Уши торчком, нос пятачком. Книга 1

Фильм мне понравился очень, а уютный полумрак позволил расслабиться настолько, что, слегка съехав с кресла, я закинула ногу на ногу, а голову положила на плечо Андрея. Он не протестовал, а мне так было удобно.

Сюрпризом после окончания фильма стал небольшой видеообзор, посвященный созданию как собственно фильма, так и спецэффектов. В итоге времени едва хватило на то, чтобы успеть доехать в пиццерию до начала моей смены. Четко проинструктировав Андрея на предмет того, что и куда положить, и махнув ему на прощание рукой, понеслась на работу. А завтра с утра на учебу.

Глава 11 Елена

Неделя пролетела в небывалой спешке. Сейчас, помимо учебы и работы, организационной и методической подготовки к грядущей практике, которой наша группа занималась после лекций, мне приходилось еще фактически «вить семейное гнездышко». А как иначе? Пусть это сожительство с белым было временным, но необходимости обживаться и уживаться оно не отменяло. Так, наша квартира постепенно заполнялась всем необходимым для жизни. В первую очередь, конечно, продовольственными запасами и нужной мне утварью, и уже во вторую повсюду появлялись различные личные вещи – от книг и музыкальных дисков до корзины под грязное белье и аптечки. И самое потрясающее, что процесс организации нашего жизненного пространства мне очень нравился. Почему я раньше не съехала из родительского дома? Чего боялась? Впрочем, возможно, ответ на вопрос крылся в присутствии Добровольского. Ведь я не была одинока, не была вынуждена проводить тоскливые вечера за книгой или просмотром фильма. Наоборот, жизнь била ключом, заставляя меня крутиться на триста шестьдесят градусов, успевать проделывать одновременно массу всяких дел. И меня все это невероятно устраивало. Каждый день оставлял в душе чувство удовлетворения, принося много нового, даря положительные эмоции.

Так, очень интересно было выстраивать совместное существование с Андреем. Каждый из нас обладал собственными привычками, что-то любил, что-то, наоборот, раздражало. И нам обоим важно было, учитывая невозможность взять и разбежаться, научиться жить вместе, подстроиться друг под друга с наименьшими потерями для себя. А для меня это был особенно важный момент, какая-то подспудная «школа жизни», вопрос самоутверждения и самостановления. Ведь я изначально решила, что вопреки всем его небожительским замашкам и властности манер не позволю себя «продавливать» по каждому поводу, буду исходить из собственных интересов. Изначальные условия нашего с ним соглашения предполагали партнерство, а значит, конечно, с учетом разности наших возможностей, равноправие!

Именно к этой константе я стремилась всячески его возвращать, не позволяя воспринимать себя как нечто подневольное и кругом обязанное. Мы договорились, что будем откровенны, высказывая свои претензии и пожелания, касающиеся периода совместной жизни. Иначе нельзя: сложно сосуществовать с кем-то, по сути посторонним, контактируя столь тесно.

Тем более что на моем фоне Добровольский оказался кошмарным партнером для совместного проживания. Он… Тут дня не хватит, чтобы перечислить массу неудобных привычек и – невероятно, но факт! – бытовой неорганизованности белого волка. И патологическая неспособность убирать все на место, какая-то несуразность в выборе одежды и ее сортировке в шкафу, отсутствие режима в повседневном существовании – он мог ночь напролет просидеть за работой у компьютера, а потом спокойно продрыхнуть весь день или, будучи занятым, не есть весь день, зато к ночи прийти и опустошить холодильник! Одним словом, всем восхищенно замиравшим при его появлении женщинам я бы порекомендовала пожить с ним недельку! Это как ничто другое мгновенно стирало с белого ореол идеальности. Мне он уже не казался таким восхитительным, как поначалу.

