Успеть к полуночи

Быстрым взглядом окинув Мерлена с головы до ног, он показал на демонстрационную дорожку в центре комнаты.

– Места для тебя и твоего приятеля в первом ряду. И не вздумай теперь уйти в сторону.

Я сердито посмотрел на него, и мы, наступая на ноги, начали проталкиваться к нашим местам. В основном аудитория состояла из женщин того типа, которые либо стареют не толстея, либо толстеют не старея. Пара фанфаристов в медных шлемах с плюмажами протрубили сигнал, означавший начало просмотра очередной коллекции, и из арки, увитой розами, выплыло полдюжины манекенщиц. Где-то по дороге Мерлену удалось обзавестись программкой.

– Номер тридцать семь, - прочитал он вслух.
– Называется "Printemps de la Vie", "Весна жизни". Какое великолепное название! Когда "Ле Мэтр" впервые создал эту модель, ее назвали просто "Весна". Ваш Хопкинс отлично разбирается в том, какая одежда может привлечь внимание стареющих женщин. Если под этим названием я обнаружу ту же самую модель, это обойдется ему в миллион франков.

– Она не будет точно такой же, - заверил я его. Мерлен снова уткнулся в программку.

– А эти страшилища... предполагается, что это платья для коктейлей?

Манекенщица в черном облегающем платье легкой походкой прошлась по дорожке и остановилась, скользнув безразличным взглядом над нашими головами.

Мерлен посмотрел на нее и проворчал: - Какого пола это создание?

Лицо девушки окаменело.

Я поморщился. Она была худощавой, но в меру.

– Очень сексуально, - громко и отчетливо произнес я.
– Лично я готов изнасиловать ее прямо здесь.
– Похоже, это заявление не вызвало у нее восторга.

Мерлен пожал своими толстыми плечами.

– У этих англичан один секс на уме. Запомните, секс и мода не связаны между собой, но вы в вашей Англии считаете, что если женщину-изнасиловали, то это только из-за того, что на ней было модное платье. Канетон, вы забыли все, что знали о Франции.
– Он искоса посмотрел на меня.

Я почувствовал этот взгляд, даже не поворачивая головы.

– Подождите до окончания суда. Кстати, что за работу вы хотели мне предложить? Быстро и тихо Мерлен произнес:

– Клиент хочет добраться из Бретани до Лихтенштейна. Кое-кто этого очень не хочет. Возможно, Придется пострелять. Не возьметесь помочь?

Я закурил сигарету и выпустил струю дыма прямо под ноги манекенщице.

– И как же он собирается туда добираться? Самолетом? Поездом? И сколько за это платят?

– Скажем, двенадцать тысяч франков - почти тысячу фунтов. Я бы посоветовал ехать на машине, так гораздо проще и... оставляет больше возможностей. Ведь вам придется пересекать границы. Или вы забыли, где находится Лихтенштейн?

– Между Швейцарией и Австрией. А что этот тип делает в Бретани, если он должен быть в Лихтенштейне?

Снова протрубили фанфары, и манекенщицы скрылись в арке. Следующая сцена: платья в стиле "sportif" (Спортивный).

– Сейчас он не в Бретани, - сказал Анри.
– Пока что он на яхте в Атлантическом океане. Завтра к вечеру он будет у берегов Европы, и ближайшее место, которого он сможет достичь, это Бретань. C'est tres simple (Это очень просто (фр.). Оттуда вы доставите его в Лихтенштейн. Основная проблема заключается в том, что есть люди, которые знают, где он и что ему необходимо как можно скорее оказаться в Лихтенштейне.

На мой взгляд, это была не единственная проблема; во всяком случае, не из тех, за которые платят двенадцать тысяч.

– Мне известны только две веские причины, по которым стоит ехать в Лихтенштейн, - сказал я.
– Первая - пополнить свою коллекцию марок за счет нового ежегодного выпуска. Вторая - зарегистрировать там свою фирму, чтобы не платить больших налогов. Судя по всему, ваш клиент не очень-то похож на коллекционера.

Мерлен тихо засмеялся.

– Его фамилия Маганхард.

– Я что-то про него слышал, но не могу вспомнить, как он выглядит.

– Его никто не знает в лицо. Есть только фотография для паспорта, всего одна, снятая восемь лет назад. И не во Франции.

– Я слышал, что он связан с компанией "Каспар АГ".

– О таком человеке ничего нельзя толком узнать.
– Мерлен потянулся. Как вы понимаете, я не могу много вам рассказать. Возможно, он сам расскажет больше, но поверьте, он очень много потеряет, если быстро не попадет в Лихтенштейн.

– Тайна клиента? Давайте-ка определимся четко: я встречаю Маганхарда в Бретани и на машине везу его в Лихтенштейн, убирая с дороги всех, кто мешает. Все очень просто, да? Тогда почему бы ему не отправиться туда самолетом или поездом, попросив защиты у французской полиции?

– О да, конечно, - кивнул Мерлен, взглянув на меня с печальной усмешкой.
– Есть еще одна проблема - его разыскивает французская полиция.

– Да что вы говорите?
– Я вскинул брови в притворном удивлении.
– И за что же?

– Его обвиняют в изнасиловании, которое якобы имело место прошлым летом на Лазурном Берегу.

– Там до сих пор обращают внимание на такие пустяки?

Мерлен снова усмехнулся.

– К счастью, Маганхард покинул Францию до того, как женщина обратилась в полицию. Я посоветовал ему не возвращаться.

– В газетах про это не писали. Во всяком случае, мне ничего не попадалось.

– Как вы верно заметили, - он пожал плечами, - летом на Лазурном Берегу изнасилование - это не более чем вариация на тему, но оно до сих пор незаконно.

– Возможно, я не буду лезть из кожи вон, помогая насильнику избежать правосудия.

– Что ж, возможно. Но полиция опасности не представляет, поскольку не знает, что он во Франции. Лишь его конкуренты в курсе, что он должен попасть в Лихтенштейн.

– С другой стороны, обвинение в изнасиловании - это лучший способ подставить человека.

– Ax!
– Он с удовольствием рассматривал манекенщиц.
– Я надеялся, что великий месье Канетон не забыл всего, что когда-то знал.

Мимо нас прошествовала манекенщица, высоко подняв голову и покачивая бедрами, словно она репетировала роль Горбуна с крыши собора Нотр-Дам. Она была в халате из клетчатой шотландки, на котором вовсю шла битва между Кемпбеллами и Макдональдами (Имеется в виду глубочайший раскол в шотландском обществе, суть которого состояла в различном понимании путей развития Шетландии. Сторонники клана Макдональдов выступали за национальную независимость Шотландии. Кемпбеллы ориентировались на политический союз с Англией. В наиболее острой форме эта борьба протекала в годы Великой английской революции (1641-1648).).