Утро с любовницей

В этом поцелуе, задушевном и сладостном, как скрипичная музыка, содержалось и что-то еще.

Любовь.

Если Шарлотта полагала, что уже нырнула, то теперь она опускалась в глубину, увлекаемая собственным открытием.

Он ее любит, любит безгранично, нежно, всей душой. Своей плотью он продолжал разжигать внутри нее пламя желания, и Шарлотта, двигаясь вместе с ним, с ненасытной жадностью целовала его в ответ. Ее тело становилось все напряженнее, она уже ничего не видела и не могла ни о чем думать, все ее мысли сосредоточились в одном месте – там, где соединялись оба тела.

Лежавший на ней Себастьян теперь прерывисто дышал, он весь напрягся и мощными движениями поднимал ее все выше.

Сначала Шарлотта не понимала, что происходит; ее мысли были пусты, как абсолютно новый мир страсти, взрывавшийся внутри ее, а тело, безумно содрогаясь, получало облегчение.

Едва дыша, Шарлотта прижалась к Себастьяну, а он испустил громкий стон – рев, полный триумфа, – глубоко погрузился в нее и, быстро и энергично двигаясь, вонзался снова и снова, пока, тоже содрогаясь, не рухнул на нее с последними судорогами освобождения, сотрясавшими его тело.

– Лотти, о, моя дорогая девочка! – прошептал он, притянув ее ближе и все еще оставаясь единым целым с ней. – Я люблю тебя, Лотти.

– А я тебя, Себастьян, – шепнула она в ответ, – тебя.

Когда Шарлотта оглянулась вокруг в следующий раз, свечи в подсвечниках уже почти догорели. Потом она и Себастьян снова занимались сексом, Себастьян был чрезвычайно нежен и медленно и умело подвел ее к освобождению, а теперь спал рядом с ней.

«Значит, вот почему повесы нигде не появляются раньше двух часов дня, – с мягкой улыбкой подумала Шарлотта. – Такой труд надолго удерживает их в постели».

Однако сама она не чувствовала никакой усталости. Если учесть, каким был прошедший день, она должна бы остаться совсем без сил, оказавшись в такой поразительной жизни, но Шарлотта никогда не ощущала себя более бодрой.

Здесь, в объятиях Себастьяна, она обнаружила, что такие несущественные светские дела, как приемы и приглашения, новые платья и достойные знакомства, вели ее в мир, который принадлежал только любовникам, в мир страсти и восторга, к дальнему берегу, которым могло быть тело любовника, к целой жизни открытий и желаний.

Взглянув на Себастьяна, Шарлотта увидела, что он внимательно смотрит на нее.

– Мне всегда нравился этот дом. – Протянув руку, он пальцем обвел контур ее лица. – Приятно быть здесь с тобой – только вдвоем, как сегодня ночью. Танцевать, играть в карты – ну, быть может, не в карты, потому что ты всегда выигрываешь, – даже читать эти ужасные французские романы, которые ты так любишь. И до этой ночи я думал, что знаю все твои настроения, все твои секреты... – Он замолчал, и Шарлотта прикусила губу. «О Господи, что же я творила?» – На мгновение, когда мы были... – Пристально глядя на нее, Себастьян пожал плечами. – Понимаешь...

– Да, я понимаю. – О, она отлично все понимала.

– Как ни странно это прозвучит, но тогда мне на миг показалось, что я тебя не знаю.

– Как это? – едва дыша, со страхом спросила Шарлотта.

– Это звучит смешно. – Он потянулся к пряди ее волос. – Но ты выглядела такой невинной, такой... такой удивленной.

«Я и была...»

– Правда?

– Что на тебя нашло? – Он взъерошил ей волосы. – Странная девочка, ты неожиданно стала совсем другой, даже заговорила по-другому.

–Я... я... – запинаясь промямлила Шарлотта. Боже правый, как она могла ему объяснить? Он сочтет ее сумасшедшей – хотя это и на самом деле не исключено. Разве миссис Кингстон из номера пятнадцать на Куин-стрит не проснулась однажды утром герцогиней кентской?

– Конечно, твой небольшой флирт с Рокхестом вчера вечером противоречит всему этому, – пошутил он, но Шарлотта услышала в его голосе неуверенность.

– Я не флиртовала с Рокхестом, – возразила она. Усмехнувшись, Себастьян перевернулся на спину, а Шарлотта забралась на него и уперлась руками в его голую грудь.

– Я не кокетничала с графом.

Одна аристократическая бровь выгнулась дугой.

– Не заигрывала с ним, – продолжала настаивать на своем Шарлотта. – Что мне может быть нужно от него?

– Он богат. Я слышал, как Финни превозносила его достоинства и расхваливала его кошелек.

– Она не имеет права вмешиваться, – усмехнулась Шарлотта.

– Она принимает твои интересы близко к сердцу.

– Да, это так, – согласилась она. – Но решаю я. А мне нужен ты, только ты. И я хочу...

Шарлотта оборвала себя. Как она об этом расскажет? Она использовала свое единственное желание, и ничего на свете ей не нужно было, кроме любви Себастьяна.

– И что, Лотти? – Он сел и заключил ее в объятия. – Чего ты хочешь?

– Яэто уже получила, – ответила она, беря в ладони его лицо. – У меня есть ты, и это все, чего мне когда-либо хотелось.

– Ты действительно так думаешь? – Слегка отстранившись, Себастьян посмотрел на нее.

Шарлотта кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова из-за застрявшего в горле комка.

– А как же эти последние недели? Я считал, ты...

– Забудь это. – Она остановила его, прижав ему к губам палец. – Вычеркни из памяти все, что ты знал обо мне. Если я не говорила тебе, как много ты для меня значишь, то я была глупа. Для меня не существует других мужчин, кроме тебя.

Себастьян снова пристально всмотрелся в ее лицо, и на этот раз Шарлотта не отвернулась – она позволила ему заглянуть к ней в Душу, и постепенно у него на губах заиграла медленная улыбка.

– Значит, покончим с этим?

– О да, – кивнула она. – Несомненно. Буду очень признательна.

– Где ты научилась таким манерам обитательницы Мейфэра? – усмехнулся Себастьян и снова взъерошил ей волосы. – Если бы я не знал тебя, то сказал бы, что вчера ты ударилась головой сильнее, чем мы думали.

– Что-то вроде этого, – прошептала она, прежде чем он наклонился и коснулся губами ее губ, а его руки заскользили по ее телу, ища чего-то, что, как она теперь знала, закончится наслаждением.