Уступи соблазну

Внутренне улыбнувшись — его зверь был доволен и полон решимости, — Джарвис сделал толчок вверх, одновременно опустив Мэдлин вниз, на свою плоть, и они оба чуть не задохнулись.

Раскрыв губы и тяжело дыша, они из-под ресниц смотрели глаза в глаза друг другу с расстояния всего нескольких дюймов. Джарвис медленно поднял Мэдлин, потом снова опустил ее и вошел еще глубже, погрузился в нее полностью, и она выдохнула, коснувшись дыханием его губ.

Джарвис двигал ее на себе, и они дышали в одном ритме.

Взгляд Мэдлин опустился к его губам, и Джарвис, закрыв глаза, сосредоточился на том, что еще мог чувствовать… а Мэдлин, преодолев последний разделявший их дюйм, прижалась губами к его губам, отдала ему свой рот, заманив туда его язык, обняла Джарвиса, и их собственный прилив накатился на них — накатился медленно, мощно и продолжал захлестывать мучительно-сладостной страстью.

Они учились не торопиться, а плещущие вокруг них волны помогали им в этом. Постоянный, размеренный, неизбежный подъем и спад волн задавал им еще один ритм, которому они могли следовать, когда их собственный становился слишком торопливым. Прохлада воды сдерживала жар, чтобы он не слишком быстро превратил их волю в пепел, и позволяла времени растягиваться все больше, больше и больше… позволяла им глубокой ночью в темном море сохранять ощущение контакта с дикими утесами позади них и звездами наверху, с прибоем, постоянно шепчущим на ухо, и вообще со всей окружающей природой.

Финал оказался поразительным даже для них самих. Он стремительно обрушился на них, захватил и потряс их, выжал из них всю до последней капли энергию, а затем подбросил высоко вверх, за пределы мира, туда, где все чувства испарились и восторг наполнил образовавшуюся пустоту — наполнил их самих, сиянием растекаясь по венам, когда они медленно по спирали возвращались обратно на землю, в море, в волны и в темноту ночи, к спокойствию и невыразимому счастью, которые они нашли в объятиях друг друга.

Глава 15

Подняв наконец голову с плеча Джарвиса, Мэдлин взглянула ему в лицо и постаралась понять, что означало это последнее мгновение и что они нашли в нем.

Притяжение между ними — поддерживаемое с ее стороны тем, что она определяла словом «любовь», — становилось все сильнее, но… Чувствовал ли Джарвис то же самое?

Если да… то что именно он чувствовал?

— Ты можешь стоять?

Его голос звучал невнятно.

Осознав, что ногами все еще обхватывает его, Мэдлин распрямила их, попробовала встать и, обнаружив, что вполне устойчива, убрала руки с его плеч.

— Пойдем обратно в лодочный сарай.

Джарвис взял ее за руку.

Мэдлин согласилась, чтобы он провел ее через волны. В лодочном сарае она сможет увидеть его глаза и, возможно, представить себе, что происходит и из-за чего что-то, по-видимому, изменилось и сместилось в отношениях между ними. Она считала, что все понимает правильно, но Джарвис, очевидно, хотел сказать ей, что она неправильно воспринимает что-то важное.

— Просто вытри руки, полотенца в сарае.

Джарвис протянул Мэдлин носовой платок, когда они добрались до своей одежды. Мэдлин вытерла руки, и, собрав вещи, они пошли вверх по берегу навстречу прохладному бризу, который обдувал их влажные лица, а потом поднялись по лестнице к двери сарая для лодок и прошли наверх в убежище Джарвиса.

Обтерев полотенцем остатки морской воды и соли, Мэдлин повернулась к Джарвису и увидела, что он сидит на краю тахты и наблюдает за ней.

— Иди сюда, — позвал он, глядя ей в лицо, и протянул руку. Мэдлин на миг задумалась, а потом подошла: им нужно поговорить, она должна узнать… что же такое он хотел ей сказать?

