Уроки жизни
Шрифт:
Рядовой Шлаутер из 3-й батареи 4-й гвардейской полевой армии артиллерии пишет:
«Расстреляли двести местных жителей. Оставшиеся в живых были использованы для рытья могил. Там были и женщины, но избежать этого было никак нельзя».
И далее:
«Таким образом мы уничтожили восемь домов с их обитателями. В одном доме двух мужчин с жёнами и 18-летнюю дочь закололи штыками. Тяжко было мне наблюдать гибель создания столь невинного, но иначе никак нельзя было утихомирить толпу, ведь то были не люди, а звери».
Это, господин Беннетт, тоже, по-Вашему, «ложь от начала и до конца»? Или я всё-таки был прав, когда писал, что к массовому убийству мирного населения немцы приступили с первых же дней и что злодеяний такого рода Европа не помнит с давних и очень тёмных времён? Если у Вас
С совершенным почтением
Артур Конан-Дойль
Кроуборо, 2 февраля, 1915 года
Униформа для волонтёров
«Таймс»
13 февраля 1915 г.
Сэр! в Вашем заключительном отчёте о парламентских слушаниях есть фраза («Мистер Тенант дал суровую отповедь сторонникам введения специальной униформы для добровольческих подразделений»), свидетельствующая о том, что слова выступавшего были истолкованы превратно. Мистер Тенант позволил себе резко высказаться в отношении лишь тех юношей, которым следовало бы находиться в таком обмундировании на передовой. Отряды волонтёров должны иметь свою униформу, иначе согласно военному законодательству они не смогут исполнять свои обязанности, которые (хотелось бы думать) всё же будут на них возложены.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс, 11 февраля
Об отношении к военнопленным
«Таймс»
13 апреля 1915 г.
Милостивый государь!
Трудно даже выработать линию поведения в отношении европейских краснокожих, которые подвергают пыткам военнопленных. Ясно, что сами мы не можем подобным же образом оплёвывать, пинать, морить голодом и держать на морозе немцев, находящихся в нашем распоряжении. С другой стороны, бессмысленны и призывы к добросердечию, ибо средний немец имеет то же понятие о благородстве, что корова — о математике. Он искренне не способен понять, например, что заставляет нас с теплотой отзываться о фон Мюллере из Веддингена и других наших противниках, пытающихся в какой-то мере сохранить человеческое лицо. Германская пресса объясняет это отчасти сентиментальностью, отчасти лицемерием. Не сомневаюсь также и в том, что пилоты германских аэропланов, обстрелявшие наши шлюпки в тот момент, когда те пытались взять на борт оставшихся в живых моряков «Блюхера», искренне не догадывались об истинных намерениях спасателей.
Поскольку немцы пытаются представить своё варварское поведение ответом на нашу морскую блокаду, уместно будет заметить, что они не лучше относились к нашим военнопленным и до того, как мы сформулировали свою морскую политику. Пленённые в Бельгии представители британского Красного Креста свидетельствуют о столь же бесчеловечном к себе отношении. Будучи в силу особенностей национального характера не в силах отплатить врагу той же монетой, мы могли бы ответить иначе — издать массовым тиражом сообщение майора Ванделера, официальные американские сводки, а также статьи, вроде той, что появилась в голландской газете «Tyd», о пытках, которым подверглись трое британских военнослужащих, захваченных на приграничном посту в октябре. Всё это следует по официальным каналам распространить в нейтральных странах и среди наших солдат во Франции. Праведный гнев лучше всяких призывов поднимает мужчину на бой, и мы просто обязаны использовать оружие, которое в руки нам вкладывает сам враг. Нашим солдатам (которые, может быть, и не нуждаются в дополнительной агитации) должно быть совершенно ясно, что лучше пасть на поле боя, чем понадеяться на человеческое к себе отношение немца.
Притом что враг наш не знаком с понятием великодушия, он, во всяком случае, крайне практичен. Осознав, что мы используем информацию о чинимых им злодеяниях в военных
целях, он (из соображений выгоды, не морали), возможно, и пересмотрит свою политику.Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Отель «Ройал Павильон», Фолкстоун, 11 апреля
Об антиалкогольной кампании
«Таймс»
5 мая 1915 г.
Сэр! Работая над созданием мощной армии, наше правительство уже воспользовалось силой пропагандистской рекламы, когда методичным применением внушений сумело создать благоприятствующую делу социальную атмосферу. Почему бы не использовать тот же метод в борьбе с пьянством? Если стены наших портов и промышленных предприятий увесить плакатами с умело сформулированными лозунгами и сделать так, чтобы каждая пивная встречала рабочего наглядным напоминанием о его гражданском долге, это произвело бы эффект. Человек не сможет равнодушно пройти мимо обращений вроде: «Тебе пьянка, солдату — смерть», «Он жертвует жизнью ради тебя, пожертвуй и ты хотя бы бутылкой!» или: «Трезвый рабочий помогает Британии, пьяный — Германии».
За основу антиалкогольной кампании можно было бы принять и более общую идею: «Покончил с пьянством — обрёл счастье», «Где трезвость, там и здоровье», «Кто не пьёт, уже и богат», «Бросай пить ради победы!». О том, насколько осведомлены о силе внушения торговцы виски, свидетельствует хотя бы содержание наших рекламных щитов. Почему бы и нам в борьбе с ними не использовать то же оружие?
Искренне Ваш
А. Конан-Дойль
Отель «Метрополь», 3 мая
Оборонная гвардия
«Спектейтор»
29 мая 1915 г.
Сэр! Будучи постоянным читателем Вашего замечательного еженедельника и зная, сколь последовательно Вы поддерживаете добровольческое движение (проявляя интерес и к практической организации дела), я хотел бы задать Вам несколько вопросов на сей счёт.
1. Считаете ли Вы, что нарукавный брассар — неотъемлемая часть обмундирования волонтёра?
2. Нужна ли оборонным отрядам волонтёров санкция военного министерства, чтобы они могли использовать принятые в регулярной армии знаки отличия (шевроны, петлицы и прочая)?
3. Не кажется ли Вам, что с практической точки зрения было бы полезно возложить ответственность за организацию отрядов добровольческой армии на руководителей судебной и исполнительной властей наших графств?
Первые два вопроса подсказаны непосредственными участниками движения, а также редакционной заметкой за подписью «У.У.С»., в которой Вы, судя по всему, считаете нарукавную повязку альтернативным знаком отличия по отношению к тем, что используются в регулярных частях. Третий вопрос вызван тем, что мне известен провинциальный руководитель (от столицы находящийся в тысяче миль), который лишь презрительными насмешками реагирует на инициативу своих патриотически настроенных сограждан.
Стоит добавить, что в районных комитетах нарастает ощущение, что Центральная ассоциация постепенно утрачивает интерес к организации добровольческих отрядов за пределами метрополии, не считая районов, непосредственно к ним прилегающих. Если это так (в чём я уверен не до конца), то очень жаль: значит, есть люди, которые и в эти критические дни работают вяло и безынициативно.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
(Ответ редактора газеты:
«1. Брассар следует считать неотъемлемым элементом военного обмундирования. Он утверждён правительством в качестве знака отличия, необходимость которого предусматривается Гаагской конвенцией для гарантии прав, которыми пользуется военнослужащий. Несомненно, что и униформа волонтёрам необходима — в соответствии с требованиями той же конвенции. При этом правительство считает, что воинские формирования, которые не могут приобрести униформу, должны обеспечить своих людей нарукавным знаком отличия.