Утраченное искусство воспитания. Чему древние культуры могут научить современных родителей
Шрифт:
Неудивительно, что к вечеру воскресенья я чувствую себя совершенно разбитой после проведенных с Рози выходных. 2 дня подряд я выполняю работу минимум 3–4 человек. Я не только ее мама, но и бабушка, двоюродная сестра и старший брат – и все роли исполняю в значительной степени по наитию. То есть максимально непрофессионально.
Иными словами, рождение нуклеарной семьи изменило не только то, как мы воспитываем детей, но и как учимся их воспитывать. Прощай, бабуль. Прощай, тёть Кэрол. Прощайте, родительские знания, навыки и свободные руки, чтобы держать, готовить и растирать спинки перед сном. Приветствую вас, изоляция, истощение и стресс.
Почему я такой СТРАННЫЙ родитель?
Узнав, насколько СТРАННО воспитываю своего ребенка, я не могла перестать искать этому объяснение. Конечно, я догадывалась, что причин множество. Но всё же было любопытно: если за лавину изменений в западной культуре, которые после многих сотен лет довели нас до этого изможденного и напряженного состояния, которое теперь называется родительством, назначить ответственным одно конкретное событие, то что это будет?
В течение многих месяцев я задавала один и тот же вопрос бесчисленному количеству историков и психологов:
Ясно. Просто не будет.
Но затем я позвонила Джо Хенричу, одному из трёх психологов, придумавших термин WEIRD. И сказать, что он меня удивил, – не сказать ничего.
– На самом деле я прямо сейчас пишу книгу под названием «WEIRD», в которой пытаюсь объяснить, почему жители Запада стали такими странными с психологической точки зрения, – сказал он. – Разгадка кроется в католической церкви.
– Что-о? Как это возможно?
Следующие 20 минут Джо рассказывал о потрясающих выводах своего нового исследования.
Несколько тысяч лет назад семьи в Европе выглядели так же, как и во многих других культурах сегодня: большие, сплоченные, состоящие из нескольких поколений родственников (14). Семейные дома были прозрачными проницаемыми структурами, в которых запросто появлялись родственники, слуги, рабочие, старые добрые друзья и соседи – и так же запросто из них исчезали.
В то же время дети были страшно автономны. Гигантский состав семьи автоматически образовывал защитную оболочку вокруг младенцев и малышей. Маме и папе не было необходимости постоянно виться над ними, потому что какой-нибудь другой взрослый или способный и заботливый старший ребенок всегда был рядом, чтобы помочь. В результате в Средние века (и на протяжении большей части западной истории) дети лет примерно с 6 жили в значительной степени свободными от инструкций и указаний взрослых (15). Возможно, их и наделяли некоторыми полномочиями и обязанностями по дому, но в целом они устанавливали собственные правила и сами решали, чем заниматься каждый день.
Однако один аспект жизни детей взрослые всё же контролировали: брак. Мысль может заставить слегка поежиться, но на то была веская причина, так что запаситесь терпением.
По словам Джо, часто родители настоятельно рекомендовали (или уговаривали) своих детей выбирать в партнеры кого-то из близкого окружения – свояков, дальних или «духовных» родственников (16). Такие браки считались внутрисемейными, но в большинстве случаев «биологических» причин для запрета подобных союзов не существовало. Родство жениха и невесты было дальним или вообще не было кровным, и это не приводило к патологиям, связанным с кровосмешением.
Эти браки служили жизненно важной цели. Они были нитью, которая связывала и скрепляла большие семьи. Такие нити плелись в пряжу, а из нее семьи ткали красочные и прочные гобелены. Браки сохраняли землю и собственность внутри клана, и со временем клан приобретал деньги, престиж и власть. И что важно для нашей темы, оказывал значительную помощь родителям. Семьи оставались большими, и в них дети могли быть самостоятельными – но в безопасности.
Затем, примерно в 600 году нашей эры, католическая церковь принялась выщипывать нитки из этого гобелена, и он стал истончаться (17).
«Католическая церковь была одержима инцестом, – объяснил Джо, – точнее, тем, что она называла инцестом».
Церковь занялась регулированием вопросов брака. Для начала они запретили браки между двоюродными братьями и сёстрами, что является разумным ограничением, потому что при таком родстве обычно совпадает около 12 % генов, а передача их одинаковых комбинаций при скрещивании может вызывать проблемы со здоровьем.
