Утилизация

У меня ночью сформировался чёткий план, я собиралась покинуть тренинг ещё до завтрака, чтобы успеть на самый ранний катер. Жаль, конечно, что проспала, но раз так случилось, значит, пойду пешком. Желание как можно быстрей вернуться в город сильней разгоралось с каждым шагом, кипятило кровь вместе с утренними лучами солнца. В мечтах я уже стояла около роддома.

Рюкзак собран, осталось поесть и в путь. В столовую я неслась на всех парусах. Лиза бежала рядом со мной, заглядывала в глаза, пытаясь втянуть в разговор. Мне, если честно, не разговаривалось. Лиза, можно сказать, предала меня, когда, не разбудив, вместе со всеми ушла на гулянку. Она могла бы хоть сквозь сон сообщить, что они уходят пьянствовать к Саше. По странному стечению обстоятельств или по собственной глупости она этого не сделала.

Мне стало легче, привязанность к Лизе ощутимо таяла. Слишком близко к сердцу я приняла общение с девушкой в картофельном платье, не заметив, как оно обернулось зависимостью. По большому счёту Лиза была не виновата, но она словно специально тестировала мою нервную систему на прочность своими наивными, детскими поступками. Она не предавала меня, но косвенно всё-таки предала.

Лиза спасла меня от Сабы, моя благодарность была огромна, но она как-то померкла в свете последних событий. Мы обменялись телефонами, и в будущем, возможно, созвонимся и встретимся. Если этого не произойдёт, значит, так тому и быть. Спокойствие и уверенность, посетившие меня ночью, не исчезли. Они стали моей опорой, бетонным основанием, которое я, наконец-то, обрела под ногами.

— Юль, откуда в комнате взялся Андрей?

— Делал обход.

— Ты хоть проснулась, когда он зашёл?

— Ну, да.

— Совсем не испугалась, когда появился?

— Немного.

— И дальше стала спать?

— Ага.

— Зачем он вообще проверял? Как-то странно.

— Это его работа.

— А почему был…в трусах?

Вопрос на засыпку

— Он так бегает по ночам. Никто ж не видит.

— Юль, ты обиделась?

Приплыли

По моему лицу и односложным ответам Лиза как сверхточный барометр определила моё настроение. Закапывать беднягу в чувство вины я не желала, потому что знала эту острую боль, от которой хочется избавиться любым способом.

— Прости меня, Юль.

Что и следовало ожидать

Я тоже всегда просила прощения, лишь бы не страдать. Меня будто закодировали на чувстве вины, на нём строились наши отношения. Я просила прощения, понимая, что тряпка и слабачка, но ощущение иглы в сердце, всегда оказывались сильнее.

— Я не сержусь. Честно.

Кто я такая, чтобы мучить Лизу? Она благодарно улыбнулась. Мир был восстановлен.

В столовой нас ждала пшённая каша, салат из свёклы с чесноком и три зажаристых сырника со сметаной. Девчонки одобрительными возгласами оценили наш завтрак. Вроде всё просто, но по-домашнему сытно и вкусно. Повара готовили, как для детей в летнем лагере, старались. Съев остывшую кашу, когда ещё подкреплюсь в следующий раз, я умяла салат и приступила к сырникам.

Лиза принесла две кружки с кипятком. Она уже знала, какой чай я предпочитаю, поэтому выбрала пакетик, не спрашивая меня.

— Спасибо, — я искренне поблагодарила Лизу. Сытый человек намного добрее голодного.

Девчонки, сидящие напротив, почти одновременно напряглись, уставились на дверь. По спине скользнул холодок.

Начинается…

*

Сердце резко пустилось в галоп, я оглянулась. Кажется, в такой ситуации обычно кричат сюрпри-из, растягивая буквы на последнем слоге. В столовую, придержав дверь, входила хмурая Галина Ивановна. Она остановилась, быстро окинула взглядом помещение и направилась к нам.

Какая-то мысль мелькнула в сознании, я не успела ухватить её за хвост. Что-то в облике Гали заставило напрячь мозги. Что меня зацепило: её неулыбчивый взгляд, светлые брюки с отглаженными стрелками, белая блузка с элегантными рюшами, отсутствие розовой панамы? Нет, всё не то.

Галина Ивановна приблизилась и встала во главе стола. Её строгое выражение лица странно диссонировало с привычным образом дамы, безжалостно обманутой итальянским женихом.

— Всем здравствуйте, — сказала она поставленным голосом, словно пришла читать лекцию на кафедре. — Хочу представиться. Я руководитель вашего альтернативного тренинга, кризисный психолог с двадцатилетней практикой Галина Ивановна Качор.

Какого чёрта?

— Вчера кто-то из вас напал с топором на моего сотрудника. Поэтому мне пришлось явиться к вам раньше запланированного времени. Не хотелось бы повторения подобного инцидента.

Кажется, не только я потеряла дар речи. Как пыльным мешком по голове. Шок. Ступор. Отрицание. Не может быть!

Вязкое молчание длилось несколько секунд. Галя, как талантливая актриса, держала паузу.

— История про Италию – враньё? — грубо спросила Жанна. Она первая выплыла из удушающего транса.

— Это чужая история из интернета.

Прекрасные нежные сырники потеряли свой вкус. Милая Галя своим жалостливым рассказом умело втёрлась в доверие, как опытная мошенница развела девчонок на откровения, виртуозно провела подстройку снизу. Познакомилась, посмотрела на нас, определила, кто есть кто. Для чего? Чтобы потом назначить терапию?

Я единственная не дала обратной связи. Галя не вытянула из меня ни слова, не смогла рассмотреть меня под микроскопом, но это не спасло меня от её сука – «терапии».

— Охранники лагеря – твои люди? — спросила Софа, с ненавистью глядя на организатора наших проблем.

— Да. И вы их знатно потрепали. — Галя растянула губы в противной улыбке.

Как я раньше не замечала её сходства с жабой?

— Они запугивали нас, оскорбляли, — голос Софы звенел от напряжения, — с меня сорвали парик, ударили по лицу, Жанну в живот. И это малая часть их подвигов.

Лицо сидящей напротив Вики горело от гнева. Лиза тяжело дышала, сжимая и разжимая пальцы.

Руководитель грёбанного тренинга досадливо поморщилась.

— Это шоковая терапия. По условиям тренинга членовредительство, естественно, не допускалось. Не спорю, ребята иногда перегибали, выходили за рамки инструкций. В основном из-за вашей ответной реакции. Некоторые жёсткие моменты вызвали у вас сильные эмоции. Но, уверяю, именно через эти эмоции можно разобраться с самыми сложными травмами.

Ирочка пошла красными пятнами. Неужели принудительно-добровольный минет Сабе и подкат Ромы – тоже часть разработанного плана? Слышать такое было невыносимо. Нас будто били по лицу ссаными тряпками, утверждая, что всё это для нашего же блага.