Утро черных звезд

— Ну, не такая уж и закрытая, вспомни Далат, — возразил Таенн.

— Они что, по-твоему, давали Далату попользоваться специалистов такого уровня? — Леон кивнул в сторону медблока. — Конечно, нет. Помогали, но не до такой же степени, чтобы лечить вот так всех и каждого.

Морис тоже взял стакан с пивом, понюхал, брезгливо поморщился и поставил стакан обратно.

— Искин, ты что, издеваться вздумал, что ли? — сварливо спросил он.

— Вы мне надоели, — ответил недовольный голос с потолка. — Мне осточертело ваше постоянное пьянство. Поэтому теперь все напитки, содержащие спирт, будут пахнуть… какой-нибудь гадостью. Вкус я тоже изменил. Пилот, ты не против?

— Я только за, — кивнул Ри. — Ну, Иту, пожалуй, сейчас можно что-нибудь выпить, думаю…

— Я не буду, спасибо, — Ит устало опустился в выросшее из пола кресло. — Искин, дай или воды, или сока какого-нибудь.

— Поесть не хочешь?

— Нет, не смогу, — Ит залпом выпил сок, поставил стакан на столик и, подняв глаза, встретился взглядом с Таенном. — Бард, извини. Я… был не прав. Ты ведь не имел в виду…

— Это ты меня прости. Все это отвратительно выглядело, — тот поморщился, словно от чего-то кислого. — Понимаю, что ты чувствовал. Сначала он вытаскивает нас оттуда, откуда ни я, ни вот они, — он кивнул в сторону Сэфес, — не смогли бы вытащить, затем я предлагаю его убить, потом он приходит в себя, говорит про ключ, после чего мы все начинаем активно искать решение для того, чтобы его спасти… немудрено подумать, что это из-за ключа и из-за того, что этот ключ способен спасти в результате мириады жизней. Ит, поверь, это все так только отчасти. Я не буду сейчас врать и говорить, что это не так. Нет, это так. Но есть и вторая часть, про которую мы тут все в суматохе как-то забыли.

— Да, это выглядело по меньшей мере низко, — кивнул Леон. — И с нашей стороны, и со стороны Таенна. Прости.

— Я никого ни в чем не обвиняю, — Ит успокаивающе поднял руку. — Но и вы меня поймите правильно… тоже. Может быть, для вас он — забавный псих, который вдруг проявил себя с неожиданной стороны, и не более того. А для меня… я даже сам не знаю. Не могу объяснить. Наверное, самый близкий в этом мире человек, с которым случилась большая беда… отчасти и из-за меня тоже. Я должен это как-то исправить, должен помочь ему, но…

Созидающий запнулся. Мысли путались, он никак не мог сформулировать то, что нужно сказать, словно знание было где-то поблизости, но не давалось, ускользало.

— Я не знаю, — убито закончил он. — Простите. Вы сказали все очень правильно, а я понимаю, что это далеко не все, но я не знаю, как это… выразить.

— Ит, ты двое суток на ногах и сейчас ты в сильном стрессе, — справедливо заметил Леон. — Поспи немного. С ним целители, ему помогают, ты сейчас не нужен.

— Леон, если бы там лежал не Скрипач, а Морис, ты бы смог спать? — вздернув бровь, поинтересовался Ит. Тот тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой. — Зачем ты тогда это мне предлагаешь? Из вежливости?

— Крыть нечем, — развел руками Сэфес. — Ладно, сдаюсь.

— Красивый у Аарн корабль, — инженер решил, что пора переводить тему в безопасное русло. — Жалко, что внутрь не пустят. Или пустят?

— А ты хочешь внутрь? — оживился Таенн.

— Конечно, хочу. Интересно же, — Ри усмехнулся. — Такой огромный…

— А Техносовету потом расскажешь, что там и как? — поддел Морис.

— Техносовету? А почему ты решил, что я вообще туда вернусь? — округлил глаза инженер. — Ноги моей больше там не будет, по крайней мере, в прежнем качестве. То есть я вернусь, конечно… но не сейчас и не так, как хотел раньше. То, что делает Техносовет — это ошибка. Фатальная ошибка, которая потом приведет к плохим последствиям. Там все нужно менять. В корне менять. Но делать это одному — нереально. Поэтому я вернусь, но не один и не сейчас. Да и вообще, про возвращение говорить пока что рано.

— Да, рановато, — подтвердил Таенн. — Какое-то время мы в любом случае пробуем у Аарн. Потом…

— Потом нам нужно будет идти в базовый мир. По все тем же опорным точкам, используя все те же «шаги», — продолжил Леон. — Очень осторожно и аккуратно.

