Утеха падали

Джентри вернулся домой, на юг, два года преподавал в Морхаус-колледже, в Атланте, а потом пошел работать агентом-охранником; в свободное время он трудился над книгой о Бюро Фридмана и его роли в период Реконструкции. Книгу он так и не закончил; ему все больше нравилась рутинная работа охранника, хотя из-за нее у него возникала вечная проблема поддержания своего веса в норме. В 1976 он переехал в Чарлстон и поступил на службу простым патрульным полицейским. Год спустя Джентри отказался от предложения поработать год доцентом на кафедре истории в Дьюке. Ему нравилась обычная полицейская работа, ежедневные стычки с пьяницами и чокнутыми и это чувство – что ни один рабочий день не похож на другой. Еще год спустя он, к собственному удивлению, выставил свою кандидатуру на пост шерифа Чарлстона. После этого Джентри удивил довольно многих, добившись избрания. Местный журналист по этому поводу написал, что Чарлстон вообще странный город, – город, влюбленный в свою историю, и что публике понравилась идея иметь историка в должности шерифа. Джентри не считал себя историком. Он считал себя полицейским.

– ..если я тут не нужен, – сказал Хейнс.

– Что? – переспросил Джентри. Мысли его несколько отвлеклись. Он скомкал пустую банку и кинул ее в переполненную мусорную корзину, где банка ударилась о несколько других таких же банок, отскочила и упала на пол.

– Я говорю, что доложу Галлахеру, а потом вылечу назад в Вашингтон, если я вам больше не нужен. Мы будем держать связь через Терри и бригаду из Эф-эй-эй.

– Конечно, конечно, – согласился Джентри. – Ну что ж, большое спасибо за помощь, Дик. Вы с Терри об этих делах знаете больше, чем все мы тут вместе взятые.

Хейнс встал и совсем уже собрался уходить, когда секретарша шерифа просунула голову в дверь. У нее была прическа, вышедшая из моды лет двадцать назад, на шее сверкали бусы из поддельного изумруда.

– Шериф, тут пришел этот психиатр из Нью-Йорка.

– Черт, совсем забыл. – Джентри с усилием поднялся. – Спасибо, Линда Мей. Попроси его, пожалуйста.

Хейнс направился к двери.

– Ну что ж, шериф, у вас есть мой номер, на случай если...

– Дик, вы не могли бы сделать мне одолжение и поприсутствовать при нашей беседе? Я забыл, что этот парень обещал прийти; он может нам кое-что сообщить по делу о Фуллер. Он вчера звонил. Он психиатр мисс Дрейтон, а в город приехал по делам. Не можете вы остаться еще на несколько минут? Потом Тони отвезет вас в мотель на патрульной машине, если будете опаздывать на самолет.

Хейнс улыбнулся и вытянул руку ладонью вперед.

– Да нет никакой спешки, шериф. С удовольствием послушаю, что там у этого психиатра. – Агент сбросил с одного из стульев пакет из «Макдоналдса» и сел.

– Спасибо, Дик, ценю. – Джентри вытер лицо и подошел к двери как раз, когда в нее постучали. В кабинет вошел невысокий бородатый мужчина в вельветовом, спортивного покроя пиджаке.

– Шериф Гентри?. – Психиатр произнес его фамилию на немецкий лад.

– Да, я – Бобби Джо Гентри. – Рука, протянутая психиатром, исчезла в огромных ладонях шерифа. – А вы – доктор Ласки, не так ли?

– Сол Ласки. – Обычного роста психиатр казался карликом рядом с грузной фигурой Джентри. Это был худой человек с высоким бледным лбом, спутанной бородой цвета «перец с солью» и печальными карими глазами, казавшимися старше, чем все остальное. Одна дужка очков еле держалась на полоске скотча.

Джентри махнул рукой в сторону Хейнса:

– Это – специальный агент Ричард Хейнс из ФБР. Надеюсь, вы не будете возражать – я попросил Дика присутствовать при нашем разговоре. Раз уж он здесь, то я подумал, что он, скорее всего, сможет задать более внятные вопросы, чем я сам.

