Условный переход (Дело интуиционистов)

– Кэтрин, бокал содовой для гостя, – не нажимая никаких кнопок, сказал Чандлер куда-то в пустоту.

– Ну что ж, – усмехнулся Другич, – содовая, так содовая. С вашего позволения я продолжу. В заметках, которые я показал вам, ничего не сказано о том, что в обоих случаях свидетелем преступления оказался робот, произведенный компанией «Роботроникс-Фаон», которая входит в ваш холдинг. Как вам известно, бытовые роботы хранят в памяти всё, что видят…

– Зависит от настроек, – быстро возразил Чандлер.

– Конечно. Для экономии памяти время хранения может быть ограничено одними сутками или одним месяцем – по желанию владельца. Но в данном случае роботы обязаны были хранить в памяти ту часть видеоинформации, что приходится на время убийства. Однако когда полиция стала просматривать запись, обнаружилось, что эта часть памяти стерта. Кто-то или что-то заставило робота забыть увиденное. Это большая потеря для полиции.

– И нас теперь обвиняют в том, что роботы не могут выступить в суде в качестве свидетелей?

– Нет, все гораздо хуже. То, что было потерей для полиции, стало спасением для вас.

– Неужели? – вздернул брови Чандлер.

– Да. Если бы память сохранилась, то стало бы ясно, что и Пола Мосса, и Кирилла Хинчина убили роботы.

У Чандлера дернулись плечи. Другич внимательно следил за его лицом, но тут в кабинет вошла та самая девица, которая, благодаря Другичу, сломала два ногтя. Она поставила перед ним стакан воды, вопросительно посмотрела на шефа, тот мотнул головой, и она ушла. «Сам виноват, – корил себя Другич, – ведь мог же сообразить, что воду принесут в самый неподходящий момент».

После ухода секретарши выражение лица у президента было таким, будто Другич – сто первый шантажист, посетивший его в это утро.

– Как в хорошем ресторане, – пробормотал бывший детектив, – стакан воды ждешь полчаса…

– Что еще? – Так, наверное, спросили бы горничную в отеле, которая, уже получив чаевые, все еще не уходит.

– Вам этого мало? – удивился Другич. – Тогда, пожалуйста: мы уверены, что последуют новые убийства. Кто знает, может, в роботе произойдет какой-нибудь сбой, и память об убийстве не сотрется полностью. Вы собираетесь ждать или как?

– Я жду доказательств.

– Во-первых, идентичность случаев. И там, и там убийца использовал в качестве орудия предмет, случайно оказавшийся под рукой. И там, и там присутствует робот, изготовленный вашей фирмой. Память роботам стерли одинаковым способом и одинаково точно – только сцену убийства. Будь убийцей человек, ему было бы проще полностью уничтожить память робота, но и эта манипуляция требует определенного времени и определенных навыков. В кафе у убийцы не было времени совсем. Также отпадает версия, что в обоих случаях действовал один и тот же человек, поскольку между убийствами прошло всего шестьдесят часов – немыслимо, чтобы за это время кто-то успел добраться от Фаон-Полиса до Браски. Жертвы никак не связаны друг с другом. Не найдено никаких следов пребывания посторонних на месте преступления. Во-вторых…

– Подождите. – Чандлер заново просматривал заметки об убийствах. – Здесь сказано, что на Фаоне убийца найден. Рашель Мосс, жена убитого. Есть и мотив, и улики…

– А вы хотели бы вместо «Мосс» увидеть «Краб»? Так, к вашему сведению, зовут фаонского робота. Как говорится, полиция не сидит сложа руки. Подвернулась жена, взяли жену. Подвернулись бы вы, поверьте мне на слово, взяли бы и вас.

Это он, конечно, погорячился. Людей такого ранга, как Гарри Чандлер, нелегко обвинить в убийстве из-за каких-то пятисот тысяч, тут нужен мотив поувесистей.

– Хорошо. Что во-вторых?

Другича начинало бесить спокойствие президента.

– Во-вторых, вы должны отдавать себе отчет в том, что факты, являющиеся доказательством для вас, лица, прямо скажем, заинтересованного, уж тем более будут доказательством для полиции. А уж вашим конкурентам только дай повод! Поэтому решайте, собираетесь ли вы провести собственное расследование или оставляете все полиции.

– Предположим, что мы действительно начнем расследование. Вам-то что с того? Каковы ваши требования?

Другич отчеканил фразу, приготовленную одновременно с визитной карточкой детектива:

– Расследование вы поручите нам и только нам.

– Кому это вам? – спросил Чандлер напряженно, поскольку ему с трудом верилось, что его не собираются шантажировать. Он заглянул в визитную карточку. – Ваше агентство находится в Браске?

– Я там живу. Детективы, которые буду работать вместе со мной, имеют штаб-квартиру на Фаоне.

Штаб-квартира. Хорошее слово, надо запомнить. «Где Шеф?». «В штаб-квартире». Яна – штаб-квартирьер, я – штаб-квартирант, Ларсон… Потом придумаю.

– К руководству фаонского «Роботроникса» вы обращались? – поинтересовался Чандлер.

– Нет. Мы посчитали разумным обратиться непосредственно к главе холдинга.

– Чтобы выставить более крупный счет?

– В том числе. – Признание, рассчитанное на то, чтобы показать, что мы с ним из одного теста.

– И каков он будет?

– Достаточно крупный, дабы вы не подумали, что мы преследуем какие-то иные, скрытые, цели.

Чандлер сделал вид, что эта весьма расплывчатая формулировка мгновенно преобразилась в его мозгу во вполне определенное число – определенное с точностью до цента.

– По этому поводу я не питаю никаких иллюзий. Вы, наверное, уже присмотрели себе какую-нибудь очередную яхту?

Эта осведомленность ничуть не удивила Другича. Ведь он назвался своим настоящим именем, а найти локус с рекламой его эллинга ничего не стоит – на то она и реклама, чтобы ее легко находить. Пока они разговаривали, охрана поискала «Стевана Другича» на накопителях и передала полученные сведения на стол президенту (поверхность стола служила одновременно экраном).

– Думаю, вы подарите мне свою, – с теплотой в голосе ответил Другич.

– Сколько человек знают об этом деле? – поморщившись, сменил тему президент.

– Пятеро, включая меня и исключая вас.

– Вы планируете увеличить число участников?

Конец ознакомительного фрагмента.