Впрочем, он тоже ворчал, что моя эргономичность и «болезненная мания все прибирать, сортировать и содержать в порядке» за гранью всякого здравомыслия. Но… В итоге мы, поначалу мелко пакостя друг другу и открыто бунтуя, все же сумели выработать компромиссы почти по всем вопросам. Так, я, безжалостно вышвыривая на пол все кое-как засунутое содержимое его половины шкафа, добилась значительного прогресса – Андрей стал подходить к проблеме ответственней, следить за порядком внутри. Но и он, жестко пресекая все мои попытки внедрить в его существование распорядок с регламентированным графиком, добился для себя свободы во времяпровождении и продолжал решать какие-то свои вопросы в удобном для себя режиме. А самое главное – де-факто обязал меня кормить его вкусно и обильно!

Вот за этим делом мы всегда и договаривались, находя выход из любого тупика. Теперь у меня в холодильнике всегда было что-то «на всякий случай», а готовить приходилось каждый день, причем в серьезных количествах – белый ел просто как мамонт!

– Через три месяца станешь огромным, как медведь! – возмущалась я, когда он в третий раз просил добавки. Белые и так были очень крупными особями, но если столько есть…

– Прекрасно! Тебе на самом высоком уровне скажут «спасибо» и назначат пожизненную пенсию, – с ухмылкой парировал он, уплетая за обе щеки.

– Да мне-то что! – искренне ужасалась я в ответ и с самодовольным видом, зная себе цену, добавляла: – Ты же привыкнешь за три месяца! Придется потом повара нанимать. А в сравнении со мной любой померкнет.

– Пойдешь ко мне в кухарки? – тут же, прищурившись, спрашивал белый.

– Нет! – категорично отвергала я перспективу «загубить жизнь на корню».

– Почему? – наигранно «ныл» он. – Как же я буду жить? Это как персональный наркотик – знать, что придешь на кухню, а там – что-то безумно вкусное!

– Сейчас от всего лечат, – негодовала я.

– Вот оно – заблуждение юности! – откровенно ржал Андрей, помогая мне с уборкой посуды.

Впрочем, с вопросами готовки он старался по возможности помогать: купил посудомойку, кучу комбайнов и прочей техники, с энтузиазмом поддержал неосторожно высказанную мною как-то мысль записаться на каникулах на курсы мексиканской кухни, а также… под моим гневным взглядом и при красноречивом помахивании будильником чистил картошку!

Одним словом, питание было у нас единственной темой, в которой разногласий практически не возникало!

Чем белый занимался днем, я не представляла, но он всегда неизменно лично отвозил меня в университет, на работу, а также забирал назад. Моя «шестерочка», заботливо доставленная в подземный паркинг возле дома, одиноко простаивала на месте. Ну да ничего! Все вернется на круги своя! Так что я каждое утро обязательно кидала на нее внимательный взгляд, не позволяя себе забыться и раствориться в настоящей действительности. И мысли о будущем и о семье меня не оставляли, но пока я не приняла нужного решения, будучи не уверена, что ситуация к моменту истечения срока по древнему договору не изменится.

Кристине я позвонила в понедельник во время большой перемены, пока Женя ушел «добывать» нам в студенческой столовой чего-нибудь перекусить. Мы вдвоем, подобно многим другим студентам, наслаждаясь весенним теплом, заняли лавочку в парке перед учебным корпусом.

– Крис? Это я, – сказала первым делом, немного робея и не зная, как сестра отреагирует на мой звонок после случившегося на охоте.

– Привет, – сестра была сдержанно спокойна. – Как с белым живется?

Я вздохнула.

– По-разному. Он слишком… альфа.

– Ты смотри с ним поосторожнее, – неожиданно зашептала Кристина. – Он очень опасен! Однажды он даже загрыз волчицу, представляешь? Просто за то, что она выбрала другого самца! Так что не доверяй ему и не верь никаким любезностям. Но очень постарайся ему понравиться, главное – не перечь! Щенки от белого – твой самый реальный шанс закрепиться в стае.

– Загрыз волчицу? – я вздрогнула, вспомнив убитого бурого волка.

– Да! И она была сильной. Так что тебя…

– Лучше бы ты его тогда уговорила на замену! Мне ли с ним тягаться? – честно призналась ей.