Утри мои слезы

Валентиныч в кафе помогал с расчетами Наталье. Он уже несколько раз выскакивал на улицу с безумными глазами. Подскакивал к Инге и судорожно говорил:

– Господи, да они же вот-вот все выпьют и съедят! Такое ощущение, что они по неделе не ели. Колбас уже нет. Наталья не успевает жарить говядину по-купечески. Это хорошо, что она заранее собрала компоненты и в кафе теперь две плиты. Настина подружка, Ирка, вновь помогает с готовкой. Обе уже упарились!

Горный, посмотрев на него, хохотнул:

– Валентиныч, не дрейфь! На яичнице выедешь! Радуйся, что у тебя полно народу! У меня уже килограмм двенадцать овощного шашлыка ушло! Не успеваю шампуры собирать. Аж путаюсь! Видели бы меня сейчас мои ребята. То-то бы поприкалывались!

Селиверстов горестно выдохнул:

– Я бы радовался, если бы вы остались. Или хотя бы пару работников найти навроде вас. – Обернулся к Жаровой и громко сообщил, стараясь перекрыть музыку: – Инга, Наташка пять кило кальмара продала. Соуса к нему, тобой сваренного, чуть-чуть осталось. Кальмара в виде закуски берут. Все удивляются – откуда такое блюдо взялось? На цену особо не смотрят. Я колечко попробовал. Вкусно!

Жарова взглянула на Валентиныча и улыбнулась, отсчитывая сдачу усатому и крепко поддатому здоровяку, широко улыбавшемуся ей:

– Да ладно тебе причитать! Едят и ладно! Ты лучше на заметку бери, что лучше идет, что хуже. Потом ориентироваться станешь. Я еще десяток ходовых рецептов Наташе дам. Пусть твое кафе самым престижным становится. Ты только интерьер не меняй и домики не переустраивай под благоустроенные. Еще парочку подобных хибар построй, а сауну сделай комнатами. Бассейн чуть побольше сооруди, а еще лучше парочку, с холодной и подогретой водой. Парилка нужна тоже побольше. Домики твои как раз и станут притягивать внимание любителей экзотики. В крайнем случае, можешь на комнаты разгородить по двое. Легкими такими стенками. Сойдет для «приюта»!

Усатый посетитель добавил:

– Правильно рассудили! Здесь есть на что посмотреть, а теперь еще и поесть вкусно можно. Что еще надо в такой глуши? Я вот, лично, теперь буду ездить, чтоб пожрать хорошо. В Майкопе что-то я подобного меню не встречал!

Селиверстов удивленно посмотрел на него и со всех ног кинулся в кафе, откуда уже дважды раздавался через распахнутое окно вопль души Натальи Куракиной:

– Валенти-и-и-ныч!!! Алексей!!!

По всей видимости, повариха дошла уже до такой кондиции, когда душа готова выскочить из тела. Бабушка Веры, назвавшаяся Глафирой Степановной, бегала от стола к столу, собирая остатки и протирая столешницы. Успела убрать грязные тарелки и мусор с огромного стола под тентом. Настя и Оксана, мечтавшая об идеальной фигуре, работали вместе с ней. Ира с Вероникой постоянно работали на подмене у Натальи. То одна, то другая становились к плите. Подростки носились из кафе к мангалу и обратно с заказами. Матвей крутился у печки, как угорелый, часто смахивая пот со лба и мечтая, чтоб эта кутерьма наконец-то закончилась. Валентина разбиралась с домиками и постелями, разводила уставших клиентов по местам, приносила по их просьбе сок или минералку «в номера». В общем, все вкалывали на износ.

Дочка Селиверстова больше не ревновала Горного к Жаровой. Зато с интересом наблюдала, как они переглядываются и улыбаются друг другу. Изредка вздыхала. Ее кавалер так и не приехал, но она не переживала.

Отношения с Игорем последнее время стали напряженными, а предыдущий выходной, когда пришлось «вкалывать» на износ, расставил все по местам. Парень попросту уехал вечером, увидев, что девушка поглощена работой, и внимания на него не обращает. Он не захотел понять, что рук на базе не хватает. Работать наравне с ней Игорь не захотел, и Настя поняла, что все это время рядом был не тот человек, на кого можно опереться.

