Урусут
Шрифт:
– Вокруг него одних братьев, сыновей, племянников и прочих родственников – семьдесят человек, – ответил Белый Лоб, вскакивая на снаряженного в броню глухим ординарцем Гулеем любимого коня Бедокура. – Два тумена, среди которых наша сотня в тысяче Туглая. Я не буду давать ему советы – у него друзей и без меня хватит. Строй, главное, держать, строй! Кто выбьется – хоть вперед за славой, хоть назад за позором – лично топор в спину пущу!
Все знали об умении юз-баши метать топоры, и никто не принял это за пустую угрозу.
Собрав людей, четкими шеренгами подъехали к месту сбора и заняли свои ряды в подразделении мин-баши.
Посередине огромного поля стоял тохтамышевский туг – главный конехвостый штандарт войска, вокруг него с тугами поменьше гарцевали другие знаменосцы. В центр вывели быка, которого за рога держал жрец – алгысчан
Наконец, жрец поднял руки и стал читать заклинание, звуки которого из-за расстояния не доносились до сотни бойцов Белого Лба, но каждый из воинов знал эти строки наизусть:
– Для того, чтобы Земля, на которой жили предки и живу я, не оскудела,Для того, чтобы живущий народ не перевелся,Для того, чтобы не забывались традиции,Как старики наши кланялись,Так и я своей головой и обоими плечами:Своим правым плечом,Своим левым плечом – кланяюсь,Свое правое колено согнув…Я обвожу круг моей правой рукой,Спрашиваю мою левую руку,Склонив голову в молитве,Направляю свои мысли к Небу…Золотая сила, подобная голове коня,Да проникнет теперь в мой спинной хребет!Коричневая сила, подобная голове овцы,Да проникнет в мой позвоночник!Да соединятся Они в моей пуповине,Да сплетутся Они в клубок,Да наполнят Они меня упругою силою.Да освободят Они меня от черных мыслей,Чтобы сердце мое всегда было здорово,Чтобы дышалось всегда легко,Чтобы печень моя никогда не почернела!Знаменосец Тохтамыша стал тяжело размахивать тугом, и все вновь заревели. Что ж, сражение начиналось. Пока имелась лишняя секунда, подъехал Туглай. Когда Олег видел клобуковский щит, так же, только теперь не из необходимости, а из щегольства, пристегиваемый ремнем к обвязке на груди, у него сжималось сердце, но арактырец никогда не понимал причины этой грусти.
– Готов? – прищурился старший товарищ.
– Тебе больше нечего спросить?
– Похоже, хан Тохтамыш решил сегодня всех нас пригласить на свой вечерний ёг! – оскалился Туглай.
– Не дождется!
Они расхохотались и разъехались в стороны.
По обширному полю выстраивался огромный полукруг кипящей, черной массы конного монгольского войска, рвущегося в бой.
IV
Тимур смотрел на разворачивающиеся боевые порядки тохтамышевой конницы, но радость не стучалась в его сердце. Казалось, многомесячный поход подошел к логическому завершению, и совсем скоро порок будет наказан – волк настиг петляющего зайца. Но эмир был просто спокоен. Он имел краткосрочную цель, он ее достиг. Осталось сделать окончательный шаг, и тот будет сделан – а иначе не выходило никогда.
Жаль, однако, что сегодня ночью ему ничего не приснилось. Тимур любил сны. Однажды он видел, будто бы закинул невод в большую реку, сеть охватила ее всю, эмир неводом одновременно вытащил на берег всех населяющих воды рыб и животных. Этот сон снотолкователи объяснили ему как предвещающий великое и славное царствование – настолько славное, что все народы Вселенной будут ему подвластны. И что? Так пока и получается.
А когда Тохтамыш, забыв все дружеские услуги, сделанные ему в разное время, с бесчисленным войском пришел, намереваясь воевать с Тимуром, то рассчитывая усовестить его, эмир написал ему письмо, в котором советовал не платить злом за сделанное добро, иначе жестоко уязвит его за неблагодарность. В это же время гургену приснилось, будто бы луч солнца,
с востока, упал ему на голову, но как бы потух и исчез. Снотолкователи разъяснили, что это сновидение знаменует полное поражение Тохтамыша. Тогда Тимур возблагодарил Бога и прочел главу Корана «Табарак».И вот он, мальчишка, единственным достоинством которого является текущая в нем кровь Чингисхана, перед ним. И он будет бит.
