Услышь мой голос во тьме

Целую неделю он ни с кем не общался, избегал встреч. Одиночество растворялось в крови, оседало на коже. Вдобавок он тосковал по Арди больше, чем когда-либо. Бен хотел обнять её и вновь почувствовать себя чуть более целым, чем обычно. Ему хотелось помнить её мальчишеский хохот и дурашливые гримаски — чтобы они навсегда прогнали из памяти её скривлённые черты и рыдания. В один из вечеров он нашёл в диспетчерской наполовину полную бутылку виски, которую Говард припрятал в тумбочке со старыми техническими журналами. Он видел это в голокино, как бравые парни осушали такую чуть ли не в два глотка и отправлялись покорять виражи или буйствовать. Направился к посадочной площадке, где находился прибывший днём транспортник, ожидающий своей очереди на ремонт. Хозяева заселились в ближайшую гостиницу, и он одиноко стоял под тёмным небом и холодным ветром. Бен забрался на крышу и уставился на ледяной звёздный блеск. Прикончив половину имеющегося содержимого, прилично захмелел; в этот раз всё было иначе, и ему не хотелось тотчас протрезветь. Бен по достоинству оценил лёгкость, ударившую вместе с хмелем в голову.

На следующий день он явился к дому Голденов, ему хотелось узнать, как держится Арди. На стук никто не открыл. На заднем дворе издавал знакомую постукивающую симфонию станок для обработки минералов. Бен обошёл дом и увидел Макка, увлечённо погружённого в работу.

— Доброе утро, Макк, — Бен пытался придать своему голосу уверенности, но звучал сконфуженно и печально.

— Здравствуй, Бен, — оторвался от своего занятия и заглушил станок. Макк говорил на странность мягко и ровно.

— Если ты захочешь размозжить мне голову одной из тех здоровых глыб у своих ног, я пойму и тотчас уйду.

— Вот этими-то что ли? — кивнул на камни, сложенные в небольшую груду. — Не, такие не подойдут — порода слишком рыхлая. К тому же довольно дорогая, чтобы столь бездумно ею распоряжаться, — Макк с доброй усмешкой уставился на растерянного Бена, читая в каждом его телодвижении невероятную усталость.

— Арди… говорила с тобой?

— Говорила.

— Наверное, тебе противно моё присутствие, но я просто хочу узнать, как она. И сразу уйду, обещаю.

— Она ничего, держится. Она у меня сильная девочка, — на его лице была та же неизменная ласковая, отеческая улыбка. — Рассказала обо всём позавчера. Я сначала винил тебя, не знал, что у вас там. Ну, как винил? Я ведь обязан тебя во всём винить, я же её отец.

— Я и так во всём виноват.

— Она тогда подбежала ко мне сама не своя и всё причитала, полная нездорового оживления: «Только не смей его ненавидеть! Только не смей».

— Она так сказала?

— Да, так и сказала. Говорила, что с самого начала всё понимала, что знала, что ты не влюблён в неё… Попросила, чтобы я присматривал за тобой, пока её не будет.

— А куда она собралась? — вытаращил глаза на Макка.

— По традиции академии итоговый экзамен на Набу проходит, там, дескать, среди прочего можно себя зарекомендовать в кругу светил изящных искусств. Сегодня вечером вся группа отбывает, она уехала в городской порт, у них там посадка.

— Я ещё успею её нагнать?

— Можешь рискнуть, она уехала час назад.

— Спасибо тебе, мой добрый друг, — сердце Бена размягчилось, охваченное сентиментальными мыслями. Он не знал, успеет ли застать Арди, но всё равно отправился в город.

Космопорт в центре не принимал основной транспортный поток и служил исключительно для муниципальных перевозок студентов, школьников и педагогических составов учебных заведений, поскольку был недостаточно оснащён в техническом плане. Бен приехал туда на закате, когда студентов уже размещали в транспортнике. Он увидел Арди издалека, её ярко-голубая куртка горела чудесным огоньком в толпе. Медленно двинулся вперёд, понимая, что не успеет подойти. Но она обернулась и тотчас узнала его, всучила сумку в руки своей подружки с потока и бросилась со всех ног навстречу Бену. Очутилась подле него в несколько мгновений, краснея зарёванным лицом, и крепко обняла, принявшись всхлипывать в его плечо.

