Успей поймать любовь

— Подонок… У тебя не получится меня обвинить в этом!

— Это был повод, Веля. Наши отношения жили три года, потом это фото, я даже не захотел тебе об этом говорить. Я просто принял это, как старт к новой жизни.

— Ты… испоганил мою жизнь, только потому что захотел поверить в мою измену, — оставалось всплеснуть руками. — Макс! Но ты же кричал Паше, что я тебе не изменяла!

— Да, — хладнокровно ответил он. — Это я потом узнал, что на фото не ты. Но было поздно.

— Не было поздно до вчерашнего дня, — прошептала изнеможённо.

— Как только я получил то фото, в этот же вечер трахнул девочку Юлю. Она оказалась целкой и племянницей моего начальника. Хорошо хоть совершеннолетней. Вот с того момента уже было поздно.

— А как же любовь? — горько усмехнулась я.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что люблю? — он нагло приподнял бровь.

И он прав.

Во всём!

Никогда он не признавался мне в любви и верности. Я сама всё придумала, предложение делал, улыбался, говорил, что ему хорошо со мной…

Хорошо и удобно. Вот стало неудобно. Я просто не росла, по карьерной лестнице не поднималась. Это в двадцать пять он нашёл во мне то, что было необходимо ему… Ступенька! Я же ступенька на его лестнице!

Забываю.

— Три года ты была весёлой, независимой. Это удерживало. Потом влюбилась в меня, стала требовать ребёнка. Ты — мрачная тень. К тому же, ты мне не досталась девственницей, от такой зачем детей иметь.

— Да, чтоб ты сдох, мразь, — прошипела я, стала подходить к нему, чтобы исцарапать эту мерзкую рожу.

— Веля! — разнеслось по квартире.

Дверь входная была открыта, вместе с грузчиками вбежал обеспокоенный Павлик. Он грозно глянул на Макса, тот только уныло хмыкнул.

— Звони, Эвелина, если что-то потребуется. Я всегда помогу тебе, — сказал бывший муж, закидывая на плечо сумку. — Мою часть квартиры придёт продавать доверенное лицо.

— Уже требуется! Пусть твоя тёща вернёт всю мою посуду! Ворьё! Ладно уж, стиральную машину можешь своему дяде Феде подарить, срок годности истёк, а посуду верните! И вот что я тебе хочу сказать, Макс, — я ведь всё же хотела на него накинуться, и Паша это понял, попридержал меня, — ты как был унылым говном, так и останешься! Просто тобой владели родители до двадцати пяти, теперь будет владеть дядя Федя. Жди ответочки, придурок! Из чего я тебя, дерьмо, вытащила? Депрессия?! Желаю углубиться в этот процесс и спиться!

Макс прошёл мимо сурового Павла, чтобы исчезнуть из моей жизни навсегда.

Я в ступоре смотрела на то место, где ещё минуту назад стоял самый странный мужчина в моей жизни. Просто так нелепо всё получилось…

Пять лет никчёмной, пустой жизни.

И надо отпустить, не сожалеть…

Но не получалось сразу.

Я поджала губы и посмотрела на Павла, который тряс передо мной пачкой пельменей.

— Что? Всё не так, как я тебе рассказал?

— Нет, не так. Он, оказывается, меня вытащил.

— Прикол в том, что у меня видеорегистратор работал. Запись честно храню пять лет. У меня от тех воспоминаний… Ему не соврать.

— Это уже неважно. Всё кончено, — я печально улыбнулась ему. — Не надо, пожалуйста, пельменей. У меня есть отличная быстрая и вкусная еда.

Павел вытер слёзы под моими глазами. Неожиданно наклонился и слизал солёные капли с моих щёк. Его лицо в этот момент выражало глубокую любовь, смесь чувств от боли до умиления. Он горько усмехался.

Я не понимала его. Мужчина, которому все женщины в принципе были доступными, нянчился с разведёнкой и боролся за меня до конца.

Не надо навязывать очередной абьюз в виде чувства благодарности. Хотела ему что-то сказать, но наученная опытом, решила вначале подумать.

Прошла на кухню, а чтобы он не обиделся, переплела наши пальцы, повела за собой. Последний грузчик с сумкой попрощался с нами и закрыл входную дверь.

— Да, — согласился со мной Паша, скидывая куртку прямо на стуле около обеденного стола. — Ты прекрасно готовишь. Красивая, добрая, весёлая! Мечта, а не женщина. Только об одном попрошу, никогда не вспоминай его, хотя бы в моём присутствии.

Я улыбнулась, вполне открыто.

Стоит иногда уйти от своего дрянного мужика, и вот ты снова хорошая хозяйка, страстная любовница, интересная собеседница. Красивая, добрая, весёлая!

— Спасибо, Павел Сергеевич! За это вы будете накормлены и уложены в постельку, — я открыла холодильник. Нужно было всё доедать, уже завтра я уезжаю. — И вообще я думаю, что ночевать мы здесь останемся, но к родителям нужно будет съездить на ужин.

— Отлично, — он подошёл ко мне сзади, обнял, проезжая руками по моей фигуре, и припал мягкими губами в колючей щетине к моей шее, подарив будоражащий трепет.

Именно в этот момент я отпустила прошлое с Максом. Не раньше. Всё началось с начала для меня. С новым мужчиной почти в Новый год.

***

Я заворожённо смотрела на его губы, скользила взглядом выше до омутов его глаз. Пальцы касались твёрдого торса.

Мне нужен был поцелуй. Как прелюдия, как доказательство того, что рядом со мной есть человек, и он мой.

Мы совершенно случайно оставили пельмени и всю еду на кухне. Переместились со сладким засосом по коридору ближе к спальне. Мы не из тех, кто предпочтёт еду сексу. Возможно, когда-нибудь мы вырастем и насытимся друг другом так, что пельмешки покажутся более привлекательной перспективой, но не сейчас.

Он расстёгивал мою блузку, а я выводила узоры на его мягкой коже и твёрдых мышцах.

Паша словно дал мне глотнуть воздуха и опять припал к губам.

Наваждение не поддавалось контролю. Желание зашкаливало, я сама раздевалась.

Одной рукой себя, другой рукой ремень на его джинсах расстёгивала.

Голова шла кругом!

То припадала спиной к стене, то отталкивала партнёра, чтобы двигался дальше. Мы не вписались в косяк, куда-то завалились. И я доверилась его рукам, глаза закрыла и целовала, сосала его сладкий язык, как самый вкусный леденец. Такое чувство, что мелкая репетиция настоящего представления, где будет импровизация, где я выложусь, покажу себя во всей красе.

Кажется, мы добрались до спальни, но не до кровати. Зависли у стены.

Я стащила его джинсы, трусы и ухватилась за крепкий член.

Хороший…

Хороший размер!

Я простонала в его губы, проведя кулаком по всей длине ствола.

И Паша застонал.

Его горячие ладони словно опалили мою кожу, скольнули по спине, расстегнули лифчик.

Страсть, торопливые движения.

Я за него хваталась, он мне ягодицу прищемил, трусики вниз стащил, сам через джинсы переступил, оголяясь полностью.