Усадьба Грилла

(Примеч. автора).

И заметку старого толкователя: “Это взразумит тех, кто сомневается в том, были ли волосы у весталок”.

“Отсюда я заключаю, - сказал себе отец Опимиан, - что в своих сомнениях я не одинок; ясно, волосы у них отрастали. Но если они окутывали их шерстью, то были они или нет - какая разница? Vitta {Повязка (лат.).} - тут и символ, и надежная защита целомудрия. Не посоветовать ли юному другу, чтоб он тоже окутал так головы своих весталок? И для всех будет безопаснее. Но трудно вообразить совет, который встретит меньшую признательность. Лучше уж принимать их какие они есть и не вмешиваться”.

1. ГЛАВА V

СЕМЬ СЕСТЕР

,

Euripides. Alcestis

…За кубком

Хоть день, да твой,

А завтра чье-то завтра {48}.

Прошло немного времени, и его преподобие вспомнил, что обещался еще наведаться к новому знакомцу, и, намереваясь у него переночевать, попозже отправился из дому. Погода стояла жаркая, он брел медленно и чаще обычного останавливался отдохнуть в тени деревьев. Его провели в гостиную, куда вскоре вышел мистер Принс и сердечно его приветствовал.

Они вместе отобедали в нижнем этаже башни. Обед и вино пришлись весьма по вкусу отцу Опимиану. Потом они отправились в гостиную, и те две девушки, что прислуживали за обедом, принесли им кофе и чай.

Его преподобие сказал:

– У вас тут много музыкальных инструментов. Вы играете? Мистер Принс:

– Нет. Я руководствовался суждением Джонсона {49}: “Сэр, однажды я решил было играть на скрипке; но понял, что, чтобы играть хорошо, надобно играть всю жизнь, а мне хотелось делать кое-что и получше”.

Преподобный отец Опимиан:

– Стало быть, вы держите их лишь для мебели и к услугам гостей?

Мистер Принс:

– Не вполне. Служанки мои на них играют и поют под их аккомпанемент.

Преподобный отец Опимиан:

– Служанки?

Мистер Принс:

– Ну да. Они получили превосходное воспитание и обучены игре на разных инструментах.

Преподобный отец Опимиан:

– И когда же они играют?

Мистер Принс:

– Каждый вечер в эту пору, если я дома один.

Преподобный отец Опимиан:

– Отчего же не при гостях?

Мистер Принс:

– La Morgue Aristocratique {Аристократическая надменность (спесь, чванство) (фр.).}, охватившая все наше общество, не потерпит таких занятий со стороны женщин, из которых одни готовили бы обед, а другие присматривали за его приготовленьем. Во времена Гомера это не сочли бы недопустимым.

Преподобный отец Опимиан:

– Но тогда, я надеюсь, вы не сочтете это недопустимым и нынче вечером, ибо Гомер - связующее нас звено.

Мистер Принс:

– Вам хотелось бы их послушать?

Преподобный отец Опимиан:

– Очень бы хотелось.

Две младшие сестры явились на зов, им сообщено было о желании его преподобия, и вот все семь пришли вместе в белых платьях, отделанных пурпуром.

“Семь плеяд, - подумал отец Опимиан.
– Какое созвездие красавиц!” Он встал, поклонился, и они все очень мило кивнули ему в ответ.

Потом они пели и играли на фортепианах и на арфе. Отец Опимиан был в восхищении.

Потом перешли они к органу и исполнили кое-что из духовной музыки Моцарта и Бетховена. А потом стали молча, словно ожидая приказаний.

– Обычно напоследок, - сказал мистер Принс, - мы поем гимн святой Катарине, но, быть может, это не в вашем вкусе; хотя святая Катарина и значится в англиканском церковном календаре.

– Я люблю духовную музыку, - сказал его преподобие, - и не стану возражать против святой англиканского церковного календаря.

– Вдобавок, - сказал мистер Принс, - она - символ безупречной чистоты и как нельзя более подходящий пример для юных девушек.

– Совершенно справедливо, - заметил отец Опимиан. (“И совершенно непонятно вместе с тем”, - подумал он про себя.)

Сестры спели свой гимн, раскланялись и удалились.

Преподобный отец Опимиан:

– Руки у них, кажется, не огрубели от домашней работы.

Мистер Принс:

– Они лишь ведут хозяйство. Для грубой работы у них свой штат прислуги.

Преподобный отец Опимиан:

– В таком случае, их обязанности схожи с теми, какие исполняли девушки у Гомера в домах своих отцов с помощью рабынь.

Мистер Принс:

– Да, пожалуй.

Преподобный отец Опимиан:

– Словом, они настоящие дамы по манерам и воспитанию, хотя и не по положению в обществе; только в доме от них куда больше проку, чем обычно бывает от наших дам.

Мистер Принс:

– Да, пожалуй. Если дерево познается по плодам, устройство моего дома должно примирить вас с неожиданностью подобного опыта.

Преподобный отец Опимиан:

– Я совершенно с ним примирился. Успешнейший опыт.

Его преподобие всегда выпивал на ночь стаканчик коньяка с водой, летом с содовой, зимой - с горячей. Выпив его, он ушел в отведенную ему спальню и заснул крепким сном. Снились ему Электра и Навзикая, весталки, плеяды и святая Катарина, и когда он проснулся, в ушах его еще звенели слова гимна, услышанного накануне вечером:

Dei virgo Catharina,

Lege constans in divina,

Coeli gemma preciosa,

Margarita fulgida,

Sponsa Christi gloriosa,

Paradisi viola! {*}

{* Невесты Девы краше нет -

Жемчужина, нетленный свет!

Ты пламенный цветок небес,

Фиалка, чудо из чудес! (Примеч. автора).}

1. ГЛАВА VI

ПРОСТОЕ СЕРДЦЕ, ПРОНЗЕННОЕ СТРЕЛОЙ

В отчаянье у чистого ручья

Пастух покинутый лежал {50}.

Наутро, приятно откушав, его преподобие пустился в обратный путь. Юный друг его провожал и отпустил, лишь добившись от него обещания быть снова и с визитом более длительным.

Как всегда, отец Опимиан по дороге рассуждал сам с собою. “Непорочность сих дев не подлежит сомненью. Молодой человек обладает всеми качествами, каких только могли бы пожелать лучшие друзья мисс Грилл в ее будущем супруге. Она тоже во всех отношениях ему подходит. Но семь этих дам вклиниваются тут, подобно семи мечам Аякса. Они весьма привлекательны.