— Я так рад, что успел! Я лишь хочу, чтобы ты знала…

— Да заткнись ты, Бен Соло! — чуть отстранилась, утирая обеими ладонями слёзы. — Хватит уже этих драматичных извинений. Жизнь — не дебильная сопливая мелодрама, со мной всё будет хорошо, я в порядке. Почти. Это скоро уляжется, — резко выдохнула, отпустила его, шмыгнула носом и утёрлась костяшками, успокаивая себя. — Знаешь, я думала обо всём этом целую неделю. Целую грёбаную неделю прокручивала в своей голове твои слова… Мне было непросто признаться себе, что ты был прав. Я боялась отпускать эти отношения, но, на самом деле, так будет правильно. Я правда пыталась думать головой, хотя это было непросто, потому что ты тоже мне слишком дорог, как это ни странно. С самого начала понимала, что я для тебя всего лишь недостающая деталька внутри, всего лишь замена той, которой ты бредил в лихорадке, — Бен впервые услышал то, над чем ломал голову, долгие месяцы медитируя в Силе: была девушка, — а мне было комфортно, что ты не стремился привязать меня к себе, как это делали все мужики до тебя.

— Ты всё равно имеешь право злиться на меня.

— А на что я должна злиться? На то, что ты изначально не испытывал ко мне запредельных чувств, и я сама поддерживала наши отношения в том виде, в каком они были? Есть вещи в тебе, Бен, с которыми я точно жить не смогу. Которые меня пугают. Вряд ли я смирюсь с твоей природой. Во всей полноте.

— Надеюсь, ты не считаешь, будто я думаю, что потратил рядом с тобой время зря? Ты столь многое помогла мне понять… И знай, я всегда буду тебе другом. Даже если ты не захочешь меня больше видеть.

— Нет, ну, до чего же ты уверен, что целый мир тебя не любит и не простит… Сам себя простить не можешь, — обеспокоенно нахмурилась. — Бен, мир не такой уж и злой.

— Я видел другое.

— Ты видел далеко не всё. Пожалуйста, будь с собой мягче. Прошу. Иначе целая Галактика поплатится и содрогнётся от твоей ненависти к себе. А она почти содрогнулась однажды…

Арди обернулась в ту сторону, откуда пришла: её подруга нетерпеливо махала ей рукой.

— Удачи там тебе. Покажи им всем, — Бен улыбнулся ей.

Она отошла на пару шагов, затем вдруг развернулась и сощурилась на него.

— Скажи, ты запал на Рей?

Контроллёр издал длинный и долгий свисток в сторону потерявшейся студентки, но Арди нарочно не обернулась даже, продолжая прожигать взглядом дыру в Бене.

— С чего ты взяла? — его нижнее веко дрогнуло.

— Считай, это женская интуиция, тебе так будет проще, — усмехнулась и сверкнула на него хитрой улыбочкой. — Всего тебе доброго и до скорой встречи, Бен! — театрально вытянула руку над головой и махнула ему на прощание.

Расставание привело в порядок его мысли и нервы. Бен давно не ощущал такого упоительного спокойствия и определённости. Вот только тоска по Рей захлестнула его с новой силой, лишая чувства полного удовлетворения.

Гринсток посетила осень. Короткое явление здесь длиной в два месяца, после чего наступала стремительная весна, быстро сменяющаяся привычным долгим летом. Осень приносила с собой частые затяжные дожди, которые затрудняли множество видов деятельности на планете, в том числе работу ветхого Пайн-Порта.

Говард отправился на целый месяц гостить к дальней родне, так что порт вновь перешёл целиком в руки Бена. Он принял переработки без недовольства. Всё равно ему было нечем занять себя, кроме как целиком отдаться делу, которое он полюбил всей душой. В один из редких сухих вечеров он бездельничал в диспетчерской: Пайн-Порт пустовал, персонал практически весь разъехался по домам, кроме дежурящих в ночную смену. Поначалу Бен занимался чертежами дополнительного здания столовой для сотрудников, которые он намеревался в ближайшее время представить на суд начальства. Но накопившаяся за день усталость резко напомнила о себе сонливостью.