Ребят вокруг оказалось, хоть отбавляй и каждый норовил сказать комплимент хорошенькой девушке. К тому же один из парней уже третьи выходные приезжал сюда ради нее и даже не скрывал этого. Вот и сейчас Артем с улыбкой следил за ней из-за столика, и Насте было хорошо от его взгляда…

Перевалило давно за полночь, но народ и не думал расходиться. Ушли лишь единицы. Гремела музыка. Танцевали на крошечном пятачке, выбитом до земли, пары и тусклыми казались электрические лампочки на фоне полной огромной луны, сиявшей на темно-фиолетовом небе…

«Новые русские» проторчали в бане до двух ночи, оставив после себя гору мусора, грязный пол, мокрые стены и наполовину опустевший бассейн. Валентиныча, впрочем, это ничуть не обеспокоило: за все было уже уплачено и даже сверх того. Горного такое положение дел тем более устраивало. Никто и ни к кому не приставал. Когда «русские» выбрались на улицу, народ в большинстве своем разошелся по спальным местам. Лишь отдельные «особи» сидели за столиками, разговаривая «за жизнь».

Все работники, вольные и не вольные, убирали со столов, раз уж появилось время. Инга ходила между столиками, помогая девчонкам и Глафире Степановне с уборкой. Складывала грязную пластиковую посуду в большой мусорный мешок. Не тронутые блюда оставляла на столе. Селиверстов, заметив вернувшихся «новых русских», подошел к заказчику банкета:

– Что-то нужно еще? Может, шашлычки?

Мужик помотал головой:

– Хватит на сегодня! Отдохнули по полной. Спать!

Компания, приглушенно переговариваясь от усталости, отправилась на ночлег за проводником Валентиной, а работники Селиверстова принялись стаскивать не тронутые остатки с огромного стола на ледник. Осталось много…

Глава 3

Лишь в воскресенье после обеда на базе установилась тишина. Машины уехали, оставив после себя на обочинах следы от шин и кое-где пятна масла. Уставшие обитатели отправились собирать раскиданный мусор, которого набралось огромное количество. Ветрами его могло разнести по всей округе, а этого допускать не стоило и следовало поторопиться. Погода тут менялась быстро. Собирали хлам в большие пластиковые мешки, плотно завязывая каждый. Селиверстов собирался вызвать на неделе мусоровозку и вывезти все собранное.

Валентина, пока все ползали по лугу, собирая бумажки, бутылки, раскиданные кости и стаканчики, приготовила одну из комнат к приему неожиданных гостей. Поменяла постельное белье и убралась. С остальными помещениями решила разобраться в будние дни. Наталья в это же время приводила в порядок кухню: отскабливала плиты и отчищала противни с кастрюлями, удивляясь, что она выдержала и эти выходные. Дед Мирон, по просьбе Селиверстова, убрался в бане, что-то недовольно бурча про себя.

После уборки все собрались под крайним навесом. Стол для работников турбазы был уже накрыт расторопной Натальей. На этот раз проблемы с пищей не возникло. Валентиныч постарался закупиться «на полную». Сидели на скамейках и переглядывались. С удовольствием смотрели на заходящее солнце и предвкушали, как улягутся спать. Даже дед Мирон выглядел сейчас умиротворенно. Мечтавшая похудеть Оксана взглянула на Селиверстова и пообещала:

– Я обязательно на следующие выходные приеду! Пары сантиметров на животе как не бывало! Брюки обвисли и уже не в обтяг. К тому же весело!

Настя наоборот пожаловалась отцу:

– Пап, ну ты глянь, на мне брюки еле держатся! Я и так не толста! Все, в следующий выходной ты сюда привезешь Лизку Кошкину и Вику Карельскую! Я не поеду! Ты что, хочешь, чтоб меня ветром с дороги сдувало? Они давно хотят похудеть! Уж я им распишу! Да и девчонки постараются! – Посмотрела на сидевших рядышком трех подруг: – Ладно? А то я ноги протяну. Раньше так спокойно было…

Валентиныч буркнул:

– Зато и прибыли пшик был.

Вероника с Ириной хихикнули, глядя на Настю, с самым расстроенным видом глядевшую на собственные бедра. Спортивные брючки заметно обвисли. Посмотрели на себя, а потом, весьма довольно, выдали:

– Поможем! Мы бы тоже хотели еще раз приехать. Лишь бы Алексей Валентиныч не против был!

Оксана чуть надменно поглядела на Настю и довольно выдохнула:

– Толстая Лизка с этой дурой Викой сегодня глаза вытаращат, когда я ту юбку, что в прошлом году одевала, натяну! Рванут, как миленькие! Здесь лучше всяких диет!