Устрашимый

***

Этот бой адмирал почти не запомнил. Были у него и более успешные, были и менее. Упрекнуть себя было не в чем. Каких-то гениальных решений тоже не вспоминалось. Ну победили. Большой радости не ощущается, но неплохо же. Французский корабль “Атеист” был сильно поврежден, хотя и не потоплен (вот и думай, помогает ли Господь атеистам). В “Неустрашимый” тоже попало несколько ядер. Вира ранило, так что саблю от французского капитана получил лейтенант Сеймур. Адмирал рассудил, что из двух разбитых корыт выбирают менее осточертевшее. К тому же, на более осточертевшем, не ровен час, может разойтись сплетня, что второй помощник толкнул капитана навстречу ядру. “Неустрашимый” всё-таки. К радости остальных офицеров, Норрингтон вызвался конвоировать пленников в Англию.

Среди прочих сопровождающих взял с собой Очкарика. Сказал, денщиком. Поверили или нет, пусть отправляются к морскому Дьяволу. Не хватало только, чтобы кому-то пришло в голову после отплытия одного из бывших судей отыгрываться на свидетеле. Да и толку от парня во флоте никакого. Надо вернуть домой.

Адмирал зашёл в лазарет попрощаться с Виром. Правила приличий оставались правилами приличий. Должно быть, капитан считал так же. По крайней мере, он принёс извинения. За дверью слышался испуганный голос старшего фор-марсового “Так он жив? Жив? Благослови его Бог!”. Не Детка и не Красавчик. Убогий. Лучше клички ему никто не придумал.

– Не передо мной вы должны извиняться. Сэр.

Капитан поморщился.

– Да… И всё же мне жаль, что мы… Не сработались.

– Мне тоже, - соврал адмирал. А сам подумал, что, впишись он в эту команду, впору было бы покинуть флот. На французский корабль он уходил если не с радостью, то с надеждой. По крайней мере, хуже не будет. К своему удивлению, к французскому капитану он испытывал симпатию. Тот, кто назвал корабль “Атеист”, хотя бы не будетперекладывать за всё ответственность на бедную античную Фортуну. Не стоит быть слишком суровым с пленниками. Размышляя так, адмирал взошёл на борт.

========== Бонусная глава ==========

Комментарий к Бонусная глава

Написана в благодарность моему редактору, Любе, большой поклоннице мистики. Можно считать или не считать этот бонус частью основной истории. Кому как нравится!

Осенью 1797 года капитан Вир отмечал возвращение в родную Англию. Он кое-как восстановился после ранения, хотя к непогоде шрамы ныли немилосердно. Впрочем, в ближайшие дни погода обещала быть теплой для этого времени года, хотя ее немного портил обычный лондонский туман. Капитан рассказывал друзьям о недавнем плаванье. Доброе вино развязало ему язык, потому, хоть и с некоторыми купюрами, рассказал он и о суде над фор-марсовым Баддом.

– …По правде сказать, - закончил он, - сейчас я рад, что нашелся тот, кто остановил мою карающую руку.

– Так как, вы сказали, его звали?
– уточнил господин с необычно острыми зубами, примкнувший к пирушке вместе со своим дородным другом несколько позже остальных.

– Адмирал Джеймс Норрингтон, - с охотой ответил капитан.

– Вы уверены? Ничего не путаете?

– Вполне уверен! А в чем дело?

– Видите ли, этого не может быть. Последний адмирал Норрингтон, как раз Джеймс Норрингтон, погиб в водах карибского бассейна более полувека назад. Я это точно знаю, я работаю с документами. Другого адмирала Норрингтона нет и не будет. Этот род прерван.

***

– Оно тебе надо было?
– смеялся толстяк, уже покинув вечеринку.

– А как же! Ты только вспомни его физиономию!
– зубастый тоже хохотал во всё горло.

– Ты так однажды всех нас выдашь со своими шуточками, - укорил толстяк друга.

– Не выдам! Еще полчаса поболтают о призраках, потом перейдут к историям о поддельных документах. А хоть бы и выдам! Правде никто не верит.

– Ну смотри! Под твою ответственность!
– толстяк, наконец, отсмеялся, - Что с адмиралом, кстати? Принимаем?

– Простовата была проверочка, но парень справился. Завтра вызову к себе и верну память. Знаешь, возвращать им настоящие воспоминания я больше всего люблю в своей работе!

– Тебе лишь бы поиздеваться… Нет, чтоб поздравить нового агента времени…

– Поздравлю, поздравлю… Добрый ты наш!

Оба засмеялись. Мимо проехал запоздалый кэб, и они остались на улице вдвоём. На всякий случай прошли до угла пешком, а потом растворились в вечернем тумане.