Но в VII веке церковь распространила запрет на брак между всеми внутри семьи, независимо от степени родства. 50 лет спустя приплели туда же браки между свояками и крестными. Так, например, если ваш супруг почил, вы, отгоревав, не могли выйти за его брата, хоть это и было довольно распространенным – и биологически безопасным – выбором для вдов. Наказание за нарушение было суровым: забирали собственность. К XI веку Папы и короли по всей Европе ввели так много ограничений на брак, что жениться не позволялось даже 6-коленным братьям и сёстрам. Поясню, что они связаны через 128 прапрапрапрапрадедушек. У них совпадает около 0,01 % ДНК. И по этим причинам они совершенно точно не являются биологическими родственниками.
Как сообщили Джо и его коллеги в исследовании 2019 года, эти правила привели к бесчисленным негативным последствиям (18). Законы о браке разбивали большие семьи на осколки. К XVI веку западная семья стала уже слегка походить на сегодняшнюю. «По крайней мере, в Англии и, вероятно, в Германии, доминирующей формой семьи уже, по-видимому, являлась нуклеарная семья», – комментирует Джо.
На тот момент матери и отцы всё еще имели достаточно помощников в воспитании детей. Богатые и семьи среднего класса нанимали нянек, поваров и уборщиц с проживанием. А более бедные веками продолжали жить большими, расширенными семьями. Но, разделив могущественные гнёзда и кланы, церковь, по-видимому, запустила цепную реакцию, изменившую склад мышления и систему ценностей людей. В ходе исследования Джо и его коллеги обнаружили, что чем дольше сообщество находилось под брачными ограничениями католической церкви, тем более вероятно, что в нём думали так же, как сейчас на Западе, ценили отдельную личность, нонконформизм и обладали другими чертами психики, характерными для западной цивилизации.
Традиционные клановые семьи, в которых у детей была толпа самых разных воспитателей, со временем превратились в нуклеарные, в которых ребенок изолирован. Это произошло во многом под давлением католической церкви, которая боролась с инцестами.
Мы не знаем наверняка, является ли католическая церковь основной причиной того, почему западные родители… такие. Процесс укрепления СТРАННОГО в цивилизации совпал с началом гонений на брак, но это не значит, что одно повлекло за собой другое. Тем более некоторые из самых СТРАННЫХ методов воспитания возникли у нас совсем недавно. Но если задумаетесь, то наверняка согласитесь, что принудительное сокращение расширенной семьи могло сыграть важную роль в насаждении ярого
индивидуализма, ставшего визитной карточкой СТРАННЫХ обществ, – и заодно радикально изменить наше отношение к детям.Если вы растете в большой семье, на вас возлагается целый ряд обязательств и ответственность перед другими. Вам необходимо ухаживать за младшими, помогать больной бабушке или готовить еду для двоюродной сестры и незамужней тётки. Вам приходится учитывать чужие потребности. И вы должны соглашаться с мнением большинства. Личные запросы уступают место общению и сотрудничеству. Вы – малёк в пруду, переполненном связанными друг с другом рыбками. Когда семья садится за стол, все едят одну и ту же еду из одной кастрюли. По-другому никак.
Но мы насильно сократили семью до женатых взрослых и двоих детей, и многие из перечисленных обязательств исчезли безвозвратно. Сотрудничать необязательно. Свободное время тратится на реализацию индивидуальных потребностей и предпочтений. Уединенность преобладает, а мы теряем навыки, необходимые, чтобы иметь дело с отличающимися другими и приспосабливаться к ним. Всё это укрепляется и обкатывается, и вот веков через 16 мы садимся обедать, и оказывается, что все едят разные блюда, просят подать разные соусы, и у каждого за столом есть уникальное мнение о том, как именно содержимое тарелки должно быть приготовлено и съедено. Верховенство индивидуализма. Воспитанные в таких обстоятельствах дети – о силы небесные! – и вправду могут стать по-настоящему самонадеянными и чванливыми.
Глава 2
Почему мы воспитываем именно так?
Когда Рози было около 6 месяцев, мы с мужем Мэттом принесли ее к педиатру для осмотра и вакцинации. В конце приема врач вручил нам эту полезную таблицу со списком действий, которые должны помочь нашей сладкой булочке развиваться и расти. Там был график кормления, про тренировку сна и о том, насколько важно разговаривать с ребенком.