Еще Тимур слышал голоса из мира тайн. Перед сражением с Ильяс-Ходжой, когда они расположились в виду чужого войска и приготовили военные орудия, пришло время молитвы, и эмир тоже стал молиться. Когда он сделал земной поклон, он услышал чей-то голос, который сказал ему: «Тимур, тебе дарована победа». Подняв голову, он осмотрелся, и оказалось, что подле него никого нет. Сообразив, эмир понял, что голос звучал свыше.
Гурген любил гадать на Коране. Он открывал первую попавшую страницу и читал начальную суру. Сегодня первым был стих: «Бог уже помогал вам во многих битвах». Зачем Тохтамыш не придет и не попросит благородной смерти без пролития крови? Его отведут в степь и сломают позвоночник, а все эти степняки разъедутся по стойбищам, где будут пить кумыс, плодиться и радоваться жизни.
Звездочеты, которые всегда находились рядом с ним, сегодня сказали то же самое, что и всегда – «Юпитер вошел в облако Сатурна», «звезды предсказывают победу», что-то там еще, и сегодня – счастливый день для любого предприятия. Так иначе никогда и не бывало.
Однако несколько лет назад астрологи озадачили его по-настоящему. Когда он вел персидский поход, после избиения в Исфагане жители Шираза сами, что неудивительно, открыли ему ворота. Пока он там пребывал, Тимуру сделали визиты Музаффарид из Кирмана по имени Шах-Ахмад и Музаффарид из Язда, именем Шах-Яхья, которые, совершив ритуальное коленопреклонение, запечатлели поцелуй на краю царского ковра, признав от него вассальную зависимость. Но самые удивительные гости последовали позже – это оказались ассирийцы-огнепоклонники, симпатизирующие исламу. Они сообщили, что имеют нечто, и тот, кто этим обладает, не может быть подвержен никакой болезни и тем более смерти, ибо как только к обладателю предмета подступает любое страшное событие, то человек переносится в другое место. Гурген услышал именно «место», но в буквальном переводе, утверждали толмачи, звучало «другое время», что правильно объяснить невозможно. Заинтригованный Щит Ислама попросил показать эту ценность, но ею оказался обычный камень, правда, очень точной овальной формы – будто две миски соединили, одну поставили правильно, а другую – перевернули. По поверхности шли надписи – много-много букв непонятного шрифта – персидские жрецы рассказали, что это магическое заклинание ассирийского царя Тиглатпаласара I, при котором в стране осуществлялся необычайный подъем, а сам Камень – небесного происхождения, ибо упал со звезд и состав его никто по сей день разгадать не смог. На нем имелась еще клинопись древнеегипетская, так как сей предмет побывал и там, и представлял он якобы самое необыкновенное чудо на Земле. Когда Тимур поднес к нему руку, тот заискрился зеленым цветом, на его поверхности выскочили какие-то значки, жрецы пали ниц в суеверном ужасе и принялись умолять убрать голую ладонь от ценности – касаться ее, оказалось, можно только в перчатке, а вот обнаженной дланью трогать именно в случае «той самой опасности или болезни».
За этот подарок жрецы просили больше никогда не разорять Персию и увести из нее войска. Солнце Ислама подарок с почтением принял, но удалившихся радостных огнепоклонников, равно как и толмачей, приказал перерезать, чтобы пресечь даже наималейший слух об этом возможном чуде. С тех пор Камень он возил с собой, его в особом неброском – зачем лишнее внимание? – ящике охраняли гвардейцы-сансыз. Со времен Шираза Тимур только раз доставал его из ящика и вынимал из кожаного мешка, и тот гудел, как живой, да еще переливался зелеными лучами.
Может, он и вправду удачу приносил, может, вовсе и не в нем – а скорее, это так и было – заключались успехи достойного сына Тарагая, но талисман всегда находился рядом.
Решение наказать Тохтамыша на его землях далось тяжело. Еще никто не переводил войско через Голодную степь. Но, отправляясь в походы на запад или на юг, всегда иметь за спиной это змеиное жало, готовое вонзиться в Мавераннахр в любой момент – нет, нет, и нет! Тимур никогда не воевал на своей земле – раз. Он никогда не оборонялся – два. И он всегда атаковал настолько стремительно, насколько мог – три.