Ускользающие тени

— Я буду скучать, — прошептала Сара, пока Кэролайн усаживала ее в карету.

— Глупости. В доме Чарльза всегда весело. Во всяком случае, я уверена, что воспоминаний тебе хватит до конца сезона, — холодно добавила Кэролайн.

— Ты очень сердишься на меня?

— Ужасно. Поезжай и веди там себя прилично. Ты же знала, как неразумно было злить мистера Фокса.

Сара вздохнула:

— Скоро ли мы с тобой увидимся снова, дорогая Кэро?

— Скоро, это уж точно. Передавай привет нашему брату.

— Обязательно!

Карета неторопливо покатилась по аллее вязов и вскоре скрылась из виду. Спустя час Кэролайн, занятая подготовкой комнат к визиту своего деверя, услышала стук колес и вышла к лестнице, ведущей к главному входу в Холленд-Хаус. Оказалось, что к дому подъехала небольшая повозка — не экипаж для пассажиров, а повозка, в которой можно было перевозить мебель. На повозку был погружен какой-то объемный предмет, закрытый холщовым чехлом и по виду напоминающий клавикорды. Кэролайн с удивлением увидела по гербу, что повозка прибыла из королевского дворца; кроме того, ее сопровождал посыльный в опрятной ливрее, очевидно, везущий письмо.

— Дома ли леди Сара Леннокс? — осведомился посыльный с легким поклоном. Он слегка покраснел, ибо был слишком молод, тщеславен и старался держаться с большим достоинством.

— Она уехала сегодня утром. Но я ее сестра, леди Кэролайн Фокс. Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Его величество поручил мне передать это письмо и подарок ко дню рождения только лично леди Саре Леннокс.

— К сожалению, это невозможно. Вы можете поручить это мне? Я позабочусь, чтобы она получила подарок.

Посыльный нахмурился и слегка покраснел.

— Но его величество настаивал…

— Видите ли, клавикордам может повредить дальняя дорога в Гудвуд — ведь это клавикорды, не правда ли? Гораздо безопаснее было бы оставить их здесь.

Молодой человек с облегчением вздохнул:

— Вы совершенно правы, миледи. Вы позволите внести их в дом?

— Разумеется.

Клавикорды внесли в музыкальную комнату и осторожно сняли холщовый чехол. Кэролайн с удивлением воззрилась на один из самых прекрасных инструментов, которые она когда-либо видела. Клавикорды были сделаны из красного дерева и каштана, на крышке красовалась надпись: «Томас Блассер, Лондон, 1745 год».

«Год ее рождения, — подумала Кэролайн. — Как странно!»

К подарку были приложены две записки — одну, запечатанную личной печатью его величества, Кэролайн заперла в свой стол. Другая оказалась под крышкой клавикордов, в ней было просто сказано: «Посмотрите на крышку снизу».

Заинтригованная Кэролайн обнаружила снизу на крышке инструмента вырезанные инициалы С.Л.

Если бы король Георг открыто заявил о своих чувствах, он не мог бы сделать большего: подарок свидетельствовал о любви и внимании.

— Боже мой, — пробормотала Кэролайн. — Надеюсь, с Ньюбаттлом покончено. Совершенно недостойный тип, но все же недурной на вид — с этим я готова согласиться.

И в ту же минуту старшая сестра Сары с ужасающей уверенностью поняла, что семейству Фокса еще придется услышать о бойком ловеласе — такие, как он, обычно бунтуют и противятся решению родителей, навлекая неприятности на себя и других.

— Чтоб ему пусто было! — выпалила обычно сдержанная и благовоспитанная Кэролайн. Чтобы успокоиться, она еще раз взглянула на клавикорды, теплое дерево которых блестело на полуденном солнце, а потом вышла в сад, пытаясь отбросить мрачные мысли.

Экипажу быстро удалось миновать опасные дороги близ Кенсингтона, и к полудню он уже взбирался на пологие холмы Сассекса. Щурясь от яркого солнца, Сара задумчиво смотрела в окно, не зная, когда она вновь увидит Лондон. Несмотря на грусть она чувствовала, что две из ее проблем разрешились из-за отъезда, ибо видеть Джона Ньюбаттла на многочисленных приемах и балах сезона после его предательства было бы невыносимо. А что касается встреч лицом к лицу с королем… Сару пугала сама мысль об этом.

«Все перепуталось», — печально думала она, закрыв глаза и пытаясь отогнать от себя видения Джона Ньюбаттла и его величества, которые преследовали ее теперь постоянно.

Неожиданно звук копыт заставил ее вновь открыть глаза. Сзади карету нагоняли четверо всадников, которые мчались так, как будто вели погоню. Сара напряглась, понимая, что это не обычные путники желают обогнать их, осторожно отодвинулась от окна и откинулась на подушку, тяжело дыша и пытаясь успокоить бьющееся сердце. Джон, лорд Нъюбаттл, выглядел невероятно романтично на своем вороном жеребце — именно он сейчас настигал экипаж. Сара мгновенно напустила на лицо выражение ледяного презрения. Спустя пару секунд бойкий поклонник уже скакал вровень с каретой.

— Сара, — обратился он к ее суровому профилю. — Я не смел поверить, что опекун отослал вас из города! Дорогая, как он мог решиться на такую жестокость!

— А как могли вы? — ответила она, не поворачивая головы. — После вашего письма мне не оставалось ничего другого, кроме как уехать, — уж можете мне поверить.

— Отец пригрозил оставить меня без наследства, если я не порву с вами. Родители стояли рядом со мной, пока я писал эту чертову бумажку! Но в ней одна ложь! Я люблю вас…

Его голос прервался: кучер Сары, Теннс, поняв, что их преследуют, хлестнул лошадей и вырвался вперед. Спустя минуту Джон нагнал карету и продолжал прерывающимся голосом:

— Сара, я…

На этот раз она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами.

— Вы говорите правду? Вы, в самом деле, любите меня? И вас вправду заставили?..

— Да, да, дорогая моя…

Он вновь отстал, так как Теннс с усмешкой на лице принялся сильнее нахлестывать лошадей. Сара подавила сильное желание захихикать, когда Джон с чрезвычайно утомленным видом поспешил догнать ее еще раз.

— И вы отрицаете все, что было в письме? — спросила она, когда пылкий юноша вновь оказался в поле ее зрения.

— Отрицаю! — воскликнул он. — Отрицаю все!

— Значит, вы все еще хотите жениться на мне?

— Черт подери! — звучно воскликнул Теннс и погнал лошадей, как будто участвовал в скачках.

— Да! — раздался удаляющийся от окна голос Ньюбаттла. Сара увидела, что смазливый юноша, наконец, прекратил погоню и замахал шляпой на прощание.

— Напишите мне! — крикнула она. — Я еду к брату в Гудвуд!

Он кивнул и вновь замахал ей вслед, а Сара села на место с торжествующей улыбкой. В конце концов, в нее влюблены уже двое, и оба сделали ей предложение! Не говорить им ничего определенного, но держать обоих на крючке — чего еще могла пожелать девушка, едва достигшая шестнадцати лет? Сара Леннокс испытала ликование; ей казалось, что карета несет ее прямо к яркому и прекрасному будущему.