Успешные генералы забытой войны

Ряд приказов командарма требует более активного использования конницы командирами корпусов в общевойсковом бою. Именно кавалерийская разведка 5-й армии вскрыла изменение плана сосредоточения австрийских войск по сравнению с приобретенным у полковника А. Редля. Ряд важнейших решений, в том числе при оказании помощи 4-й армии, Плеве осуществил, отталкиваясь от этой информации.

Исследователь роли армейской разведки в период сосредоточения русских армий, сравнивая действия командования 5-й и других (прежде всего 1-й) русских армий, отмечает, что, несмотря на то что 1-я армия имела вдвое больше конницы, «штарм-5 (начальник Штаба армии. — А.О.)дает точную, недвусмысленную задачу, указывает важные для армии районы и, главное, не очень полагаясь на командиров дивизий, прямо указывает, куда именно важно дойти главными силами конницы. Таким образом, командарм-5 не считает необходимым “мариновать” конницу на второстепенной задаче по прикрытию сосредоточения… и не пытается примирить противоположные по способу выполнения задачи прикрытия сосредоточения и разведки в гнилом компромиссе. Он смело бросает конницу вперед и оказывается прав, так как хотя австрийцы и пытались кое-где (Владимир-Волынск) мешать нашему сосредоточению, но сделать ничего существенного не могли. Но вот конницы и 1-й и 5-й армий столкнулись с прикрывающими частями, и в обеих армиях кавалерийские начальники стремятся после короткого боя отскочить назад на ночлег в спокойном месте. Штарм-1 ничем не вмешивается в это дело, — его как будто нет. Командарм-5 “распекает” своих комдивов, настаивает на выдвижении вперед, сменяет особенно упорных. В конце концов штарм-1 “недоволен” результатами работы своей конницы, потому что она не пошла дальше прикрывающих частей, и в силу этого штарму приходится действовать вслепую, а командарм-5 хотя и с большим трудом, но заставил конницу, сбив прикрывающие части, пройти до районов сосредоточения главных сил австрийской армии и дать ему ценные сведения для первой (всегда особо ответственной) операции… его управление конницей бесконечно выше, смелее и правильнее, чем управление Ренненкампфа… достаточно… сравнить положение конницы 5-й армии с конницей всех других армий Ю[го]-3[ападного] фронта и 1-й армии перед началом наступления, чтобы увидеть, что командарм-5 по способу управлять конницей был “белой вороной” среди русских командармов. Везде конница боязливо жмется к пехотным частям, и только у 5-й армии она находится далеко впереди пехоты (60—70 верст), т.е. там, где и есть ее настоящее место» ^{53}.

Н.Н. Головин отмечает, что «командующий 5-й армией, генерал Плеве, поставив задачу этой дивизии (Сводной казачьей. — А.О.)проникнуть в глубь Галиции, снял с нее всякую заботу о “прикрытии” района сосредоточения войск. Такая “определенность” приказания старшего начальника позволяла исполнителям набега сосредоточить все свои помыслы и усилия на той активной цели, которая была им поставлена. Мы считаем, что одной из основных причин того, что большей части нашей армейской конницы не удавалось в первый период войны такое же глубокое проникновение, являлось то, что все ее действия были связаны необходимостью выполнения также и задач по прикрытию районов нашего сосредоточения, т.е. тех задач, которые должна была бы выполнять дивизионная (т.е. войсковая) кавалерия, поддержанная подвижными пехотными частями» ^{54}.

А. Белой так оценивал действия конницы 5-й армии в Томашевском сражении: конница «оперативно была использована командующим армией вполне целесообразно. В наиболее тяжелые периоды боев конные дивизии быстро сосредоточиваются на флангах корпусов или армии или в прорыве между корпусами и боями обеспечивают фланги войск, содействуя последним в полной мере» ^{55}.

Приветствует Павел Адамович и разумную инициативу подчиненных: «Красностав, генералу Зуеву….16-го августа 9 час 5 мин Горбатовский одержал блестящую победу немедленно наступайте самым энергичным образом на Замостье. При удаче преследуйте неотступно, решительно, кавалерию в возможно большем количестве направляйте для преследования куда окажется по обстановке выгоднее(выделено нами. — А.О.),а при возможности в общем направлении на Томашев… Лично Вам и штабу корпуса предлагаю держаться ближе к войскам, дабы действительно руководить дивизиями в бою и не допускать самовольных распоряжений по дивизиям, что, к большому несчастью, случилось в бою 14 августа с третьей гренадерской дивизией. Генерал Плеве» ^{56}.

Грамотно взаимодействует полководец с соседними армиями, исходя как из стратегической обстановки, так и из своих и их интересов. «Люблин, Генералу Эверту (А.Е. Эверт — генерал от инфантерии, командующий 4-й армией. — А.О.).Вчера вечером было получено донесение о занятии противником, наступавшим с запада Красностава, в тылу генерала Зуева, наступавшего к Замостью. Силы противника у Красностава пока еще не определены… вследствие образовавшегося промежутка /30 верст/ между 4-й и 5-й армиями и настойчивого стремления противника прорваться в этот промежуток по направлению к Бресту положение пятой армии становится опасным тем более, что кроме корпуса генерала Зуева, действующего против Замостья, остальные корпуса действуют против австрийцев, находящихся в районе Томашева… Ввиду такой обстановки прошу вас оказать поддержку пятой армии, дабы избежать обхода ее правого фланга противником… Со своей стороны я приказал генералу Зуеву выбить сегодня же противника из Красностава и преградить ему путь на Холм точка… Генерал Плеве» ^{57}.

