Утраченное

– Ой, а хорошо! – Объявила после прочтения Вита, – Лар, ты молодец! – она посмотрела на меня своими улыбчивыми глазами с каким-то интересом и… любопытством.

– Она будет писательницей, – тихо, как обычно, но как-то очень внушительно, произнесла Нино.

– Вот здорово! – воскликнула Вита.– Ты уже знаешь, Лар, кем будешь! А я вот ещё совсем не решила! Нино, а ты?

Нино неопределённо молча пожала плечами.

– Мне кажется, Нино будет художником или что-то вроде того,… – предположила я.

– Я же не рисую, – возразила Нино. И, действительно, она не рисовала, почти совсем. Но она делала какие-то удивительные картины и поделки из всего на свете! Как тогда, на песке.

– Но ты делаешь очень красивые всякие… штуки, – сказала я ей.

– Да, это я люблю, – Нино скромно улыбнулась.

– А я буду учительницей. Или актрисой. Или певицей. А может,… водителем паровоза! Я же говорю, ещё не решила! – выпалила Вита и рассмеялась. Мы с Нино тоже засмеялись.

Почти до самой темноты мы играли в саду в «догонялки», валялись в траве и болтали о всякой разной ерунде.

А вечером, когда я вернулась домой, перед самым ужином, я аккуратно развернула на своём «писательском столе» измятые листочки, разгладила их, как могла, рукой, и убрала в ящичек. И, уходя, опять тихонько погладила рукой столешницу. «Пока», – шепнула я ей.

____________________

ГЛАВА 10

Сегодня выходной и мама не должна работать, но она всё равно зачем-то уехала с утра в город. Я сначала немножко расстроилась, но потом мы с Георгием качались на качелях, потом я обнималась со своим любимым деревом, потом помогала бабушке поливать что-то из леечки на огороде… И не заметила, как подошло время обеда. И мама вернулась домой.

Ох, каких же красивых платьев она мне накупила в городе! Так вот зачем она уезжала! Я мерила платья и не могла налюбоваться ими и собой в них, вертясь перед большим зеркалом, что висит у нас в той самой маленькой комнате, где мой «писательский стол».

Голубое платье было такого нежного цвета! А на кармашках и на груди у него блестели синие с перламутром пуговички! И материал платья!… Такой,… в мелкий рубчик. Мне всё время хотелось гладить его рукой.

Другое платье было жёлтое в коричневую клеточку, и сначала мне показалось, что оно совсем простое, но когда я его надела… Ух! У платья был такой широкий, разлетающийся подол – солнце-клёш, и оно чудесно сидело на мне. К тому же мама купила мне к этому платью золотисто-жёлтую ленту в волосы; вместе с ленточкой в этом наряде я была как кукла в витрине самого дорогущего магазина!

Третье платье было всё сплошь белыми и розовыми цветочками! А вырез, где горло, отделан красивым белоснежным кружевом!

– В этом платье только танцевать! А не бегать по пыльным дорожкам в деревне, – сказала я маме.

Мама рассмеялась:

– Хочешь, танцуй, а хочешь, бегай по пыльным дорожкам в деревне, – сказала она мне, – я хочу, чтобы ты всегда чувствовала себя красивой.

Мама крепко-крепко обняла меня, а я – её. У неё почему-то на глазах выступили слёзы, только я не поняла, почему.

– Спасибо, мам, – прошептала я ей в ухо.

– Мур, ты её балуешь, – сказала бабушка, но сделала она это так ласково и с такой улыбкой, что совсем не было похоже, будто она журит маму. Мою лучшую маму на свете.

__________

ГЛАВА 11

На следующий же день я написала маме стишок о том, как сильно я её люблю и мечтаю подарить ей букет ярко-алых цветов.

А вечером, вот счастье, у нас отключили свет! Я обожаю, когда в деревне отключают свет! Тогда бабушка достаёт из кладовой старенькую керосиновую лампу и зажигает её. Свет от этой лампы какой-то волшебный.

Мы сидим все в большой комнате. На столе горит лампа. Мама качает на руках Георга, дедушка дремлет в кресле… А бабушка тихонько рассказывает мне истории о своём детстве и сказки. Но сегодня я не только слушала бабушкины сказки.

– Давайте я тоже расскажу вам…, – сказала я им с мамой.

И я рассказала им сказку о том, как в одном доме расцвела в горшочке прекрасная фиалка, а в стаканчике на окошке проросла простая луковичка. И как фиалка дразнила и обижала луковичку за то, что та такая простенькая и неказистая. А бедная луковичка молчала и ничего не отвечала фиалке, соглашаясь, что и правда, очень уж она, луковичка, невзрачная. А в комнату заходила девочка и поливала и фиалку, и луковичку, одинаково бережно ухаживала за ними.

И луковичка так радовалась, что девочка любит, ухаживает за ней, простой луковичкой, как и за великолепной цветущей фиалкой! От радости, счастья и благодарности луковичка всё выше выпускала свои сочные зелёные стрелочки!

А фиалка всё злилась и просто негодовала. С какой это стати девочка уделяет этой луковичке, которая даже и не цветок вовсе, столько же внимания, сколько и ей, самОй фиалке?!!

От злости фиалка начала вянуть. Девочка расстраивалась и старалась спасти фиалку. Но от своих злости и ненависти фиалка не могла уже ожить, расти и цвести. Вскоре засохший цветок унесли. Луковичке было жаль расстроенную девочку и даже вреднющую фиалку. Но скоро на место фиалки поставили другой горшочек с весёлым шутником колючим кактусом. Они с луковичкой очень подружились. А девочка приходила, как и прежде, чтобы ухаживать за ними, в комнатку.

Бабушка и мама сказали, что это очень хорошая сказка и спросили, где я её прочла или услышала. А я ответила:

Конец ознакомительного фрагмента.