Усадьба

Когда Мартин принимал друзей, Кэтрин все прекрасно организовывала, наблюдала за работой на кухне, но держалась в тени. Как-то он решил дать небольшой ужин и попросил Кэтрин выступить в роли хозяйки дома. Она сразу отказалась.

– Это невозможно, – заявила она.

– Вы, наверно, меня не поняли, – продолжал настаивать Мартин. – Я, можно сказать, собираюсь устроить семейный сбор. Ваша сестра с мужем, моя сестра со своим мужем и их четырьмя сыновьями и, конечно, Дик и Сюзанна. Вы же не можете отказаться присутствовать на таком празднике, хотя бы ради ваших детей.

– Вам всегда так трудно отказывать…

* * *

Вечеринка состоялась в марте. Еще дули холодные ветра, но в воздухе уже чувствовалось дыхание весны.

Ужин начался в половине шестого, потом дети играли в шарады, звучала музыка и пение.

Сюзанне нравилось, что она была единственной девочкой и у нее оказалось так много кавалеров. Взрослым забавно было наблюдать, как она старалась не обидеть никого из юных Клейтонов.

Джордж Уинтер разговорился с Нэн.

– Миссис Клейтон, у вас чудесные сыновья. Я должен вас поздравить – они великолепно воспитаны.

– Благодарю вас, мистер Уинтер. Конечно, они не всегда так прилично ведут себя, но должна признаться, что, как правило, они не причиняют нам особого беспокойства.

Мартин присоединился к их разговору. Ему хотелось побеседовать с Джорджем. Во время ужина он перекинулся с ним лишь парой слов. Джордж держался скованно, хотя старался дружелюбно отвечать Мартину.

– Я впервые в этом доме после почти годового перерыва, – сказал он. – В последнее время мои отношения с Чарльзом были напряженными, поэтому я старался здесь не появляться. Вы почти ничего здесь не изменили, и, должен вам признаться, – я рад этому. Все выглядит, как раньше, и конечно, то, что Кэтрин живет здесь…

Джордж внезапно замолчал и несколько неуклюже переменил тему.

– Я слышал, что вы очистили форелевый ручей. Мне бы хотелось сделать то же самое с моим и, если вам не трудно, я бы попросил у вас совета.

Мартин начал ему отвечать, но подошла Джинни и взяла его под руку.

– Извини, Джордж. Я понимаю, ты рассуждаешь о своем любимом спорте, но мы собираемся петь «Дон Синнуэндо» и хотим, чтобы Мартин спел партию Дона.

Мартин извинился, и Джордж остался с Нэн.

– Вы не поете, мистер Уинтер?

– Моя жена не любит, когда я пою. Она говорит, что я фальшивлю. Наверно, она права. У меня плохой слух.

В то время, когда исполнялся «Дон Синнуэндо», в котором Джинни в роли Пепиты должна была флиртовать с Мартином, исполнявшим партию Дона, она под конец склонила свою светлую головку ему на грудь. Нэн показалось, что она переигрывает. Уинтер, видимо, подумал то же самое, но ему пришлось скрыть свои чувства, и он громко зааплодировал.

Нэн обратила внимание, что Мартин, как только закончил петь, сразу же вернулся к беседе с Джорджем.

Потом начались музыкальные игры. Кэтрин исполняла «скрытые мотивы», а слушатели должны были угадать их. Потом пришла очередь Нэн сесть за рояль, и она сыграла «Военный оркестр», а дети стояли в ряд и играли на воображаемых барабанах, волынках и флейтах. Ее старшие сыновья смешили всю компанию, делая зверские лица.

Вечер прошел очень весело, и было уже почти двенадцать часов, когда гости разъехались в двух каретах. Мартин, Кэтрин, Дик и Сюзанна стояли в холле и разговаривали, когда высокие часы пробили двенадцать раз. Сюзанна была счастлива. Она подняла руку, умоляя всех замолчать. Когда раздался последний удар, она быстро закружилась, а потом остановилась перед Мартином, сделав реверанс.

– Сэр, я хочу вас поблагодарить за великолепный вечер. Я давно так не веселилась. Я хочу добавить, что в первый раз в жизни я не ложилась спать до следующего утра.

– И я тоже, – заметил Дик. – А я старше тебя, моя крошка!

Потом дети пожелали Мартину и матери доброй ночи и пошли к себе в спальни. Кэтрин обратилась к Мартину:

– Когда я увидела, как были счастливы мои дети сегодня вечером, я поняла, насколько была эгоистична. Я совершенно отрезала себя от мира, а страдали от этого дети. В особенности Сюзанна, она ведь не видела детей, кроме Дика. Во всем я винила мое положение, но это был предлог скрыться здесь, и, как животное, зализывать раны. У меня не было мужества предстать перед людьми в новом качестве – покинутой жены.

– Вам было нужно на это какое-то время, – заметил Мартин.

– Вы правы. Но теперь, благодаря вашей помощи, мне кажется, что я смогу. Мне нужно пожелать детям доброй ночи. Доброй ночи, Мартин, и огромное спасибо. Вы такой чудесный друг.

В этом году была ранняя весна, и уже в начале апреля садовник Джоб сказал Кэтрин, что уже достаточно тепло и следует перенести ульи из зимнего помещения в сад. Он спрашивал, где она хочет поставить ульи.

– Это должен решить мистер Кокс.

– Мэм, он сейчас занят. Он сказал, чтобы я спросил у вас.

– Хорошо, пойдемте посмотрим.

Потом садовник спрашивал ее, куда высадить рассаду дынь; затем, куда рассадить герань; как расположить рассаду в теплице; когда снимать первую землянику. Кэтрин постоянно была занята, и ей это, очень нравилось. Она больше не запиралась в комнате сразу после того, как заканчивались ее домашние хлопоты. Теперь она проводила много времени на воздухе, почти как раньше. То же самое было с детьми. Они приняли дружбу Мартина и уже не стеснялись его. Сюзанна чувствовала себя абсолютно свободно в его обществе. Она постоянно что-то рассказывала Мартину, делилась с ним какими-то своими открытиями и успехами.

– Вы не хотите послушать новую пьесу, которую я разучила? Это – соната Иоганна Хаммеля.

– Мне очень хочется тебя послушать. Но мне кажется, что она будет лучше звучать на рояле Броудвуд.

– О Мартин, я надеялась, что вы предложите мне именно это! Вы читаете мои мысли!

– Моя дочь просто пользуется вашим хорошим отношением, – сказала Кэтрин Мартину.

– Именно для этого и существуют хорошие отношения.

– В последнее время она стала называть вас просто по имени. Не знаю, стоит ли ей разрешать это.

– Не знаю, не знаю…

– Вы к ней слишком снисходительны. Боюсь, что не только мои дети пользуются вашей добротой. Я пользовалась ею с самого начала. Когда я приняла ваше приглашение жить под крышей этого дома, я даже не ожидала, что мы пробудем здесь так долго – время бежит незаметно…

– Что плохого жить так, как диктует нам Библия? Кэтрин улыбнулась.

«Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем».

Кэтрин легко примирилась с тем, чтобы жизнь шла своим чередом. Ее дети были счастливы в Ньютон-Рейлз, и этого одного было достаточно, чтобы она тоже была счастлива. Джинни часто бывала в Рейлз и тоже отмечала, что Кэтрин стала спокойнее и лучше выглядела.