Усталая смерть

Пока тот взбирался, Журавлев осмотрелся. Столы стояли вдоль всего помещения. Шесть окон и метров пятнадцать в длину.

Он начал освещать фонариком макеты и разглядывать их. Третий по счету от стены его заинтересовал больше всех. У него даже пульс участился. Перед ним стоял городок в Ватутинках в миниатюре и с тем самым дворцом в центре площади. Под стеклом лежала табличка: «Развлекательно-оздоровительный комплекс для участка в двести гектаров. Проект 16/10, архитектор Поплавский Ю.Е». На макете даже деревца стояли и машинки на стоянке. Про забор и тот не забыли.

Вадим обвел фонарем помещение. Вдоль противоположной от окон стены ряд к ряду стояли железные несгораемые шкафы, штук десять, а то и больше.

Он протиснулся между столами и подошел к одному из шкафов. Скотчем в углу была приклеена бумажка «1/10 — 5/10». Он подошел к следующему шкафу и заметил такую же табличку, но с другими шифрами: «6/10 — 12/10». Третий шкаф оказался тот, что он искал. Пришлось вновь лезть за отмычками.

Шкаф открылся одновременно с появлением на подоконнике Метелкина. Тот спрыгнул на пол, включил свой фонарь и увидел Журавлева за работой. Приблизившись к нему, он спросил:

— А здесь ты что потерял? Архитектурой интересуешься?

— Угадал, Женя. Еще как интересуюсь. Раньше не мог найти связь между схожими формами, а теперь нашел. Обсудим потом. Черт! Тут по этим номерам двенадцать толстых папок. Придется забрать их с собой.

— А если заметят?

— Заметят, если такое же сооружение кто-то пожелает построить. Тогда им понадобятся эти папки. Но я не думаю, что кому-то взбредет в голову тратиться на новый кремль. Тащи их к окну. На обратном пути прихватим.

Папки отнесли, шкаф заперли и двинулись дальше.

В конторе ни света, ни звука. Схему, нарисованную Настей, они выучили наизусть, чувствуя себя как в собственной квартире.

На третьем этаже также стояла тишина и полный мрак. На железную дверь у Журавлева ушло семь минут. Три замка и не все простенькие, как он думал.

Помимо самой студии, где велась съемка, имелись и другие комнаты: лаборатория, примерочная, реквизиторская и архив.

Металлических шкафов тут не было, только обычные с застекленными дверцами. Четыре штуки.

Открыв один из них, Метелкин ахнул:

— Боюсь, Дик, мы и к утру не разберемся.

— Почему?

— Коробки. Смотри. Филиалы № 1, 2, 3, 4. А откуда нам известно, в каком из филиалов мы находимся?

Он взял одну из коробок, набитую конвертами. Вытащил первый попавшийся и увидел надпись: «Ольга Подкопаева».

— Слава Богу, они меченые. Значит, так. Ты берешь две коробки и я две. В какой найдем конверт с именем Насти, тот филиал наш. Она уже попала в архив. Сомнений нет.

Начали поиски. Конверт с надписью «Анастасия Ковальская» попался Метелкину. Он открыл его и достал десять слайдов размером девять на девять.

— Я думал, у них негативы, а они работают со слайдами. Правильно, конечно. И нам легче. Мы их быстрее сможем просмотреть. Отсканируем на компьютер и даже распечатать сможем.

— Значит, мы все же находимся в филиале номер один? — спросил Журавлев.

— Удивительно не это. Четыре филиала, но где же центральная контора?

— Внизу. На подоконнике. Но об этом после. Торопиться надо.

— Я дам тебе свои конверты и буду диктовать имена. Записывай, а я туда буду перекидывать слайды, в освободившиеся пакетики положу свои кадры. Тогда долго не обнаружат.

— Хорошо, поехали.

В общей сложности они сменили пленку в девяноста двух пакетах.

— С ума сойти. — Метелкин вытер рукавом пот со лба. — И это только один филиал. Почти сотня женщин.

— Не так много. Пусть их будет пятьсот и еще пару сотен в центре. Тысячи не наберется. На улицах Москвы шлюх в десятки раз больше.

— Возможно. Но их не убивают и они не исчезают, — резонно заметил Метелкин.

Сложив все на место, как стояло, Метелкин набил свой рюкзак конвертами, и они ушли.

Двери заперли, как полагается. В офисе архитекторов навели порядок. Первым по веревке слез Женя. Вадим сбросил ему папки, отвязал веревку и скинул вниз. Столы поставил, как стояли.

Труднее всего было стоять на узком карнизе и закрывать за собой окно, а потом перескакивать на водосточную трубу. Спустился он быстро. Напарник уже перетащил папки в машину. Как только Вадим сел на заднее сиденье, автомобиль сорвался с места.

— Кажется, чисто сработали! — довольно произнес Метелкин.

— Цыплят по осени считают. Чисто мы ноги унесли, а последствия нам неизвестны, — с некоторым раздражением говорил Журавлев. — А если пропажу завтра заметят? Подозревать будут тех, кто работает в конторе. И Настя станет одной из них. Тебе больше нельзя туда возвращаться.

Настя отрицательно мотнула головой.

— Вот тогда-то меня первой заподозрят и копнут поглубже. До нашего бюро могут докопаться. Тогда не только я, но и вы попадете под прицел.

— Интересная мысль! — воскликнул Метелкин. — Все женщины, кто хотел порвать с конторой, исчезли. Пропадет Настя, и к ней пошлют киллера. Мы его и хапнем тепленьким.

— Хорошую ты мне роль уготовил, — усмехнулась Настя. — Иду я по дороге из магазина, а меня хап и в машину. А ты тем временем в носу ковырять будешь. Убивают их или нет, рано говорить, но выкрадывать людей они навострились, как надо. Ни одного свидетеля. Не забывай, Женечка. У меня тринадцатилетний сын. Нет, конечно, я могу сыграть роль приманки, но сначала мы должны знать о них все и с подробностями. Вот тогда я пойду на это, чтобы взять их с поличным. А пока вокруг нас один туман. Кстати, Дик, а что в этих папках?

— Средство для рассеивания тумана. Придем в контору, там разберемся. Работенки нам надолго хватит. Хватило бы кофе.

Пока Метелкин возился с компьютером и сканировал слайды, Журавлев разбирался с документами и чертежами. В папках даже фотографии макета нашлись, что помогло понимать строительные чертежи людям, далеким от архитектуры.

Настя раскладывала кальки и синьки и с полным непониманием смотрела на огромные листы, как на китайскую грамоту.

— Я, конечно, догадываюсь, Дик, что ты человек эрудированный и знаешь -толк во многих вещах. Но объясни мне, дуре, на кой ляд тебе все это понадобилось?