Джарвис взял ее за руку, а другой рукой отобрал полотенце, которое она слегка придерживала, и бросил его к своему. Затем он привлек Мэдлин к себе и, потянув вниз на тахту, расположил ее у себя на бедрах, потерся носом о ее висок и запечатлел нежный поцелуй.

Закрыв глаза, Мэдлин несколько минут наслаждалась его близостью, а потом все-таки спросила:

— На какое время ты собираешься остаться в имении?

Это был самый жизненно важный вопрос, который она уже не могла не задать. Джарвис ответил не сразу, но в конце концов спокойным тоном произнес:

— Навсегда.

Мэдлин достаточно хорошо знала Джарвиса, чтобы различать интонации его голоса. Он имел в виду буквальное значение слова «навсегда». От изумления раскрыв глаза, Мэдлин хотела повернуться, чтобы увидеть его лицо, но Джарвис, крепче обняв ее, не позволил ей этого сделать.

— Я должен кое о чем поговорить с тобой. — Он вздохнул, секунду помолчал, а потом снова заговорил: — Мне было бы удобнее, если бы ты осталась сидеть так и просто слушала, ничего не говорила и не делала — пока я не скажу тебе всего.

Мэдлин молча и неподвижно осталась у него в объятиях, удивившись и… внезапно встревожившись.

— Я уже знаю, кого хочу взять в жены, — сделав глубокий вдох, объявил Джарвис.

У Мэдлин сжалось сердце, его пронзила острая боль, и она вздрогнула, не в силах сидеть неподвижно.

— Просто выслушай меня.

Джарвис крепче сжал руки. В его голосе были настойчивая просьба и напряженность, которые удивили Мэдлин и заставили слушать, несмотря на то что ей этого совсем не хотелось.

— Я не знал, кто она, когда вернулся, чтобы починить мельницу. Но мои сестры и Сибил тоже заставили меня посмотреть на нее — посмотреть по-настоящему. И когда я это сделал, то увидел… — Он сделал паузу, а затем продолжил, стараясь, чтобы Мэдлин поняла и его слова, настойчивые и серьезные, достигли ее ушей. — У меня уже были свои критерии, — качества, которые я хотел видеть в своей невесте. Возраст, происхождение и положение в обществе, характер, наша взаимная совместимость и красота — таков мой список. Леди, о которой идет речь, без сомнения, удовлетворяла всем этим критериям, за исключением того, что я недостаточно хорошо знал ее и поэтому не мог сказать, будем ли мы совместимы. — Он снова глубоко вздохнул. — Итак, я решил это выяснить.

Джарвис замолчал, и Мэдлин внезапно похолодела, почувствовала внутреннюю дрожь и лишилась способности думать.

— Помнишь, я объяснил тебе, для чего был наш первый поцелуй? — мягко спросил он. — Но прежде чем мы дошли до этого, ты уже заранее сообщила мне, причем вполне определенно, что никогда не поверишь, просто отказываешься верить, что я захочу взять тебя в жены.

— Меня?

Дрожь проявилась по-настоящему, но Мэдлин не обратила на нее внимания, а только нахмурилась. Джарвис шевельнулся, и она, воспользовавшись моментом, повернулась и смотрела ему в лицо, пока он, быстро взяв со спинки тахты шелковую шаль, накидывал ее ей на плечи.

— Ты хочешь жениться на мне?

Мэдлин поправила шаль, вцепилась в нее и в полном недоумении уставилась на Джарвиса.

— Я всегда хотел на тебе жениться, — тихо ответил он, глядя ей в глаза. — Если помнишь, — после короткой паузы продолжил Джарвис, — я сказал тебе, что хочу, чтобы ты согревала мою постель. — Он указал в сторону замка. — Мою постель — ту, которая в графских покоях, ту, которой достойна только моя графиня. Вот где я хотел тебя видеть — вот что я хотел сказать.