Утраченная невинность

Дрожа от злости, Уиллер попытался заглушить мучительные воспоминания доброй порцией эля, но только пролил оставшееся в кружке себе на рубашку.

— Проклятие!

Напрасно он пытался привлечь внимание одной из трех неряшливых девиц, разносящих в таверне пиво, — они были заняты тем, что пытались соблазнить парней Мэтта своими сомнительными прелестями. Отчаявшись, он положил локти на стол и уставился в глубину опустевшей кружки.

Кто-то проскользнул к нему в угловую кабинку. Нахально, не спросясь.

— Будьте добры, поищите другое место, — сухо произнес он, не поднимая головы. — Я не расположен…

Прямо перед ним о стол стукнулась полная кружка пива. Он поднял глаза и увидел незнакомое лицо. Длинное, худое, лицо мужчины средних лет. Олк. Неприятное лицо. Незнакомец улыбнулся.

— Добрый вечер, мастер Дрискл.

Нахмурившись, Уиллер рассматривал невежу.

— Мы знакомы?

— Нет, — ответил незнакомец. Поверх одежды на нем был длинный серый плащ; в одной руке он держал кружку с элем. — Но я вас знаю.

— Меня многие знают. Я человек известный.

— Это так, — согласился незнакомец. — И для меня честь сидеть рядом с вами. — Он кивнул на кружку, которую поставил перед Уиллером. — Выпьем вместе, мастер Дрискл? За нашего нового короля, и пусть Барла благословит его дни!

Ладно. Кто же откажется пить за короля…

— И за память о его семье, да упокоит Барла их души!

…Или за его покойных родителей и сестру…

— И за скорейшее выздоровление многоуважаемого Главного мага!

…И даже за Дурма, хотя без него живется куда как спокойнее.

Чувствуя легкий шум в голове, Уиллер исподволь рассматривал нового приятеля.

— Но кто вы?

Мужчина улыбнулся.

— Слуга человека, который хотел бы перекинуться с вами парой слов, мастер Дрискл. Если у вас есть сейчас время.

Он фыркнул.

— Если это неуклюжая попытка завоевать расположение человека, имеющего влияние на короля, то…

— О нет, мастер Дрискл, — успокоил человек в сером. Смотрел он лукаво.

— Так кто же ваш хозяин? Имя у него есть? Я и шагу не сделаю из этой убогой таверны, если вы не скажете…

Незнакомец улыбнулся. Одним пальцем раздвинул складки плаща, приоткрыв верхнюю часть груди. На куртке черными нитками и серебром был вышит сокол, герб Дома Джарралтов.

Уиллер так и прикипел к скамье.

— Что здесь происходит?

Но незнакомец только еще шире улыбнулся и встал. Поманил пальцем, и Уиллер, выбравшись из-за стола, последовал за серым слугой Дома Джарралтов на улицу, где стояла черная карета, запряженная четверкой черных лошадей. Слуга открыл дверцу, и Уиллер заглянул в карету, освещенную изнутри слабым огоньком.

В ней был всего один пассажир.

— Господин Джарралт! — выдохнул он. Сорвав шляпу, Уиллер отвесил неуклюжий поклон, чуть не потеряв равновесие. — Чем могу служить, господин?

Одетый в строгий черно-серый костюм, Джарралт сделал жест рукой, приглашая Уиллера присоединиться к нему. Повинуясь, тот поднялся по ступенькам кареты и плюхнулся на черный бархат напротив тайного советника. Сердце бешено колотилось в груди.

— Можешь оставить нас, Фроли, — кивнул сановник своему серому слуге.

Уиллер вздрогнул, когда Фроли хлопнул дверцей. Щелкнул кнут, зацокали по мостовой подкованные копыта, и карета двинулась с места. Куда, в каком направлении — не понять.

— Господин, — осмелился он, — я не понимаю. Что-нибудь случилось? Что, король…

Джарралт успокаивающе поднял руку:

— В данный момент наш возлюбленный король пребывает вне опасности, Уиллер. И, хочу сказать, весьма похвально, что твоя первая мысль была о нем и его безопасности. Это достойно уважения.

Уиллер чуть не проглотил язык. Он не знал, что считать большим чудом — то, что советник Джарралт знает его имя, что он сидит в карете этого великого человека, или то, что его похвалил один из самых могущественных и уважаемых доранцев в королевстве.

Он откашлялся.

— Благодарю вас. Чем я могу служить? Ваш человек был в высшей степени осторожен…

— Рад это слышать, — сказал Джарралт. — Дело у нас сугубо приватное. Не хотелось бы, чтобы оно стало… темой для публичного обсуждения.

Предупреждение? Да. Конечно.

— О, вы можете на меня положиться! Уверяю вас, я знаю цену молчанию. А как же, в качестве личного секретаря его величества…

— Молчание, — перебил его Джарралт. — Да. Молчание крайне полезно, но как часто им пренебрегают. А ведь оно может даже стать оружием, если использовать его мудро. Ты меня понимаешь, Уиллер?

Он стиснул зубы и усердно закивал. Джарралт улыбнулся.

— Превосходно.

Вопросы переполняли голову Уиллера. Зачем я здесь? Чего он хочет от меня? Куда мы едем? Почему встретились тайно? Его распирало любопытство. Пальцы вцепились в края шляпы с такой силой, что он боялся, как бы не треснули кости.

И вдруг как гром с ясного неба:

— Тебе ведь не нравится Эшер.

Это был не вопрос. Все так же молча он покачал головой.

— Не тебе одному. Скажи, если бы тебя попросили описать его, что бы ты сказал?

Что бы сказал? Чего бы не сказал? Чувствуя, что у него не хватает слов, чтобы выразить свою ненависть, Уиллер замешкался.

— Я бы сказал, что он — сама желчь и мучительная головная боль, господин.

Джарралт захохотал.

— Желчь и головная боль! О да. Как это верно. Но он не только это. Он — надоедливый сорняк, своевольно растущий в нашем саду, в нашем бесценном королевстве Лур. Мне сказали, он назначен Правителем олков. Уверен, это трагедия.

Уиллер сглотнул.

— Да, господин.

— По правде говоря, — протянул Джарралт, барабаня пальцами по колену, — я думал, что назначат тебя, но… увы. Не сомневаюсь, Эшер приложил к этому руку. Он очернил тебя перед королем.

В душе поднялась волна надежды. Уиллер подался вперед, выронив из рук мятую шляпу, и она упала на пол кареты.

— Ах, господин, — выдохнул он. — Я так боюсь. Его величество несказанно благороден, добр и доверчив. Боюсь, он пригрел змею на груди. Пока мы с Дарраном были заодно, у меня оставалась надежда, что непорядочность Эшера, в конце концов, выплывет на поверхность. Но теперь он и Даррана подмял под себя. Не хочу показаться нескромным, но, кажется, я остался единственным человеком, который видит…