, но никто не откликается. — Я снимаю повязку!

Мне не страшно. Я не боюсь темноты, и почему-то уверена, что устроивший это — зла мне не желал.

Переступаю с ноги на ногу, мне не отвечают, и я тянусь уже к повязке, но мои пальцы накрывают чьи-то тёплые, знакомые.

Саша, — улыбаюсь я.

От него пахнет какой-то гадостью, сравнимой разве что с тем запахом, что шёл от Аполлонова в наши лучшие весёлые дни игры. Но я знаю, что это — он, теперь для меня не секрет, что любой от кого моё сердце со стоном катится вниз, к земле — это не просто привлекательный парниша, это — Саша. Вампир, Великий, Клара — всё это один человек, и теперь я не сомневаюсь, отчего так прокосячилась.

— С чего взяла? — он шепчет, а его шёпот — мой триггер.

Сейчас он Вампир, пусть и пахнет от него, как от Великого.

— Ты хотел снова провести меня одеколоном? Я поняла, что меня ведут не к врагам ещё в тот момент, когда на глаза легла повязка… Иначе послала бы и Нику, и Валикову куда подальше…

— С сообразительностью всё хорошо, — смеётся он.

Саша ещё держит мои пальцы, согревая своим теплом, и уже даже поднял мои руки над головой, вжимая меня в дверь. Я чувствую его дыхание на своём виске, где оно щекочет тонкие волоски.

— Я хочу попросить прощения, — тихо говорит он, уже не шепчет.

Новый образ, не Вампира, а Великого — милого обходительного парня, которого я целовала в машине — взрывает мозг.

Понимаю, что это один человек, но всё внутри отзывается по-разному. Если от Вампира я в восторге замираю и плавлюсь, то Саша вызывает желание доверяться, открываться. Страсть с одной стороны и совершенное родство душ с другой.

Какая я. дура. Как мало мне нужно было, просто раскрыть глаза и прекратить всё это. Как мало ему нужно было, просто рассказать всё, и остановить эту игру. Моё место… тут оно, вот с этим человеком.

— Я тоже.

— Я не могу на тебя злиться, я не чувствую вины.

— Я тоже!

— Мне кажется, что меня задевало то, что ты оказалась задета!

— И меня тоже!! Ну и. Валикова. Но я понимаю. ты с ней.

— Ничего. Даже не переписывался, — он выше поднимает мои руки, а потом касается моего подбородка кончиками пальцев. — Вер, это всё было глупо. но я понял, что глупее было бы об этом думать дольше пары секунд. А мы подзатянули. Давай больше так не делать. Я больше с тобой не шучу — ты со мной, идёт?

Я пытаюсь вырваться, чтобы уже самой коснуться его, но он не даёт. Вместо этого… впервые с момента ссоры, по-настоящему, неспешно целует. Это мучение настоящее, это совсем не то, что было после выступления. Так меня целовал, пожалуй, Саша из машины.

А может я всё перепутала?

Мне так хорошо, что можно умом тронуться, потому что счастье в груди достигает предела. Всё позади! Ссора, выступление, конкурсы, всё в прошлом!

Мы с ним! Сейчас! В темноте и совершенном уединении. И мне даже плевать, где это чудесное место, всё равно не существует ни пола, ни потолка.

— Не шутим? — выдыхаю я ему в губы, когда он даёт передышку.

— Не шутим. — мотает головой он. — По крайней мере друг с другом.

— А где мы сейчас?.. — я всё-таки высвобождаю руку и срываю с глаз повязку. Щурюсь, но ничего не могу разобрать. Перед глазами только пятна и круги от долгой темноты.

— В кладовке, — смеётся Саша. — Почти идентична той, где я тебя встретил.

— Значит. начинаем с начала?

— Начинаем.

Эпилог

1 сентября следующего года

Танцор с вечеринки Тёмы, а ныне наш одногруппник, был никаким не новеньким, а очень даже стареньким.

И как я раньше его не замечала?

Александр, его величество, А-пол-ло-нов, учился некогда на год старше. И я, каюсь, пропустила.

Потом умчал в какую-то танцевальную школу за бугром, взял академ и вот, явился. Да не куда-то, а в нашу группу.

И вот тревожит умы по сей день, нет-нет, а услышит кто-то как первокурсница пришедшая в танцевальную студию, молодая, да зелёная — воет подружке, что не её поставили в пару А-пол-ло-но-ву… Эх. Аполлон как есть! А что творится, когда парни из студии шутки ради устраивают в коридоре или в парке перед главным корпусом, показательные выступления шутки ради?

Вчера было тридцать первое и парни снова засветились. Сняли видео для канала братьев Рони, и собрали столько просмотров, что грянули на весь универ.

В общем, к тому моменту, как он появляется в лекционной утром первого сентября, даже девочки из нашей группы, не то что из потока — тянут шеи, лыбятся и стреляют глазками, как заправские снайперы. Сегодня тут особенно много народу, к нам присоединили пару новых групп из смежного факультета, и вуаля — два десятка “новеньких” капают слюной.

Красавец, который… занят, это же как “висит груша — нельзя скушать”.

Как… идеальное платье, которое с медовой улыбкой покупает твоя стерва-подружка.

Как последняя помада — и та тестер на витрине.

Как автобус, что ушёл, пока ты бежала, ломая каблуки.

Как трусы и лифчик из разных комплектов на свидании, которое идёт к “тому” самому…

В общем, все разочарованно вздыхают и… начинают жить дальше.

А-пол-ло-нов.

Щетинка, брови тёмные, реснички и без накладных — прелесть. Если он и правда занят — он достоин модели “Виктория Сикрет”, не меньше.

— Интересно, таких парней реально отбить? — вздыхает девочка, сядищая партой ниже от нас с Верониками, жадно глядя на танцора и капая слюнями на парту.

— Девушка — не стенка, подвинется! — авторитетно заявляет её белокурая подружка, достаточно громко, чтобы услышал даже преподаватель, но он делает вид, что опоздавший на лекцию Аполлонов никого не потревожил.

— Если кто и может, то точно не ты!..

Мы с Верониками оборачиваемся, не сдерживая смешки. Выглядывая из-за свежего номера “Гламура”, на восхищённых девочек, косится Валикова.