Уровень сложности: Реальность

В отделе с меня сняли наручники, отобрали всё кроме одежды, забрали даже ремень, после чего посадили в камеру предварительного заключения. В камере сидела пара бомжей, от которых разило жуткой сивухой и вонью давно немытых тел, к этому примешивались ароматы свалки. Бомжи на меня не обратили особого внимания, так что просто молча занял противоположные нары.

В КПЗ меня держали три часа. Проведённое тут время я не скучал, поскольку включил инфосферный аудиплеер и наслаждался музыкой, при этом раз в час запускал просмотр вероятностей будущего. Последний просмотр будущего дал знать, что скоро за мной придут.

Вскоре за мной действительно пришли, заковали в наручники и повели на допрос в кабинет, в котором вальяжно сидел откормленный до размеров солидного хряка боров в гражданской одежде. Щёки мужчины заплыли настолько, что превратили глаза в щели, делая его неуловимо похожим на бурята. На голове были жиденькие волосы, а затылок мог похвастать ранней лысиной.

Меня усадили на стул, после чего полицейский по сигналу борова удалился. Боров ещё некоторое время делал вид, что работает, а на самом деле просто раскладывает пасьянс. Видимо, это должно было заставить меня понервничать, но благодаря сосредоточенности на деле во время заключения в камере, а также прослушиванию подбадривающей музыки, я довольно сносно пережил тяготы, умудрился пока не скатиться в рефлексии. Вскоре толстяку это надоело и он решил, что я достаточно промариновался.

— Фамилия, имя, отчество, — задал он стандартные вопросы.

— Смирнов Андрей Николаевич.

— Дата рождения? — вновь спросил боров…

Ответив на этот и следующие вопросы об адресе прописки и проживания, я приготовился к подлянке, которую увидел на видео о будущем.

— Расскажите, что произошло, — спросил толстяк.

— Приехал домой, там табор цыган незаконно занял жилище. Вызвал полицию. Сотрудники полиции приехали, сказали, чтобы мы разбирались сами, после чего уехали. Один из цыган достал пистолет и стал стрелять, стараясь меня напугать. Мне стало страшно и плохо с желудком. Пока расставался с пищей, цыгане испугались поднятого шума и сбежали, покинув мою жилплощадь. Затем приехали те же самые сотрудники полиции и арестовали меня.

— Что ты сделал с цыганами? — резко спросил боров, ударив резиновой дубинкой по столу перед моим лицом.

— На дальнейшие вопросы я буду отвечать только в присутствии моего адвоката.

Далее к борову присоединился ещё один опер в штатском. Меня пытались обвинить в том, в чём действительно виновен, то есть в массовом убийстве. Говорили, что кто-то из прохожих видел разборку со стрельбой и вызвал полицию. Но я упорно молчал. Тогда меня начали бить, но по сравнению с ударами мастера на тренировках — это был детский лепет, больше похожий на щекотку… Да, было бы похоже, если бы эти сволочи не били по почкам и печени! Больно было до жути. Эти гады избивали меня около пяти часов, после чего закинули в КПЗ. Видя, что я на удары не реагирую, они били от души. Я мог и очень сильно хотел порвать наручники и покрошить всех этих эсесовцев в кровавый фарш, но умом понимал, что в таком случае от тюрьмы точно не получится отвертеться.

Из-за избиения с меня было снято пять единиц Жизни, то есть очень прилично, с моей-то Выносливостью это равносильно удару автомобиля на скорости около пятидесяти-шестидесяти километров в час или удару мастера Ли. Обычного человека эти звери точно забили бы насмерть.

Я одного понять не могу, эти цыгане что, ментам отстёгивали, что их так рьяно ищут и не верят в пропажу?

Ночь провёл в КПЗ в обществе благоухающих бомжей. В полночь камера пополнилась ещё одним подселенцем, дежурный запихал к нам едва стоящего на ногах пьяного мужика.

