Уровни абсурда
Шрифт:
Вор опять потрогал ухо и сам задал вопрос:
– А это не ты случаем прошлой ночью гузном своим со стены светил?
– Молчать! – гаркнул Захар. – Отвечай, кто таков?!
– Так молчать или отвечать? – с ехидством поинтересовался лазутчик.
Захар, пыхтя от злости, не знал, что на это ответить.
– Все понятно, – утверждающе кивнул головой вор. – Дрисло ты дрисливое! Разве можно вот так вот, в упор, в живого человека гадить?! Я ведь почти на самом верху лестницы был! Представляешь, сколько мне лететь пришлось? Да я же чуть не разбился насмерть! А сколько времени
Во время этой трогательной речи Захар вдруг ощутил некое чувство облегчения, которое быстро переросло в самое обычное веселье. Поэтому он хмыкнул и довольным
голосом заключил:
– Так тебе, вражьей морде, и надо! Неча по стенкам ночами лазить.
– Да какой же я враг? – удивился вор. – Я самый обычный купец!
– Как же, так я тебе и поверил, – сказал Захар. – С твоей рожей только обозы грабить, да девок насильничать.
Он хотел еще что-то сказать по этому поводу, но вор вдруг расплылся в его глазах, а вместо него возникла попадья Варвара. Она, томно глядя на Захара, медленно размахивала кадилом, отчего ряса, прикрывавшая ее большую грудь, ходила ходуном.
Захар яростно встряхнул головой и попытался перекреститься, но не смог, так как правая его рука держала саблю, а левой, как известно, ни один православный христианин креститься не будет, так как это грешно. Поэтому стрелец просто витиевато выматерился.
– Сам такой! – донесся вдруг до Захара голос вора и стрелец тут же пришел в себя.
Лазутчик встал на ноги и обиженно добавил:
– И ступай туда же, куда меня послал! Как у тебя язык поворачивается такие слова говорить?!
Захар грозно рявкнул:
– Ну-ка, сидеть! Куда это ты собрался? Сейчас я крикну, придет стража и заберет тебя. Пусть выясняют, зачем ты тут лазишь.
– Не надо, – попросил лазутчик, озадаченно вертя головой по сторонам. – Сейчас я уйду, и ты меня никогда больше не увидишь. Где тут у тебя лестница, по которой можно спуститься в город?
– Еще чего? – Захар начал опять злиться. – Где это видано, чтобы лазутчиков просто так отпускали?
– Да никакой я не лазутчик! – с досадой произнес вор. – Я обычный купец. Мне просто надо было зайти в город через верх.
– Зачем? Вон, ворота есть. Заходи с утра и до заката сколько хочешь. Сейчас время мирное.
– Нет. Нужно было пройти именно в этом месте.
– Но зачем же через стену? Внизу брешь есть. Там пушкари дрыхнут. Можно спокойно через них…
– Опять нет, – вор обреченно взмахнул рукой. – Мне надо было зайти только через верх стены и спуститься в город с внутренней ее стороны. Эх, да что с тобой говорить? Ведь все равно не поймешь! Ладно, я пошел.
Он вдруг сделал шаг в сторону.
Захар, выставив перед собой саблю, заявил строгим голосом:
– Стоять на месте!
– Как же! – ответил вор и вдруг побежал по настилу в сторону провала.
– Караул! – взревел Захар. – Воры! Туда нельзя бежать!
Он захотел было крикнуть, почему именно нельзя бежать в сторону
провала, плохо видимого в мелькающих сполохах факельного пламени, но нечаянно задел ногой лестницу, с помощью которой вор взобрался на стену. Стенолазное приспособление тут же ухнуло с настила во внутренний двор крепости, и спустя секунду снизу донеслись звук тупого удара и рев, исторгнутый чьей-то мужской глоткой.Захар рванулся вслед за убегавшим лазутчиком, с замиранием сердца прислушиваясь к воплям, долетавшим из-под стены. Звучало всего одно постоянно повторяемое слово:
– Убили!!!
Сердце же у Захара замерло по той простой причине, что слово это орал Васька Кривой, голоса которого стрелец не мог не узнать. Сопоставив падение лестницы со звучавшими внизу криками, стрелец сразу догадался, куда, а точнее – на кого она приземлилась. Поэтому Захар понял, что выйти из этого непростого положения можно только одним способом. И способ этот – догнать и скрутить лазутчика!
Он на бегу взглянул вперед и понял, что опоздал. Лазутчик, бесцельно мотыляя в воздухе руками, уже падал в провал. Миг, и он исчез из вида. Уши Захара резануло заполошным визгливым воем, и сразу же за этим послышался треск рвущейся материи. Стрелец, подбежав к провалу, рухнул на живот и свесил голову вниз.
Как по мановению какого-то невидимого дирижера из-за туч вдруг выглянула огромная полная луна и в ее свете глазам Захара явилась картина абсолютно свинского хаоса, царившего внизу.
Телега с полотняной крышей, в которой спали пушкари, лежала на боку. Льняной верх был порван и внутри опрокинутой телеги копошились люди. Захар догадался, что лазутчик шлепнулся прямиком на крышу пушкарской повозки. Поэтому стрелец, пытаясь перекричать вопли Васьки Кривого, рявкнул:
– Держите вора! Он к вам прямо в телегу сиганул!
Пушкари услышали захаровы слова и стали ловить вора. Ночь наполнилась новыми звуками, к которым не перестали примешиваться старые. В целом это выглядело так, как будто сто чертей пытались поймать сто первого и не могли этого сделать ввиду своей общей черноты и одинаковости. Захар услышал следующее:
– Поймал!
– Дурак, да это же я, Ванька!
– Ой, а чего ты дерешься, раз Ванька?
– Дурачье дрисливое!
– Убили!
– Это ты, Хулио?
– Сам ты Хулио!
– Убили!!
– Держу! За палец!
– Каррамба!
– Кто на меня мочится? Ой, это не палец?!
– Каррамба!
– Степанов! Сволочь! Меня Степанов лестницей убил!!!
– Дристуны безмозглые! Тьфу на вас!
– Хулио!
– Я Сенька, а ты, так уж и быть – Хулио! Нос отпусти, харя твоя слепая!
Захар, тревожно слушая этот концерт, вдруг увидел, как мимо ствола пушки промелькнула какая-то размытая фигура, которая споро выбралась на луг и побежала по траве прочь от крепости. Длинные полы кафтана разлетались в стороны, и казалось, будто огромная черная ворона пытается взлететь с разбегу.
– Вон он! Бежит по полю! – отчаянно крикнул Захар.
Возня в телеге тут же прекратилась, и пушкари занялись делом.
– Заряжай! – скомандовал Хулио надтреснутым голосом.
И зарядили.