Утечка мозгов

Никита нашел ржавую лестницу, прилепившуюся к стене за кислородными генераторами. В генераторной размером с упавший на бок небоскреб, было сыро и холодно. Руки стыли от холодных ступенек, и Никита прибавил ходу, чтобы добраться доверху раньше, чем пальцы окончательно онемеют, а он сам рухнет вниз, на груды металлолома. Лестница уперлась в металлический люк, и Никита стукнул в него головой, чтобы не отрывать от перекладин дрожащих рук.

Люк неожиданно легко поддался, и Никита просунул в лаз голову.

– Вам помочь, господин диггер? – насмешливо поинтересовались сверху.

После чего Никиту ловко подхватили под руки и поставили на пол. Люк с грохотом захлопнулся.

Вот так. Он сам влез в мышеловку. И стоял теперь в окружении скалящихся бандитских рож.

– Откуда вы узнали, что я вылезу именно здесь? – спросил Никита, боясь услышать отвратительную правду.

– Да мы все про тебя знали постоянно, – махнул рукой один из пиратов, – даже без браслета. Есть такая штука – генный маркер, слышал? Но сейчас на тебя дед стуканул. Грех было не дать старикану выслужиться. Кэп небось еще и поставит ему бутылочку от щедрот…

Пираты заржали. Никита густо покраснел. Ему стало вдруг невероятно стыдно – и совсем не за то, что он так бездарно попался. А за то, как низко пал его человеколюбивый товарищ. Это не укладывалось в голове, и Никита готов был провалиться сквозь землю. Или сквозь палубу. Какая здесь, в сущности, разница?..

Они его вели по незнакомым и в то же время надоевшим уже коридорам, лестницам и галереям. Никита ощутил наваливающуюся ниоткуда усталость. Ведь все оказалось напрасно. Видимо, прав был Копатель, который из своей каморки вел какую-то тайную игру и смеялся над его, Никиты, щенячьей суетой…

– Куда вы меня ведете? – спросил Никита. – К кэпу?

– Ты расстроил босса, – охотно ответил один из пиратов. – Он не хочет тебя видеть, опасается, что отрежет тебе уши в запальчивости. Поэтому велено отвести тебя к Доктору. Не знаю даже, что для тебя лучше. Я бы, пожалуй, выбрал, чтоб отрезали уши. Вон, Сью губернаторские гренадеры в свое время уши обрубили – так ничего! Был лопоухий, девки в самом грязном порту над ним смеялись. А теперь пришил силиконовые – красавец!

Пираты довольно добродушно засмеялись. В том числе и Сью со своими силиконовыми ушами. А Никите стало немного не по себе. Он вспомнил, что ему рассказывали о Докторе. Вряд ли встреча с ним сулила приятные ощущения. Хотя, может, приближение развязки подскажет и направление для дальнейших действий. Так, во всяком случае, учили на тренингах. Чему можно поучиться у пиратов, так это неистребимому оптимизму…

Доктор очень неплохо расположился на, казалось, запущенной территории Отеля. Когда Никиту вывели под просторный светящийся голубым, словно небо, свод, он оказался в самом настоящем саду – густом, зеленом и цветущем. Газоны были аккуратно пострижены, выложенные цветной плиткой дорожки – подметены. Тихо работали устройства полива, трещали цикады, пели птицы… Да, настоящие птицы!

Посреди всего этого великолепия располагался сверкающий стеклянный многогранник какого-то строения. Подойдя ближе, Никита смог прочитать спрятавшуюся в тени деревьев вывеску: «Отель. Медико-оздоровительный комплекс».

Увиденное несколько контрастировало со сложившимся в голове образом безумного маньяка. Еще больше расслабила Никиту обстановка спокойствия и умиротворения, царившая внутри этого комплекса. Холл его был светел и обширен. Всюду сновал приветливый персонал в синих халатах, и на фоне этого великолепия шайка вооруженных головорезов выглядела как минимум странно.

К ним подошли два молодых человека в такой же синей одежде.

– Вас ждут, – с легкой улыбкой произнес один из них, и пираты сделали шаг назад.

Никите ничего не оставалось делать, как проследовать вслед за подошедшими. Конечно, эти ребята выглядели не столь устрашающе, как его вооруженные конвоиры, но что-то подсказывало: попытки к бегству до добра не доведут.

Никиту завели в небольшую комнату, в которой он немедленно ощутил какое-то смутное беспокойство. Только когда сопровождающие вышли, закрыв за собой дверь, он понял, чт ему так не понравилось: комната была совершенно белой, с одним-единственным круглым стулом посередине. Это немедленно вызвало неприятные ассоциации с психиатрической клиникой и комнатой для допроса. Тем более что в одной из стен было огромное окно. Правда, не зеркальное, какие показывают в кинобоевиках, а прозрачное. Однако с очень массивным на вид стеклом.

За этим стеклом что-то происходило.

Никита подошел поближе.

Там, за стеклом, сплошным потоком, затылок к затылку, шли люди. Они шли, в страхе озираясь, будто не понимая, что с ними происходит и чего от них хотят. Каждый человек на секунду становился в центр красного круга, обведенного, словно мишень, красными концентрическими кольцами. Содрогался, словно ужаленный током. А после из этого круга его уже за руку уводили люди в синих халатах.

Никита поднял глаза.

В центр круга сверху, словно чересчур правильный сталактит, смотрел прозрачный многогранный кристалл, внутри которого смутно угадывалось какое-то тусклое свечение.

– Так вот, как все происходит… – прошептал Никита. – Неужели все так просто? Просто и страшно… Глупо…

А люди все шли. Сначала самостоятельно, испуганные и нервные, а после короткой судороги – равнодушные, уводимые синими служителями этого жуткого кристалла.

«Для чего меня привели сюда? – лихорадочно пронеслось в голове Никиты. – Неужели только для того, чтобы показать, что здесь происходит? Или для того, чтобы отправить туда же, предварительно как следует напугав? Но зачем?»

– Забавно, не правда ли? – послышалось позади. – Вот так: был человек – и нет человека. Только безмозглая оболочка и собранный в колбочку «пшик»…

Никита обернулся. Он не слышал, как в комнату вошел Доктор. Тот стоял, заложив руки за спину, с умилением наблюдая за тем, что происходило за стеклом.

– Ваш пожилой приятель считает человека высшей ценностью, – продолжил Доктор. – И с ним трудно спорить. Вопрос только в том – какого человека? Вот вы, лично вы, как считаете: стоит ли жизнь одного, скажем, Альберта Эйнштейна десятка каких-нибудь никому неизвестных бродяг?

– Я не знаю, – пробормотал Никита, – да и кто возьмется судить об этом? Кто имеет на это право?

– Вот, – кивнув, произнес Доктор. – Никто не хочет брать на себя ответственность. Хотя все прекрасно понимают, что тот же Эйнштейн или, допустим, Эдисон сделали для них куда больше, чем паразитирующие на них же бродяги… Вот такие они, обыватели, радетели нравственных принципов…

– А что, в вашем мире тоже есть Эйнштейн? – сам не зная почему, спросил Никита.

– Конечно. – Доктор удивленно посмотрел на Никиту. – А кто, по-вашему, изобрел первый самолет? И телефон, разумеется. Странно только, что это тебя волнует больше собственной судьбы. Или судьбы этих людей…