В девять утра меня вновь выдернули в кабинет и начали допрашивать, но на этот раз я сразу молчал. Вновь последовало избиение, которое убавило Жизнь ещё на пять единиц. Таким образом я могу и помереть… избиений этак через девяносто. На всякий случай запомнил всех, кто меня избивал, а Система с Восприятием заботливо выдали всю информацию об этих людях и установили за ними слежку по мини-карте в режиме двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Если получится, я обязательно отомщу каждому из этих беспринципных сволочей, которые старательно пытаются убить человека лишь за то, что он не отвечает на вопросы без положенного по закону адвоката.

После избиения меня отвели в камеру.

Вечером к КПЗ зашёл хмурый дежурный.

— Смирнов, на выход! — гаркнул он.

Поскольку я продолжал баловаться просмотром будущего, то этого визита ждал с нетерпением. Мне вернули все изъятые вещи, подписали пропуск на выход и напутствовали матом катиться на все четыре стороны. Информатор замигал, решаю сразу посмотреть сообщение.

Вы попали в сложную жизненную ситуацию, но выпутались из неё с минимумом потерь. +3000 опыта

На выходе меня дожидался мастер Ли в компании пары крепких китайцев в солидных черных костюмах.

— Здравствуй, Учитель! — сопроводил приветствие поклоном Мастеру, затем поклонился его сопровождающим. Те слегка поклонились в ответ, сохраняя каменные лица.

— Здравствуй, мой непутёвый ученик, — ответил Ли Чан.

Мы подошли к припаркованной у обочины чёрной Ауди А8 и сели на заднее сиденье, крепкие парни сели в стоящий позади автомобиль Тойота Лэнд Крузер.

— Можешь говорить, — дал отмашку мастер. — Тут установлена защита от прослушки, а водитель русский язык совершенно не понимает.

— Решил продать дом. До соседей, которые за ним присматривали, не сумел дозвониться, а покупатель сообщил, что и в моём, и в соседнем доме живут цыгане. Не знаю, что случилось с соседями, они хоть и пожилые были, но ещё должны были пожить, боюсь, что там дело нечисто. Но не в этом суть. Я резко сорвался сюда, дома действительно обнаружил цыган. Попытка выгнать их законным путём провалилась, полицейские просто развернулись и уехали, сказали самим разбираться. Меня попытались выгнать из собственного дома, оскорбляли, унижали, а потом… Потом словно пелена на глаза опустилась, и началось «мясо»… Вначале просто хотел ударить главу семейства, но не рассчитал сил и убил его на месте. Взрослые дети достали оружие: один нож, второй пистолет. Тот, который с пистолетом, стрелял не целясь и зажмурившись, в итоге он убил двух старших баб. Когда у этого «ворошиловского стрелка» кончились патроны в магазине, я добил оставшихся. Потом понял, что натворил, быстро и достаточно хорошо спрятал тела, успел убрать большую часть следов. Тут полиция приехала, я только и успел, что вам позвонить.

— Плохо, — Ли Чан отрицательно покачал головой. — Ты слишком горяч, не умеешь сдерживать эмоции в узде. Это порок начинающих юнцов, я думал, раз ты уже взрослый, значит, избежишь этого. Придётся включать тренировки контроля. — Учитель кинул на меня суровый взгляд. — Ты понимаешь свою ошибку?

— Понимаю. Надо было отступить и трезво подумать, может быть, позвонить вам.

— Хорошие мысли приходят в голову после боя… — витиевато произнёс Учитель. — Наверняка ты хочешь отомстить тем… — Далее прозвучало нечто матерное на китайском, но я понял, что Мастер имеет в виду полицейских, которые пыточных дел мастера.

— Горю искренним желанием! Вы бы знали, скольких сил мне стоило сдержаться и не уничтожить их во время избиения!

— Знаю, Ученик, — немного печальным тоном ответил Мастер, после чего грустно усмехнулся. — Думаешь, я сам не был молод? Ну да ладно. Я тебе говорю — забудь о самостоятельной мести, иначе закончишь жизнь в тюрьме. Есть другие варианты.

— Внимательно вас слушаю, Учитель.

— Как понимаешь, за свой счёт я месть организовывать не буду, — многозначительно сказал Ли Чан. — Хотя, если бы тебя убили, то я обязательно отомстил бы. Но ты жив.