Урожай ядовитых ягодок

– А если речь идет о преступлении?

– Милиция пошлет запрос на бланке, с печатью.

– Что же мне делать? – спросила я и села за стол у окна. – Вот уж не думала, что это проблема. Зачем людям скрывать, кто владелец? Помнишь, в нашем детстве во всех почтовых отделениях лежали толстые «Справочники абонентов МТС», а «09», если назвать фамилию, имя, отчество и год рождения того, на кого зарегистрирован телефон, мигом называла номер.

Сережка закурил и, выпуская струю серо-голубого дыма, заявил:

– Еще вспомни, как мы тимуровцами были и переводили через дорогу бедных больных бабушек. Кстати, и в достославные времена, о которых ты вспоминаешь, существовали «закрытые» номера. Узнать координаты любимого актера, писателя или высокопоставленного партийного деятеля было невозможно.

– Да-а, – протянула я, – серьезное препятствие, и что теперь делать, ума не приложу!

Сережка раздавил окурок в блюдечке, заменявшем ему пепельницу.

– Эх, правильно мама говорит, вьют из меня бабы веревки. Никогда не могу отказать прекрасной даме. Прямо издергался весь! Стоит только им намекнуть, сразу на помощь кидаюсь!

– Ты это к чему?

– Ступай, купи бутылочку водочки, колбаски, хлеба и прихвати банку маринованных огурчиков.

– С какой стати!

– За работу положен гонорар. Пока до метро сбегаешь, я тебе все о владельце узнаю, давай топай!

Не теряя времени, я вышла за дверь. Иногда люди говорят: «Пьет, как сапожник». Не знаю, как относятся к горячительным напиткам представители обувной промышленности. Я бы употребила иное сравнение: закладывает за воротник, словно журналист. Оказавшись среди пишущей братии, я была поражена тому, какие алконавты эти люди, занимающиеся умственным трудом.

Пить в «Криминальном рассказе» начинали с утра, и это в будний день! Что уж там говорить о праздниках. Так как в журнале вместе с машинистками, курьерами, наборщиками и верстальщиками трудится около сотни человек, почти каждый день в коллективе найдется повод для торжества. Кто-то родился, кому-то дали премию… Впрочем, заливают и горе. Коллеге, получившему клизму с гвоздями от начальства, мигом протянут стакан, в котором будет плескаться отнюдь не чай. А еще журналистов частенько зазывают на всяческие фуршеты и презентации, где дармовая выпивка льется рекой. Стоит ли удивляться, что одной из профессиональных болезней литсотрудников является алкоголизм?

Из-за двери раздался бодрый голос Сереги:

– Ланочка, кошечка, привет, это твой толстенький котик…

Я хихикнула и пошла к метро. Нечего Олегу обижаться на «престарелого кабанчика», толстенький котик звучит ничуть не лучше.

Приобретя «набор профессионального пьяницы», я вернулась назад. Сережка крякнул, быстро скрутил пробку, вскрыл банку с огурчиками, вспорол упаковку с нарезкой… И тут в кабинет всунулся фотокорреспондент Леня Шмаков.

– О, – радостно воскликнул он, – по какому поводу пир?!

Одно из правил редакции звучит так: «Если вы собрались выпить, то непонятным образом коллеги узнают об этом и мигом подтягиваются в нужный кабинет».

– Угощайся, – вздохнул Серега.

Ленька схватил мою чашку, наплескал туда водки, выпил, крякнул, сжевал огурчик и поинтересовался:

– Какой праздник?

– День киллера, – не моргнув глазом сообщил Серега, опрокидывая свой стакан.

– Есть такой? – удивился Ленька.

– Нет, так будет, – заржал Сережка и повторил процедуру.

– Где сведения? – спросила я.

– У тебя на столе, – радостно сообщил он, жуя колбасу.

В календаре белела бумажка. Телефон был зарегистрирован в момент покупки. Человек приобрел аппарат не в центральном офисе «Билайн», а в магазине на Новослободской улице. В общем-то, он поступил правильно. Очевидно, хотел получить трубку чуть подешевле. «Билайн» придерживается странной политики. В главном здании цены выше, чем в точках, разбросанных по городу. Разница бывает значительной, порой достигает пятидесяти долларов. Угадайте имя хозяина телефончика? Правильно, Валерий Константинович Лазаренко, здесь же значился и адрес.

От злости я треснула кулаком по столешнице. Коробочка с кнопками упала на пол.

– Что-то не так? – поинтересовался Серега.

После принятой дозы он растерял все свое ехидство, стал благостным, добрым, улыбчивым.

– Да уж, – прошипела я, – все не так! Телефон зарегистрирован по поддельным документам! Хотя, может, его тоже украли вместе с барсеткой? Впрочем, нет, Лазаренко не похож на идиота, небось мигом заявил бы о пропаже.

– Ничего не понимаю, – радостно заявил Серега, – ну ничегошеньки!

– И не надо, – безнадежно отмахнулась я, – просто я не знаю, как теперь поступить!

– Ты глотни водяры, – предложил Ленька, – сразу полегчает.

– Не поможет.

– Всем помогает, а тебе нет?

– Отвяжись.

– Никак не соображу, – зудел Серега, – в чем дело? Хотела имя человека и получила!

– Телефон покупала женщина, – вздохнула я, – а назвалась Валерием Константиновичем Лазаренко. Вот только не пойму, как ей удалось по чужому документу трубку зарегистрировать?

Сережка махнул рукой.

– Делов-то! Небось и паспорт не показывала! Попросила просто: «Ребятки, хочу сюрприз мужу сделать, давайте данные сообщу, будьте людьми, оформите так».

– Это возможно?

– В центральном офисе – нет, там полно продавцов, увидят, кто из коллег инструкцию нарушает, и начальству стукнут, а в магазинчике в городе сколько угодно. Дала небось на бутылку. Там, как правило, один торговец.

Я посмотрела на раскрасневшихся, страшно довольных Леню и Сережу. Похоже, Петерсов прав, надо поехать на Новослободскую улицу и поболтать с сотрудниками.

Назвать магазином торговую точку на Новослободской, предлагавшую мобильные аппараты, язык не поворачивался. Узкое, словно пенал, помещение было заставлено стеклянными шкафами, места в зале осталось только на то, чтобы кое-как протиснуться к прилавку, за которым двое молодых парней разгадывали кроссворд. Судя по тому, с какими радостными лицами они кинулись мне навстречу, покупатели не слишком частые гости в этом заведении.

– Здравствуйте, – затараторили мальчишки, – у нас распродажа, цены снижены. Желаете себе аппаратик? Поглядите на этот «Нокиа», последняя модель. Маленький, компактный, элегантный, как раз для дамской сумочки.