Утро псового лая

Имя этого везения было Конрад Хансен, он носил погоны генерал-майора ННА и командовал второй панцер-дивизией «Гнезенау». После ожесточенного боя, потеряв с полтора десятка новейших «Леопардов» от огня польских танков и противотанковых орудий, генерал Хансен, решил рискнуть. Наплевав на древние, как ему казалось, уставы и воинские артикулы, он приказал атаковать ночью польские войска. Нет, приборы ночного видения на танках были, но атаковать целой дивизией …вопреки уставу…Короче в результате атаки, его панцер-дивизия прорвалась вглубь польской обороны и поочередно переехала, намотав на гусеницы, две штабные колонны. Третьего армейского корпуса, генерала Буковского и колонну штаба всей Карпатской армии, маршала Судзиловского. Это казалось малозначительное событие, буквально обрушило польский фронт и привело поляков к паническому отступлению, больше похожему на бегство. Под гусеницами «леопардов» погибли армейские средства дальней связи и управление войсками на южном участке фронта исчезло вместе с доблестью бегущих поляков.

Надо отдать должное маршалу Анджею Судзиловскому, отправившему на восток нескольких связных на мотоциклах с простым приказом. «Снять все войска с русской границы и перебросить их на запад». Приказ дошел до командующего армией «Галиция», генерала Сосницкого и колонны польских войск, усиленные призванными резервистами и снятой с длительного хранения техникой — потянулась на запад. На встречу рвущимся навстречу панцер — дивизиям ННА. Война, была полностью проиграна Польшей в первые двое суток, но и сдаваться так легко, ляхи не собирались. На свою голову.

Весь огромный, Самборский полевой лагерь, подняли в полчетвертого утра и тут же объявили приказ по армии, о немедленном выдвижении на запад. Всеми силами и средствами. В авангарде, на мобилизованном автотранспорте выдвигалась 29 львовская пехотная дивизия — это все, чем в реальности располагал резервный корпус Войска Польского. К ужасу и возмущению поляков, начавшиеся за сутки до начала войны мобилизация в Галиции, с треском провалилась. Если в крупных городах удалось привлечь к мобилизации полицию, то в сельских округах где проживало большинство украинцев — призвать удалось буквально единицы. Так что вместо армейского корпуса, по существу удалось сформировать только пехотную дивизию. Снятая с длительного хранения техника тоже была не лучше, устаревшие уже лет тридцать как орудия и бронемашины. Танков — штатно польской пехотной дивизии не полагалось. Да и откуда им взяться, если на все войско Польское шесть бронекавалерийских бригад??? Единственная бронекавалерийская бригада в Галиции — пятая, стояла недалеко от Тернополя и сейчас в соответствии с приказом тоже направлялась на Запад.

Погрузка батальона на прибывший разнообразный автотранспорт проходила суетно и хаотично. Сержанты и офицеры безостановочно орали на жолнеров и друг на друга, подразделения перепутались, короче творился типично польский бардак.

Саперный взвод подпоручика Козицкого разместился с комфортом, в отличии от большинства подразделений. Подпоручик оказался молодцам и саперам достался для перевозки — школьный автобус «шевроле» веселого оранжевого цвета.

— Натяните сверху маскировочную сеть! Распорядился подпоручик занимая место в автобусе рядом с тучным и потным водителем с вислыми усами в криво сидящей гимнастерке.

Короче через час, выбрасывая в воздух клубы вонючего, сизого дыма бесконечная колонна стала неторопливо выползать из Самбора на шоссе Львов — Краков.

******

Проснулся задремавший было Журба от резкого толчка и крика потного водителя

— Вот бисова душа!

Еле ползущая на Запад колонна резко встала и огласила окрестности воем возмущенных сигналов.

— Ноги разомните, саперы! Приказал Козицкий. Далеко не отходить! Помните про трибунал! Взбодрил жолнеров пан офицер.

Разбившись на две неравные группы — ляхи и украинцы жолнеры отойдя от раскаленного бока автобуса, торопливо закурили. Нутро их транспорта было под завязку забито минами и взрывчаткой и курить там стал только сумасшедший или самоубийца.

— Тикаем, хлопцы? Тихо спросил у сержантов, рядовой Полищук, оглядываясь на курящих поляков.

— Рано, еще рано. Процедил Драч. Куда сейчас побежишь? Нет, надо выждать.

— Да чего ждать, пан сержант! Кипятился Полищук. Сейчас ляхи, в бой нас кинут, пид танки…

— Сдриснешь сейчас — безпека за яйца вздернет. На это у ляхов — времени хватит.

Словно в подтверждение слов Петро где то на впереди колонны раздался треск и вверх взметнулся столб дыма. Все синхронно повернули голову и тут по ушам ударил вопль…

— Вооооздуххххх!!! Всем от машин, от машин….

Не сговариваясь, жолнеры бросились прочь от шоссе, по пшеничному полю, стараясь отбежать как можно дальше. Уже убегая от автобуса, Журба понял, что оставил оружие на сиденье и с собой у него только две осколочные гранаты, четыре детонатора и моток бикфордова шнура.

Звук. Словно комариный писк усиленный в десятки раз он нарастал с каждой секундой, где то над головой в глубине синего без облачного неба.

Задрав голову, он с трудом разглядел две стремительно приближающиеся к земле точки. Через пару секунд — точки превратились в двухмоторные, пикирующие к земле, словно сокол за добычей, самолеты.

— Ложись, рохля! Раздался сзади крик и что то ударило сзади по ногам, опрокидывая Богдана навзничь. Глаза он закрыть не успел и видел, как пара турбовинтовых германских штурмовиков — прошлись над бесконечной колонной треща автоматическими пушками. В колонне тут же вспухли султаны разрывов и несколько грузовиков запылало, следом, на колонну обрушилась еще пара «Мессершмиттов -510А7», раскрывших над колонной подвешенные к крыльям, бомбовые кассеты.

Серия взрывов пронеслась по шоссе просто сметая с него технику. Многотонные грузовики и трехосные бронемашины разбрасывало словно игрушечные. Богдан прижался к земля и что есть силы сжал голову руками, словно хотел защитить свой череп о воющих стальных осколков.

Налет закончился так же быстро и внезапно, как и начался. Штурмовики фрицев, ушли на бреющем полете на запад, оставив после себя панически мечущихся поляков. Где была зенитная артиллерия дивизии, никто не знал и поэтому четыре штурмовика ускользнули абсолютно безнаказанными.

— Сбор! Общий сбор! Надрывался незнакомый польский офицер размахивая рукой с пистолетом.

Тут откуда то со стороны колонны треснул выстрел и офицер удивленно выпучив глаза повалился в пшеницу.

— Диверсанты, диверсанты….Раздалось со всех сторон и тут же началась густая стрельба. Богдан снова рухнул на землю и извиваясь как уж, пополз вперед к колонне. Ему нужна была винтовка. И армейский рюкзак с консервами и сухпаем. И больше ничего. Плевать на Польшу, Варшаву и Германию вместе взятые….Ноги, сами несли Богдана Журбу домой.

— Куда один собрался? Чья та рука схватила ползущего на четвереньках Богдана. Рука принадлежала Драчу за спиной которого, Журба разглядел перепачканные рожи еще трех солдат саперного взвода — Полищука, Вакарчука и Фандеры.

— Да пусти, огрызнулся Богдан. Тикать пора.

— Пора. Тильки из зброи надо кой чего взять. Гранаты, да взрывчатку. Да патрон отсыпать. Не дай Бог, нарвемся на ляхов..

Мысль о том, что они будут убивать своих сослуживцев, ни у кого возражения не вызвала.