В то же время соседи не всегда платили той же монетой. Так, командарм-4 А.Е. Эверт отказал 13 августа 5-й армии в помощи. Аналогично 15 и 17 августа вел себя и командарм-3 Н.В. Рузский, завороженный «львовским миражом» и долго игнорировавший распоряжение командования фронтом о поддержке левого фланга 5-й армии. В последнем случае лишь деятельность Плеве и стойкость его корпусов (прежде всего 19-го армейского) предотвратили разгром. Действия войск 5-й армии 26—27 августа осуществлялись прежде всего в интересах соседей и иллюстрируют, что П.А. Плеве был одним из немногих командармов фронта, думавших не о личных лаврах, а об успехе общей фронтовой операции.

Из документов видно требование Павла Адамовича поддерживать постоянную связь, подробно информировать его обо всех боевых событиях. Но связь нередко прерывалась, и донесения запаздывали. Темп же развития боевых действий ускорялся, напряжение усиливалось, и командующий стал рассылать доверенных лиц на наиболее ответственные участки сражения. Задачей их было, не мешая командирам управлять войсками, постоянно информировать штаб армии обо всех интересующих его деталях, в том числе о таких важнейших показателях успеха действий войск, как количество потерь, захваченных пленных и трофеев. Ради достижения положительного эффекта в условиях плохой связи Плеве иногда сосредоточивал несколько корпусов в руках наиболее талантливого корпусного командира. Так, 15 августа он объединил действия 19-го, 5-го и 17-го армейских корпусов, ставя задачей этой группе после разгрома противника у Томашева вести наступление в направлении на северо-запад — на Замостье и Щебрежин, для удара во фланг и тыл неприятеля, действующего против 25-го армейского корпуса и 4-й армии. Командующим группой был назначен командир 17-го армейского корпуса генерал от инфантерии П.П. Яковлев. Но когда такой шаг не дал ожидаемых результатов, к вечеру 17 августа Плеве снова взял на себя непосредственное командование корпусами.

Войска, вверенные П.А. Плеве, сумели выскользнуть из окружения только благодаря полководческому искусству командарма. Отвод 5-й армии возвратил ей свободу маневра, позволил привести в порядок потрепанные части и соединения, вернуться к активным действиям. Избежать катастрофы на северном фасе Галицийской битвы удалось во многом именно за счет грамотных действий Павла Адамовича, ставших классикой отечественной военно-исторической науки.

Так, А. Белой отмечал «искусный выход из боя южной группы корпусов» на заключительной стадии Томашевского сражения.

А.К. Коленковский подчеркивал: несмотря на «желание 19-го, 5-го и 17-го корпусов перейти в наступление, только трезвая оценка военно-хозяйственного положения этих корпусов армейским командованием принуждает к отходу, но только для пополнения и приведения себя в порядок для нового наступления» ^{58}. В ходе же Городокского сражения, писал он, когда фронтальные атаки 4-й и 9-й русских армий не привели к успеху, «решительный успех дали действия корпусов 5-й армии» ^{59}, а также сводного конного корпуса.

Бывший генерал-лейтенант русской армии Я.К. Цихович, автор первой части Стратегического очерка 1914—1918 гг. (в рассматриваемый период — полковник, командир 26-го Сибирского стрелкового полка), применительно ко второму наступлению русских войск в Галицийской битве весьма точно подметил, что «упорство наших войск на фронте в связи с обходом левого фланга австрийцев 21-м корпусом и глубоким движением в тыл австрийцам двух корпусов 5-й армии привело к отступлению неприятеля. Таким образом 5-я армия помогла одной половиной своих сил 4-й и 9-й армиям и другой половиной 3-й и 8-й армиям, применяя маневр глубокого движения обеими своими половинами в эксцентрических направлениях. Хотя, таким образом, операция 5-й армии развивалась в двух направлениях, но была объединена одной мыслью командарма» ^{60}.

Н.Н. Головин называет Плеве «выдающимся командующим армией» ^{61}. Причем он отмечает такую черту командарма, как справедливое признание заслуг подчиненных: «Генерал Плеве преклонялся перед доблестью и решительностью, проявленными генералом Горбатовским в Томашевском сражении, и был преисполнен благодарности по отношению к нему, что и выразил ему лично на свидании со всеми командирами корпусов, в первых числах сентября, в районе Цешанува, перед движением армии к Сану» ^{62}.

Тем не менее Н.Н. Головин отмечает, что «нельзя не указать здесь, что велика была заслуга и самого командующего 5-й армией, генерала Плеве» ^{63} . По словам историка, «исполнительность генерала Плеве… делала из его армии гораздо более гибкое орудие маневра для выполнения идей Главного командования, нежели армия генерала Рузского» ^{64} .

Истинные герои Галицийской битвы, приведшие к успеху русского оружия в одном из крупнейших сражений военной истории, — это генералы П.А. Плеве и А.А. Брусилов [8] на северном и южном фасах битвы, соответственно.

8

Генерал от кавалерии, командующий 8-й армией Юго-Западного фронта.