— Из-за ключа? — зло спросил Ит.

— Причина не хуже и не лучше всех остальных, — невозмутимо отозвался Леон.

Ит встал, отошел в сторону и лег на пол лицом вниз.

— Будь оно все проклято, — прошептал он. — Будь оно все проклято…

* * *

Следующие трое суток слились для Ита в какой-то мутный кошмар. Он не помнил, как они дошли до пространства Ордена, и не помнил, как проходили через портал. Он не видел ни флота Аарн, ни планеты, рядом с которой они встали на орбиту, ни Дарли Фарлизи, которая каждый день вместе с командой сильнейших эмпатов приходила на станцию — Аарн снимали всю информацию, которую было возможно снять. Все буквально выворачивалось наизнанку: память искина, память Барда, обоих Сэфес, память Ри. Зал управления, пространство которого тоже «помнило» вибрации и события, эмпаты прощупывали сутки. Важным в тот момент было все — любое сказанное слово, жест, движение… Ри спросил, не ловят ли они, случайно, дьявола? Девушка-эмпат очень серьезно ответила, что именно этим они заняты. Именно ловят. И именно дьявола…

Все это время Ит сидел рядом с медблоком, в котором находился Скрипач, почти не отлучаясь. Целители, которых было уже больше десятка, приходили и уходили, менялись, совещались друг с другом; рядом с медблоком установили ти-анх, каким-то образом выведя его с «Пути тьмы», но использовали его не для Скрипача, а для себя — то, что происходило в медблоке, выматывало целителей до такой степени, что ти-анх был нужнее им самим, чем пациенту.

Ит не мог ни есть, ни спать. От вида и запаха еды накатывала тошнота (после неудачной попытки искин больше еду не предлагал, только воду), на второй день начала страшно болеть голова — Ит этому факту вяло удивился, потому что до этого она вообще ни разу в жизни не болела. Целители пытались подходить к нему, просили хотя бы поспать, но Ит, сначала огрызавшийся в ответ на их предложения, позже словно впал в ступор и вообще перестал реагировать на чьи-либо слова.

На третьи сутки ему стало совсем худо. События последних недель как будто слились друг с другом, и отличать воспоминания от реальности становилось все труднее и труднее. Ит бредил. Сидя на полу с открытыми глазами, вжавшись спиной в стену медблока, с ужасом глядя в пространство перед собой, он вдруг начинал видеть сквозь ходящих мимо людей Марию, читающую речь с балкона на здании конгресса, но образ Марии сливался с образом Дьявола, убеждавшего в ошибочности представлений, а на этот образ ни с того, ни с сего, накладывался образ седого военного с Маданги… который тут же превращался в Нэгаши, точно и метко бьющего когтями по незащищенной руке. Нэгаши сменял генерал Орде Ральдо, превращающийся в Стовера, который затем превращался в Скрипача, протягивающего Иту на ладони хрустальный флакончик, где Ит видел Марию, сидящую за столом, заваленном бумагами, и ласково улыбающуюся ему. Ит протягивал руку, но флакончик тут же оборачивался воронкой тьмы, становящейся все больше и больше, она затягивала в себя, лишая воли и сил, чтобы сопротивляться…

— Кажется, ему плохо, — неуверенно сказал Ри Леону. Они присели рядом с Итом на корточки. Пилот с тревогой заглянул созидающему в глаза. — Слушай, у него зрачки опять вертикальные, и… по-моему, он меня не видит.

— Пойду-ка я позову кого-нибудь из целителей, — Леон поднялся на ноги. — Только этого нам для полного счастья не хватало.

Вернулся Леон через несколько минут, в сопровождении Даши и Мориса.

— Я знала, что так будет, — грустно сказала девушка, садясь на колени рядом с Итом. — Мы предлагали ему помощь уже несколько раз, но если бы вы слышали, что он нам отвечал…

— Мы слышали, — хмыкнул Морис. — Отвечал он довольно громко.

— К сожалению, даже если он этого не хочет, помочь ему все-таки придется. Завтра мы планируем разрешить Скрипачу проснуться, а в таком виде я Ита и близко к нему не подпущу. Сейчас я его выключу, он проспит несколько часов. Потом поможете уговорить его поесть и привести себя в порядок. Все будет нормально.

— А что с ним вообще такое? — спросил Ри.

— Ничего особенного, — усмехнулась девушка. — Нервный срыв, который он сам себе устроил. И добавил — тем, что не спал и не ел. Я не первый раз вижу подобное. Несколько раз встречала людей, которые искренне считали, что если они не будут есть и спать, это поможет тому человеку, за которого они переживают.