Психиатр кивнул Хейнсу и иронически заметил:

– А я и не знал, что ФБР занимается местными убийствами. – Голос у него был тихий, в разговоре чувствовался только очень легкий акцент: видно было, что он внимательно следит за грамматикой и произношением.

– Обычно мы и не занимаемся, – сказал Хейнс. – Но в этой... э-э... ситуации есть кое-какие факторы, которые... э-э... подпадают под юрисдикцию ФБР.

– Да? Какие же? – удивился Ласки. Хейнс скрестил руки и слегка откашлялся.

– Во-первых, похищение некоего лица, доктор Ласки. Во-вторых, нарушение некоторых гражданских прав жертв. К тому же, местным органам правопорядка мы предлагаем помощь наших криминальных экспертов.

– Вообще-то Дик здесь из-за этого самолета, который разнесло на куски, – пояснил шериф. – Садитесь, доктор, садитесь. Дайте-ка я уберу этот хлам. – Он переложил кипу журналов, папок и несколько пластиковых кофейных чашек на стол, затем с трудом пробрался в свое кресло. – Значит, вы вчера сказали по телефону, что можете помочь с этим делом об убийстве нескольких человек?..

– Нью-йоркские газеты называют его делом об убийстве в «Мансарде», – сообщил Ласки. Рассеянным жестом он поправил очки.

– Да? – сказал Джентри. – Ну что ж, это получше, чем «бойня в Чарлстоне», хотя и не совсем точно. Большинство из жертв даже не приближались к «Мансарде». И все же я думаю, что из-за убийства девяти человек делают слишком много шума. В особо «тихие» ночи в Нью-Йорке убивают гораздо больше.

– Возможно, – согласился Ласки, – но круг жертв и подозреваемых в убийстве там не так... м-м-м... поражает воображение, как в данном случае.

– Да, тут вы правы, – кивнул Джентри. – Мы были бы вам признательны, доктор, если бы вы могли пролить хоть какой-то свет на все это.

– Я рад, но, к сожалению, могу предложить очень немногое.

– Вы были психиатром мисс Дрейтон? – спросил Хейнс.

– Да, в некотором роде. – Сол Ласки помолчал и подергал себя за бороду. Глаза у него были очень большие, а веки тяжелые, как будто он давно как следует не высыпался. – Я видел мисс Дрейтон всего лишь три раза, последний раз это было в сентябре. Впервые она подошла ко мне после лекции в Колумбийском университете. Это случилось в августе. Затем у нас были еще две... м-м-м... встречи.

– Но она была-таки вашей пациенткой? – Голос Хейнса теперь звучал монотонно-настойчиво, как у прокурора, ведущего допрос.

– В принципе, да, – сказал Ласки. – Но вообще-то я не практикую. Видите ли, я преподаю в Колумбийском университете и иногда консультирую в клинике при университете... В основном студентов, которым, по мнению Эллен Хайтауэр, университетского психолога, стоит обратиться к психиатру... Иногда случается, что и преподавателей университета...

– Так что, мисс Дрейтон была студенткой?

– Нет. Не думаю, – сказал Ласки. – Она иногда посещала курсы для аспирантов и вечерние семинары вроде моего. Она... м-м-м... проявила интерес к одной книге, которую я написал...

– "Патология насилия", – подсказал шериф Джентри.

Ласки моргнул и поправил очки.

– Не помню, но, по-моему, я не упоминал названия своей книги во время нашего вчерашнего разговора, шериф Джентри.

Джентри сложил руки на животе и ухмыльнулся.

– Нет, не упоминали, профессор. Я прочитал ее прошлой весной. По правде говоря, прочитал дважды. Я только сейчас вспомнил ваше имя. И считаю, что это он великолепная книга, черт побери. Вам бы стоило почитать ее, Дик, – обратился он к Хейнсу.