Уверен?
Шрифт:
Нормально взять пистолет не получалось. Он опять с громким грохотом падал на стол, от чего алхимик неприятно морщился. Подобные звуки неприятно резали слух, от чего хотелось закрыть уши руками и зажмуриться, чтобы хотя бы на пару минут забыться.
Анкэль снова рассеянно осмотрел небольшую комнатушку, в которой находился. Почему-то даже в этом месте, которое всегда считал своей неприступной цитаделью, он начал чувствовать себя слишком неуверенно. Будто находится на главной площади города абсолютно голым, а не дома.
Это было хуже публичной казни.
На
Алхимик должен продолжить жить! Закончить свои исследования, кроме которых ничего не осталось. Ведь тогда зачем мать его вообще родила, если ничего не получится оставить после себя?! Ведь абсолютно каждый человек и существует для этого, а в особенности, учёные.
Кёниг никак не мог понять, что именно пошло не так. Ведь по его расчётам всё должно было закончиться хорошо, но вместо этого планы на будущее рушились. И если бы не военные, от которых он и так натерпелся, то такого бы ни за что не произошло.
Эти люди в голубой форме будто и ждали того момента, когда появится хотя бы малейшая возможность отыграться на ком-нибудь за все свои неудачи. А то, что могла чувствовать их жертва и зачем она вообще начала делать «неправильные» вещи, их совершенно не интересовало.
От подобного расклада на глаза сами выступали слёзы.
С трудом сжав в дрожащих руках свой пистолет, который он за долгие годы использовал от силы раза два, мужчина поднёс его к голове. Сил нажать на курок не было, хоть он и не хотел сдаваться тем, кто начнёт его допрашивать, а потом ещё и отправит под трибунал.
Анкэль не раз слышал о том, что случалось с людьми, которых действующая власть объявляла преступниками. Им никогда не удавалось потом полностью восстановиться. Если осуждённого и не приговаривали к смертной казни, которую не отменили даже сейчас, то над ним всё равно продолжали глумиться, а на работу никто не хотел брать.
Такой судьбы для себя алхимик не хотел. Уж лучше самому со всем покончить, чем отдать право распоряжаться собственной жизнью другим. Он пока не до конца понимал, как военные смогли его вычислить и начали опрашивать соседей именно в его подъезде, но обратного пути уже не было.
Совсем скоро в его квартиру должны были ворваться и повязать того, кто не достоин нормального отношения к себе по мнению вышестоящих. Не желая чувствовать всё это, Кёниг всё-таки нажимает на курок, пускай пальцы всё ещё сильно дрожали.
Одно жалкое мгновение, и всё тело пронзила острая боль, но в следующую секунду на её место пришла пустота. Глаза уже ничего не видели, а мышцы перестали сокращаться. Мужчина, подобно безвольной кукле, упал, а пистолет вылетел из ослабших рук.
На старый потрёпанный ковёр начала стекать кровь.
***
Равномерный стук, издаваемый частыми шагами, уже давно не отдавался неприятным эхом в ушах. Члены группы, отправленные на задержание преступника,
уже не обращали внимания на лёгкий скрип сапог, то, как они немного неприятно сдавливали ноги, и на тесноту, царящую в небольшом подъезде.Подобное настолько приелось, что каждый из них иногда начинал скучать по этому, когда уходил в отпуск. Такие действия стали такими же естественными, как дыхание или моргание. Хоть обычные люди не могли понять их отношения к своей работе, но ни один из них уже не смог бы найти другое место в мире.
Остановившись возле нужной двери, майор взмахнул рукой, приказывая своим подчинённым остановиться. Насколько это было возможно, жильцы дома были на время эвакуированы из своих квартир. Никто не мог допустить случайных жертв при зачистке, которая была спланирована слишком быстро.
Спешка редко когда заканчивалась хорошо.
Ни один из участников этой операции не мог с точностью сказать, чем всё закончится. Хоть Рой со своими людьми и смог насобирать достаточно информации, до сих пор оставалось неизвестно, на что ещё способен тот алхимик. Сам Огненный не отрицал того, что у него мог быть козырь в рукаве. Такой, как парочка других формул..
Они-то и убить могут.
Секунда, другая, третья. Ещё одна. Напряжение, царящее в сером узком подъезде, не прокрадывалось в сердца военных. Все они научились абстрагироваться от проблем и концентрироваться только на выполнении поставленной задачи.
Кто-то прошёл через вооружённый конфликт с Крэтой, кто-то через Ишварскую зачистку, кто-то через войну с Аэруго…
Каждому из них на роду было носить голубую форму и держать в руках оружие. Когда нужное время было выждано и отдана безмолвная команда начать выбивать дверь, солдаты поняли, что она не была заперта.
Будто хозяин квартиры ничего не боялся или просто забыл это сделать. Совладав с секундным замешательством, наряд направился в помещение, готовясь открыть огонь в любую минуту, чтобы остановить нападение на них в самом начале.
С подобным они встречались уже не раз.
Привычно разделяясь на мелкие подгруппы, они осматривали каждую комнату, желая как можно скорее найти преступника и со всем закончить. Но единственное, что их встретило в пустом на первый взгляд доме, был труп Анкэля.
Кожа была неестественно бледной, кровь, впитавшаяся в затоптанный старый ковёр, уже загустела. Оставалось только позвать медиков, чтобы те констатировали смерть. Хоть и так всё понятно, но подобных действий требовал устав.
Тяжело вздохнув и бросив короткий взгляд на пистолет, лежащий на полу, майор опустил свой драгоценный автомат.
– Да хранит твою душу Господь, - хриплым голосом произнёс мужчина.
Хоть Кёниг официально и был преступником, он всё равно оставался человеком.
***
Рою было совсем не жалко Анкэля. Он был очень рад, что тот человек получил заслуженное наказание. Правда, государственный алхимик сам хотел ему отомстить за страдания Лизы на протяжении этих девяти дней, под конец которых она практически не контролировала себя.