– Рассказывайте ей обо всём, что делаете, – сказал доктор. – Например, моете руки и говорите: «Сейчас я мою руки с мылом, чтобы они были чистые».
– У тебя это здорово получится, – глядя на меня, сказал Мэтт. – Ты же профессиональная болтушка.
Я хотела было уточнить, что это называется «радиорепортер», но мысленно махнула рукой. Умею говорить я и вправду чертовски хорошо.
Вернувшись домой, прикрепила полезную таблицу на холодильник и, подобно миллионам мам и пап в США, сразу же приступила к исполнению родительского долга с его дисциплинирующим распорядком дня и обилием монологов. Сейчас, Рози, я собираюсь открыть дверцу холодильника. А сейчас собираюсь достать бутылку вина и налить вино в стакан. Сейчас собираюсь выпить вина. Ммм…
Справлюсь! – подумала я. Затем отошла от холодильника и уставилась на таблицу. Черный шрифт на белой бумаге формата 8 x 11 напомнил раздатку, которую в конце обязательного тренинга вручает эйчар. В моей голове зародилось крошечное зерно сомнения. А откуда эти рекомендации взялись? И действительно ли они самые лучшие?
Став мамой, я думала, что сегодня мы воспитываем детей точно так же, как это всегда происходило у человечества. Что мамы и папы всегда разговаривали с младенцами, а детей всегда мотивировали и обучали, всегда осыпали их игрушками, безделушками, похвалами.
А если 3-летний ребенок после обеда просто закидывает свою грязную тарелку в раковину и собирается уходить, родители всегда говорили нарочито громко что-то вроде: «Ого, просто невероятно! Какой помощник растет!»
Другими словами, я полагала, что рекомендации из таблицы педиатра прошли проверку временем и передаются из поколения в поколение. Что сотни лет назад в македонской деревне, прапра-пра… прабабушка Дуклефф держала ребенка на руках и следовала тому же совету, что распечатал мне врач.
Конечно, за прошедшие годы мы, родители, взяли на вооружение несколько новых штук из науки и медицины, чтобы сделать свою жизнь проще, а жизнь детей – здоровее. Этим нововведениям, может, и не хватало исторических прецедентов, зато были лихие научные данные, подтверждающие их полезность.
Поэтому я и полагала, что советы от врачей и экспертов сегодня являются лучшим руководством, которое когда-либо получали современные родители. Я считала, что мы уже массово маршируем к наилучшей системе воспитания. Однажды моя подруга даже так и выразилась:
– Микаэлин, мы оптимизируем оптимальное.
Примерно спустя год после того как прикрепила таблицу на холодильник, я наткнулась на одну из самых замечательных книг, которые когда-либо читала. Не могу вспомнить, где нашла. Это не бестселлер. Думаю, на Amazon она занимает 4000-тысячную строчку в рейтинге книг по вопросам воспитания детей и малышей. И она довольно толстая – за чтением я провела не один месяц. Но оно того стоило. Эта книга полностью изменила мой взгляд на «советы для родителей» и на подход нашей культуры к уходу за детьми.
В начале 1980-х годов британская писательница Кристина Хардимент попала в передрягу: у нее на руках было 4 детей в возрасте до 6 лет (1). Четверо младше шести? Разве это – хотя бы с биологической точки зрения – возможно? – мысленно содрогнулась я. Кристина была раздавлена обилием советов, получаемых от врачей, журналистов и авторов книг. И в конце концов заподозрила что-то неладное. Хм! – как и я, подумала она. Откуда вообще все эти знания?
И Кристина взялась за масштабный проект. Она прочитала и просмотрела более 650 книг и руководств для родителей, самые ранние из которых датируются серединой XVIII века – примерно тогда первые эксперты занялись написанием руководств для первых умных родителей, а педиатрия начала становиться отдельной медицинской дисциплиной (2). В результате появилась книга под названием «Младенцы мечты», прослеживающая историю советов по воспитанию детей от Джона Локка [12]
12
«Мысли о воспитании» («Some Thoughts Concerning Education») – трактат Джона Локка, написанный в 1693 году.
Конец ознакомительного фрагмента.