Устранители
Шрифт:
— Не могу сказать.
Я не стал упорствовать и произнес:
— У Логана уже давно есть собственный сын. Значит, подобным угрозам он мог подвергаться годами. Потом, если он на самом деле такой, каким кажется, то знает, как управляться с подобными угрозами.
Бет замотала головой.
— Но я-то у него недавно. Фредерикс решил, что я испугаюсь и заставлю Ларри...
Она опять замолчала, потом затараторила:
— Он правильно рассчитал! Увы, он оказался прав! Я не смогла этого вынести. Дрожать каждую минуту в ожидании того, что может случиться с ними в любой миг...
— И Дюк решил отыграться?
Бет чуть поколебалась, посмотрела на Мойру, потом выпалила:
— А почему ее нельзя тронуть? Если он угрожает моим детям?
— Как видишь, не сработало, — сказал я. — Скверная вышла история. Эти громилы, думаю, не велика потеря, но собаку жаль — славный был песик.
Бет укоризненно посмотрела на меня. Уж слишком пренебрежительно я высказался о человеческой жизни. Что ж, пора ей уже к этому привыкать.
Я продолжил:
— Вы упустили из вида еще кое-что: ведь это и мои дети, верно? Если Дюк Логан не в силах уберечь их, значит, придется вступиться мне.
Никто не ответил. Я в последний раз энергично провел полотенцем по голове Мойры и отбросил его в сторону.
— Все, ты уже сухая. Иди причесывайся, а то ты похожа на Медузу Горгону.
— Что ты задумал, котик?
— Сейчас я должен позвонить. Разговор довольно конфиденциальный, так что я предпочел бы, чтобы вы обе вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь.
Мойра встала и окинула меня изучающим взглядом.
— Я же говорила, что ты из федов. Держу пари, что ты будешь звонить в Вашингтон.
Сами понимаете, она была права. Как всегда. Я сказал:
— Иди причешись, будь паинькой.
Она еще раз пристально посмотрела на меня, потом чуть заметно пожала плечами, словно отгоняя прочь какие-то мысли.
— Аппарат стоит вон там, — указала она. — Параллельного у меня нет. Пойдемте, миссис Логан, пусть уединяется.
Я молча проводил их взглядом. Бет выглядела стройной, аристократичной и была на полголовы выше. — Мойра рядом с ней казалась маленькой и нескладной. Я подошел к телефону, заказал тот же самый номер в Вашингтоне и проделал обычные формальности. Только тогда на другом конце провода трубку взял Мак. Следует отдать должное Маку: субъект он довольно въедливый и непредсказуемый, но в тех случаях, когда он позарез нужен, он никогда не играет в гольф.
— Говорит Эрик, — представился я. — Мне подумалось, что вам хочется узнать, как я отдыхаю, сэр.
— Ты наслаждаешься, Эрик? — сухо спросил Мак. — Жалеешь, что там нет меня и ты не можешь съездить мне по уху?
— Вы могли бы предупредить, что моя семья втянута в эту заваруху.
— Мне показалось, что будет лучше, если ты сам это обнаружишь, — ответил Мак. — Ты бы мог воспротивиться тому, чтобы навестить их по официальному поводу. Или еще решил бы, что я прошу тебя шпионить за ними.
— А разве не так?
Он рассмеялся и пропустил мой вопрос мимо ушей. Потом заговорил, уже по-деловому:
— Я знаю, что случилось с Полом. Из медицинского заключения следует, что его пытали. Он проговорился?
— Похоже, что да, — ответил я.
— Из чего ты это заключил?
—
Мартелл знает про меня, включая даже кодовую кличку. Конечно, у него мог быть и другой источник, но, учитывая то, насколько недавно я вернулся, это маловероятно.Помолчав немного, я добавил:
— Сейчас любому можно развязать язык, сэр.
— Верно, с некоторыми исключениями. Я далек от мысли обвинять Пола; я корю себя за то, что послал его. Он не должен был работать в одиночку, Эрик. Я знал, что ему не устоять против Мартелла. Я...
Он вдруг замолчал. Я был немного обескуражен. Слишком уж большое испытание — внезапно обнаружить что-то человеческое у такой личности, как Мак. Такое способно подорвать веру в устоявшиеся понятия вроде жизни и смерти или движения небесных тел. Я услышал, как он прокашлялся, потом вновь послышался его голос, немного надтреснутый:
— Мартелл, должно быть, воспользовался полученными сведениями, иначе ты не знал бы о том, что ему известно. Да?
— Вы правы, сэр. Он пытался убедить своего босса Фредерикса избавиться от меня, по меньшей мере, временно. У самого Мартелла руки немного связаны из-за того, что ему приходится держаться в рамках облика послушного телохранителя. Фредерикс задал бы ему несколько неприятных вопросов, если бы вдруг обнаружил, что кто-то из его ближайшего окружения действует самостоятельно. Чуть подождав, я добавил:
— Можно вопрос, сэр?
— Да.
— Мы все исходим из предположения, что у Мартелла есть какая-то секретная миссия в Штатах, из-за чего он уже семь лет или больше играет роль гангстера. А никому в голову не приходило, что он мог и в самом деле стать гангстером?
— Что ты имеешь в виду, Эрик?
— Допустим, что он допустил роковой промах — например, приударил за лишней дамочкой, — и его вышибли из команды. Но жить-то бедняге на что-то надо, вот он и заявился в Штаты, чтобы охранять крупного рэкетира. В таком деле он настоящий дока. Когда Рицци упрятали в каталажку, Мартелл навел справки о тех, кто платит больше, и остановил свой выбор на Фредериксе.
— Если так, то как ты объяснишь то, что случилось с Полом?
— Очень просто, сэр. Естественно, что Мартеллу не хочется, чтобы парни вроде Пола или меня совали свой нос в его дела; не потому, что это поставило бы под угрозу выполнение его задания, но просто потому, что мы могли бы разоблачить его как мнимого Джека Фенна. Так же, например, как воришка, отсидевший свой срок и вставший на путь истинный, избегает полицейских со слишком хорошей памятью.
— Ты в это веришь, Эрик?
— Это не важно, сэр. Просто я думаю, что это версия, которую тоже следует рассмотреть.
— Мы ее уже рассматривали, — сказал Мак. — Но отвергли.
— Почему?
— Во-первых, потому что люди, в чьей команде он работал, имеют обыкновение избавляться от провалившихся агентов навечно. Можно по пальцам пересчитать тех, кто потом всплывал в других местах. Но в некотором смысле ты прав: нам удалось узнать, что Мартелл и в самом деле вновь навлек на себя неприятности, причем до пятьдесят третьего года, когда наша полиция впервые засекла его под именем Фенна.
— Как вы это узнали, сэр?