Утонувшие надежды

28

Серебристый «кадиллак», на нью-джерсийских номерах которого красовалась пижонская табличка «КОКАИН», мчался на север. Келп сидел за рулем, Дортмундер и Тайни утопали в мягких подушках задних сидений, а коровья туша разлеглась напротив, на крышке бара-телевизора и плюшевом кресле, обращенном спинкой к водителю.

Дортмундер принялся объяснять Тайни, что от него требуется.

— Ты помнишь Тома Джимсона?

Тайни задумался.

— Это который в тюрьме? — спросил он.

— Тот самый, — ответил Дортмундер. — Я некоторое время сидел с ним в одной камере.

— Старый мерзкий сукин сын, — сказал Тайни.

— Да-да, тот самый, — повторил Дортмундер.

— Змей с ногами.

— Точно.

— Пронырливый, как ласка, и добродушный, как хорек.

— Да. Он такой, Том.

— Готов съесть собственного ребенка, даже если не голоден.

— Он всегда голоден, — заметил Дортмундер.

— Это точно. — Тайни покачал головой. — Том Джимсон. Самое ужасное воспоминание о тюряге.

Келп посмотрел в зеркальце и сказал:

— Тайни, я впервые слышу от тебя такие слова. Возникает ощущение, будто на свете существует человек, которого ты опасаешься.

— Вот как? — Тайни явно не понравилось замечание о том, что на свете есть кто-то, способный его напугать. — Тебе повезло, что ты с ним незнаком.

— Теперь знаком, — поправил его Келп. — Джон представил нас друг другу. И я согласен с тобой на все сто процентов.

— Представил? — озадаченно переспросил Тайни. — Как это ему удалось?

— Его отпустили, — негромко проговорил Дортмундер.

Тайни перевел на него нахмуренный взгляд.

— Куда отпустили?

— На свободу.

— Не может быть. Даже закон не способен на такую глупость.

— И тем не менее его отпустили, — продолжал Дортмундер. — По причине перегруженности тюрем и в связи с семидесятилетним юбилеем.

Тайни уставился на коровью тушу, словно желая спросить: «Ты слышала, что он говорит?»

— Отпустили Тома Джимсона? Так, значит, он теперь где-то рядом, бродит по этим самым улицам?

— Вполне вероятно, — ответил Дортмундер. — Во всяком случае, домой он возвращается очень поздно.

— Домой? И где же он поселился?

— Сейчас он живет у меня, — неохотно сообщил Дортмундер.

Тайни был поражен:

— Вот как? А что на это сказала Мэй?

— Ничего хорошего.

— Видишь ли, Тайни, — добавил Келп с переднего сиденья, — Джон согласился приютить Тома до тех пор, пока мы не закончим.

Тайни медленно покачал тяжелой головой.

— Значит, речь идет об операции Тома Джимсона? Тогда я — пас. Останови машину, Энди, мы с Эльзой прогуляемся пешком.

— Здесь совершенно другое дело, — сказал Дортмундер.

Однако Тайни уже принял решение.

— Там, где ступает нога Тома Джимсона, остается лишь выжженная пустыня, — заявил он.

— Тайни, ты только выслушай Джона, ладно? Все совсем не так, как ты считаешь. Никто из нас даже не подумал бы участвовать в деле с Томом Джимсоном.

Тайни обмозговал услышанное.

— Так вот, — произнес он, — я сразу скажу, что собираюсь сделать. Я намерен отказаться.

— Спасибо, Тайни, — отозвался Дортмундер.

— Я выслушаю тебя, — сказал Тайни. — Но, как только ты закончишь свой рассказ, я немедленно отвечу «нет».

Дортмундер и Келп переглянулись посредством зеркальца заднего обзора. Делать было нечего, и Дортмундер начал рассказывать.

— Речь идет о зарытом тайнике... — Он принялся объяснять создавшееся положение: о водохранилище, условиях работы и дележе, в результате которого каждый из троих сидевших сейчас в салоне «кадиллака» получал около ста двадцати тысяч.

В этом месте Тайни перебил его, заметив:

— У Тома Джимсона никогда не остается партнеров, с которыми приходится делиться.

— Мы знаем об этом, — сказал Дортмундер. — И намерены за ним приглядывать.

— Птички присматривали за коброй... — Тайни усмехнулся. — Ну что ж, продолжай, выложи мне все до конца.

Дортмундер пустился в дальнейшие объяснения. Тайни не прерывал его до тех пор, пока речь не зашла о подводном путешествии. Услышав это, Тайни изумленно покрутил головой и спросил:

— Дортмундер, ты что, решил заняться подводным плаванием?

— Не плаванием, — ответил Келп. — Мы не собираемся плавать под водой. Мы намерены прогуляться по дну пешком.

— По дну водохранилища?

Келп тряхнул головой, отметая возражения.

— Мы берем уроки у одного весьма знающего специалиста, — сказал он.

— Тайни, — вмешался Дортмундер, — наш замысел состоит в том, чтобы войти в воду с берега, таща за собой веревку, другой конец которой зажат в установленной на берегу лебедке.

— Рычаг которой находится у тебя в руках, — объяснил Келп.

Тайни хмыкнул. Дортмундер сказал:

— Добравшись до места, мы выкапываем гроб, привязываем к его ручке веревку и дергаем, чтобы ты понял, что все готово. Затем ты вытягиваешь гроб на берег, а мы идем рядом и следим, чтобы он ни за что не зацепился.

Тайни покачал головой:

— Я усматриваю в вашем замысле массу недостатков, но упомяну лишь о главном: сам Том Джимсон.

— Джимсону стукнуло семьдесят лет, — напомнил Дортмундер.

— Будь ему хоть семьсот, — отозвался Тайни, — все равно он останется самой страшной ошибкой природы. Том Джимсон украдет твои зубы, чтобы тебя же ими укусить.

— Я вижу, ты очень хорошо знаешь Тома Джимсона, — заявил Келп.

— Тайни, — сказал Дортмундер. — Я буду с тобой откровенен.

— Не стоит напрягаться, Джон, — ответил тот.

— Когда мы с Энди опустимся на дно, — продолжал Дортмундер, — а Том Джимсон останется на берегу с веревкой и лебедкой, я буду чувствовать себя куда спокойнее, если рядом с ним окажешься ты. Вот для чего ты мне нужен, а не только для того, чтобы крутить ручку лебедки.

— Чтобы чувствовать себя спокойно, тебе бы следовало вызвать национальную гвардию, — сказал Тайни. — Но я с тобой согласен: вам нельзя спускаться под воду, не прикрыв тылы.