Утешение

Он знал, что если ему выпало сделать в жизни хоть одно доброе дело, то он его сделал.

Он знал, что теперь, пускай с улыбкой, пускай с долей недоверия, Ларин будет вспоминать странного человека на тропе и его предсказания. И пусть не до конца, но все же научится верить в собственное доброе будущее.

Академик Ползунков был счастлив.

…После доклада на правительственной комиссии осунувшийся Ползунков пришел на торжественный вечер «Мемориала» в Дом кино. Ларин увидел его еще до начала и обрадовался.

– Куда вы пропали? – сказал он. – Мне вас не хватает. Я привык к вам.

– Вы говорили, что мое лицо вам знакомо. Вы так и не вспомнили откуда? – спросил академик.

– Нет, не вспомнил. А вы?

– А я вспомнил! – торжественно воскликнул академик.

– Тогда признавайтесь, не томите, мне скоро на сцену.

На Ларине был новый костюм и красный галстук. Наверное, из Парижа.

– Помните ноябрь сорок седьмого года, как вы несли на восьмую шахту плакаты?

– Конечно, помню, – сказал Ларин и взглянул на часы. – Я же об этом написал рассказ. Двое повернули назад и погибли, а я… а меня вела Лика. – Ларин смущенно улыбнулся. Он не любил громких слов.

– Помните человека, которого вы там встретили?

– Где?

– В тайге, в конце пути, недалеко от шахты?

– Если там кто и был, я его не заметил – я считал шаги. Это очень помогает.

– Там был я, – сказал академик. – Я был в ватнике. Я вам рассказал про Париж, про то, как вы будете жить потом… после лагеря.

Зазвенел звонок. Ларину было пора на сцену. Он сразу потерял интерес к собеседнику.

– Вы не можете этого забыть! – Академик готов был заплакать.

– И сколько же вам тогда было лет? – спросил Ларин, делая шаг к сцене. – Два года? Три?

Он засмеялся, махнул рукой и ушел.