Уснувший мир

Наиболее загадочными были наросты неизвестного вещества, появившиеся на поверхности "Дракона" после бомбардировки.

Иван поправил шлем и озабоченно потрогал острые края одной особенно глубокой воронки.

– Адский обстрел,- сказал он, покачав головой.- Микрочастицы, обладающие фантастической энергией...

– Частиц с такими энергиями нет, - изрек Кир.

– Человек их еще не встречал,- поправил штурман,- но это не значит, что их нет в природе.

– Каждое открытие приносит новые загадки,- заметил Кир, и штурман молча подивился меткости и глубине высказывания робота.

На обратном пути Иван и Кир заглянули в седьмой отсек и убедились, что там все в порядке. Счетчик радиации показывал, что животным ничего не грозит.

Когда Владимир Искра очнулся, первое, что он увидел, было заботливо склонившееся над ним лицо штурмана.

– Ты жив, жив...
– слабым голосом произнес капитан, делая попытку приподняться. Биованна в комплексе с Электронным Медиком сделала свое дело, она привела капитана в чувство с помощью сложнейшего комплекса единственных мер. Стоило ввести в организм биораствор несколько иной концентрации или сделать это на секунду позже, чем следовало, - и смерть, наверно, завладела бы своей добычей...

– Помилуй, это я должен был бы беспокоиться о тебе, а тут все наоборот!
– сказал Иван.

– Скажи, как на "Драконе"?..
– начал было капитан.

– Лежи и молчи, - замахал руками штурман.
– Сейчас я включу электросон. Ты еще очень слаб и должен беречь себя.

После электросна дела капитана быстро пошли на поправку.

– Был я в седьмом, - сказал штурман.
– Новорожденный чувствует себя прекрасно.

– Ты лучше скажи, как твое самочувствие?

– Нормальное. Ты вот его благодари, - кивнул штурман в сторону Кира, стоявшего рядом,- это он тебя вынес.

– Спасибо, Кир. Но послушай,- сказал капитан,- что же все-таки произошло? Я решительно отвергаю мысль, что это были обычные космические лучи.

– Так что же, по-твоему?

– Ума не приложу. Такая бешеная интенсивность... Пробить нейтритовую защиту...

– Но вместе с тем, это не могли быть более крупные по размерам частицы, например, обломки метеоритов,- сказал штурман.

– Почему?

– Инфралокаторы "Дракона" сразу бы их обнаружили,- пояснил штурман.

– Пожалуй,- согласился капитан.- Чему ты улыбаешься? спросил он после короткой паузы.

– Да тому, что ты, по-моему, держишь разгадку в руках.

– Разгадку бомбардировки?
– недоуменно переспросил Владимир Искра, откидываясь на спинку кресла.

– Конечно.

– Не понимаю,- тем же тоном произнес капитан через несколько мгновений.

– А вспомни об одной гипотезе, о которой мы больше всего спорили, хотя каждый и остался при своем мнении.

– Гипотеза Светлова?
– воскликнул Иван.

– Да.

– Ну, это еще нужно доказать!

– Посуди сам,- Иван принялся загибать пальцы.- Во-первых, встреченный нами поток состоит из элементарных частиц, а не из более крупных осколков,- об этом убедительно говорят данные локаторов. Согласен?

– Допустим.

– Во-вторых,- продолжал штурман,- они обладают ошеломляющей энергией, и я тебе приводил уже цифру.

– Энергия, конечно, сногсшибательная, - согласился капитан.

– Ты бы посмотрел воронки и кратеры на поверхности "Дракона". Прямо-таки поверхность Луны до того как на нее ступила нога человека! И это на титановом нейтрито-ардиде, тверже которого не знает человек. А взрывы типа гейзеров? Здесь тоже соответствие с теорией.

– Кстати, какой они достигали высоты?
– задумчиво спросил капитан, барабаня пальцами по столу.

– Высота неслыханная. Сейчас уточню, у меня зафиксировано, - Иван достал из кармана серебристую пластинку диктофона, но включить его не успел.

– Максимальная высота пика составляет сто пятьдесят метров,- бесстрастным тоном сообщил Кир, внимательно слушавший беседу капитана и штурмана. Видимо, свое мнение у робота еще не сложилось, и поэтому он тщательно выслушивал все доводы и возражения против знаменитой гипотезы Светлова, с которой Кир, конечно, был достаточно знаком.

– Совершенно верно,- подхватил Иван, - сто пятьдесят метров! Что же это, как не "уснувшие миры", по определению академика Светлова!

– Погоди,- покачал головой капитан.
– В теории-то оно, пожалуй, выглядит гладко. Сталкиваются две планеты. Или, скажем, внутри звезды происходит страшный термоядерный взрыв, настолько сильный, что значительная часть массы звезды трансформируется в энергию, в полном соответствии с уравнениём Эйнштейна. И вот звезда исчезает, а вместо нее образуется ливень невидимых микрочастиц, несущих на своих плечах в виде энергии всю массу исчезнувшего мира. Этим можно было бы объяснить многие загадочные явления во Вселенной.

– В частности, в созвездии Лебедя,- снова вставил Кир, блеснув огромным глазом-фотоэлементом.

– Заманчивая теория,- заключил капитан,- но она нуждается в доказательствах. А где они, эти доказательства?

– Доказательства? Они есть: налет на поверхности корабля неизвестного вещества! Поток, если можно так выразиться, светловских частиц встречает препятствие в виде нашего "Дракона". При этом поглощается колоссальная энергия, а значит, выделяется соответствующая масса, - законы сохранения незыблемы.

– Гм... Но надо еще проверить количественно...- начал сдаваться капитан.

– Разумеется!
– подхватил Иван.- Кир!

– Слушаю.

– Займись количественной проверкой гипотезы академика Светлова.- В голосе штурмана слышался плохо скрытый восторг.- Исследуй также вещество, из которого состоят наросты на поверхности "Дракона". Рентгеновский структурный анализ, химический, ну, и все остальное. Я проверю позже. Особое внимание обрати на спектр.

– Слушаю. Можно идти?

– Да. Исполняй.

Все в рубке было по-старому, а между тем люди приближались к разгадке задачи, над которой билось не одно поколение физиков Земли, Марса и Венеры.

– Но ты представь себе только,- возбужденно заговорил Иван Орлов,- ведь перед нами только что появился новорожденный мир.

– Совсем как козленок из седьмого отсека,- усмехнулся капитан. Но видно было, что и он взволнован.

– Новый мир!
– продолжал штурман, - Знаешь, когда я дежурил возле тебя... Ну, когда ты лежал в биованне...- Он запнулся, затем, справившись с волнением, продолжал.- Вот, послушай,- и включил диктофон, прижав его к груди. И зазвучал оттуда голос Ивана, чуть хрипловатый и негромкий.