Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости
Шрифт:
«Сообщи кто там такой сверхбдительный»
«Не важно Старинов и сам хорош нечего было с охраной залупаться цаца какая. Сейчас контроль тылом в целом восстановлен но обстановка фронте представляется мне очень смутно. На основании слухов и сообщений командиров отступающих старой границе. Встретил большое количество буквально целых авиационных частей целиком потерявших вернее бросивших матчасть. Деморализация тылов произошла вследствие потери управления Сев-Зап Фронтом и незнания конкретной обстановки отсутствия связи. Большую роль играют в распространении паники бегущие горе-руководители спасающие так называемые архивы. Считаю что семьи руководства панически бежавшие Минск и распространяющие слухи
«Ну давай там построже. Держитесь. Береги себя.»
«Есть себя сейф запру ключ потеряю»
«Шутник Как там наш Нарком» «Жив Здоров Воюет.» [136]
24 июня 1941 года. 13 часов 50 минут.
Пружанский район Брестской области. Дорога
Одинокий грузовик с ранеными осторожно пробирается по узкой проселочной дороге. Военфельдшер Боженко, периодически выглядывая из окна, тревожно всматривается в ставшее враждебным голубое, безоблачное небо. Измотанный, вторые сутки не спавший водитель, сержант П. С. Коптяев, не отрывает воспаленных красных глаз от колеи — не уснуть бы…
136
Кроме последних двух фраз — приведено дословно с соблюдением орфографии и пунктуации.
Впереди развилка, на ней военный регулировщик, флажком указывающий ехать вправо. Через несколько минут полуторка выбирается из леса и… останавливается.
Впереди заболоченный берег реки, через мокнущую зелень поймы идет насыпь. И вся насыпь забита стоящими автомашинами. Впереди поврежденный мост, и водители автоколонны под руководством какого-то полковника просто камнями, бревнами, фашинами перекрывают русло реки…
Где-то вдали слышится гул авиационных двигателей, и осторожный Коптяев, сдав назад, оставляет машину под деревьями. Как он потом себя за это хвалил!
Коптяев выходит из кабины и идет к голове колонны — помогать…
Но работа уже практически завершена — кто-то говорит, что всю ночь и весь день трудились. Так что сейчас уже тронутся…
Полковник громко командует:
— К машинам! Заводи моторы! По зеленой ракете начать движение!
И тут стоящий рядом с полковником лейтенант выхватывает пистолет и стреляет ему в спину. А потом дает красную ракету. На этот сигнал из-за кромки леса налетают пикировщики…
Когда Коптяев выводит свой чудом уцелевший грузовик из кровавого ада и возвращается назад, регулировщика на перекрестке уже нет. А когда он поехал по левой дороге, то скоро приехал к совершенно исправному понтонному мосту, на котором стояли пограничники с автоматами, ожидавшие ту самую, только что погибшую на насыпи колонну… [137]
137
Случай подлинный.
24 июня 1941 года. 14 часов 00 минут.
Деревня Шелунь. Шоссе Вильно — Молодечно
— Das verfluchte Vieh! Halt es, Fritz!
— Бе-е-е!
Колхозный барашек упирался всеми копытами и вовсе не собирался участвовать в барбекю господ европейских туристов… в качестве главного блюда!
На полянке у ручья стоят длинной колонной штабные автобусы, легковые автомобили. Под пестрыми зонтиками тентов расположились в шезлонгах с рюмками аперитива в
руках хозяева на этом празднике жизни…Шипит сельтерская вода из оплетенных стальной проволокой бутылок. Играет музыка электропатефонов, подключенных к гнездам прикуривателей штабных автомобилей, звучат звонкие тирольские йодли вперемешку с французским хрипловатым шансоном. Легкий дымок костра…
От ручья слышны хохот и взвизги купающихся «молниеносных девиц»…
Хорошая, веселая война… Правильная война!
Впрочем, колонна все же тщательно охраняется — три легких танка, две французские бронемашины «Панар», четыре пулеметных расчета. Для порядка, а как же… мало ли что, хотя унтерменши в панике бегут! Орднунг унд бефель! Порядок должен быть во всем!
Печально вскрикнул у костра несчастный барашек… и скоро будет готово изысканное блюдо — Der russische Schaschlik!
Но… Словно призрачная тень скользнула буквально в метре от увлеченно свежующих бедное животное немецких зольдатен…
Заместитель командира 73-го отдельного разведбатальона ОСНАЗ товарищ Я. Е. Гонцов поднял вверх кулак, потом разжал его и безмолвно указал пальцем распределение целей. Бойцы в пятнистом камуфляже с гранатами в руках неслышно подползали к немецким танкам.
Внезапно один из часовых что-то заметил, засунул в карман губную гармонику, на которой выдувал «Лили-Марлен», сбросил с плеча маузеровский карабин… и тихо, осторожно, нежно был уложен на землю.
Атака ОСНАЗ была внезапной и стремительной… как удар грома! Средь ясного неба.
В грохоте взрывов, треске выстрелов, вспышках огня немецкие штабники метались по поляне, сшибая навесы и шезлонги, кидались в ручей, но даже вода в ручье горела! И истошно визжали «молниеносные девицы»…
А разведчики уже уходили, унося восьмерых пленных, в том числе трех старших офицеров…
Два часа спустя
Подполковник С. П. Иванов задумчиво разглядывает пленных:
— Так, так, так… значит, это БЫЛА оперативная группа 39-го моторизованного корпуса? И целый генерал там был? Эх, жалко! Что же вы его-то не взяли? Случайно закололи шампуром? Ну, так же нельзя! Товарищи, вы просто звери… пустить генерала на шашлык! Что о нас Европа подумает? А это что? Оперативная карта? С оперативным построением всех частей группы армий «Центр»? И особенно 3-я танковая группа подробно изложена? Не верю. Так не бывает! Ущипните меня… это какой-то праздник души сегодня!
К вечеру портфель с документами и бесценной картой уже изучал в Минске товарищ Шапошников.
В реальности эти документы были захвачены поздно вечером 25 июня, потому что приказа ОСНАЗу все не поступало, и воины начали свою войну по своей собственной инициативе. А после боя и захвата их ценнейшие трофеи очень долго возили, все искали, кому бы передать, потому что мерзавец Павлов уже покинул Минск и бежал в Могилев.
24 июня 1941 года. 14 часов 30 минут.
Брестская область, город Каменец
— Эй, Чарли, приятель! Пляши давай! Тебе, брудер, письмо из дому…
Водитель «Опель-Блитца» из Transportkorps «Speer» Ганс неторопливо достал из специального целлофанового пакетика специально обработанную ветошь и тщательно вытер руки. А потом взял конверт без почтовой марки, на котором аккуратным стариковским почерком старомодным стальным пером № 86 было выведено: «Действующая Армия, Гансу Чаплину».
Вот от того-то и он Чарли, догадались? Незатейливый солдатский юмор… Хотя Ганс внешне вовсе не походил на презренного юдише комика!