Увидеть лицо

Реакция Олега была естественной.

— И чего такого? — недоуменно спросил он. — кто-то погулял и не хочет признаваться, кто-то глупо пошутил, кто-то накатил, кто-то со светом поиграл… И чего? На чужом месте всегда не спится, тем более, когда оно такое странное и на него таким странным образом попадаешь. Тоже мне, событие! Я сам почти всю ночь не спал. Мрачно тут.

Лицо Светланы разгладилось и она взглянула на Алину почти извиняющеся. Ольга что-то проворчала, но уже скорее сварливо, чем обвиняюще. Теперь, когда обо всем рассказали со стороны, это действительно не казалось таким уж значительным. На какойто момент Алина и сама поверила, что это так, потому что верить очень хотелось, но тут же осеклась.

— Что-то случилось?

— Случилось…

Все было плохо, и Виталий придал рассказу такую незначительность вовсе не из-за того, что происшедшее действительно было незначительным, и уж конечно не для того, чтобы защитить ее персону. Он сделал это на тот случай, если массовикзатейник действительно один из них, и сейчас он должен успокоиться, решив, что все прошло гладко, и никто ничего не понял.

Да ведь действительно никто ничего не понял!

Только и Виталию верить нельзя. Он мог все это придумать, наговорить на себя, чтобы войти к ней в доверие и быть подозреваемым наравне… Но зачем, господи, зачем все это надо?!

— Уж конечно ты не спал! — язвительно произнес Борис. — Всю ночь оружие таскал в свою комнату! Для чего? И когда ты собираешься вернуть его на место?

— Прямо уж всю ночь — одну только ходку и сделал! — Олег вздернул подбородок. — Я-то верну, я не вор… Уж помолчал бы — сам всю ночь сидел в зале с часами в обнимку! — он повернул голову и пояснил хмуровопросительно смотревшему на него Воробьеву. — Просто хотел изучить при нормальном освещении и без посторонних. Я ведь тоже коллекционер.

— После завтрака не забудь вернуть, — Виталий положил вилку и потянул к себе исходящую паром чашку. — Оружие всетаки не шуточки!

— Я-то верну, — Олег криво улыбнулся. — Только и ты диванчик тот плетеный верни на место. Я ведь видел, как ты его ночью к себе в комнату пер!

Все головы повернулись к Виталию. Его лицо чуть дрогнуло, но он, прихлебывая чай, спокойно сказал.

— Верну, можешь не беспокоиться.

Олег извиняющеся развел руками.

— Просто все должно быть по справедливости.

Виталий неопределенно пожал плечами. На губах Алексея, размешивавшего сахар в своей чашке, появилась легкая, призрачная улыбка. Тем временем Светлана встала и начала деловито собирать грязные тарелки.

— Так, наверное, мы и сегодня никуда не поедем? — тихо спросила она, остановившись возле Виталия, и ее рука с тарелкой повисла в воздухе. Он повернул голову и устало взглянул на нее. Хотелось сказать что-то ободряющее, ласковое — слишком уныло и расстроенно прозвучал вопрос, кроме того, почему-то казалось, что Светлана всю жизнь получала одни щелчки и нормального обращения в глаза не видела. Но ничего ободряющего и ласкового на ум не шло, хотелось только выругаться, накатить грамм двести и пойти к себе в комнату и посидеть на диванчике, который так не хочется возвращать в гостиную… так не хочется, чтобы на нем сидел еще кто-то…

подумать, что делать дальше.

— Посмотрим. Что-нибудь придумаем, — сказал он, поспешно уводя взгляд от ее жалобных глаз. Марина покосилась на него, потом на Светлану.

— Светочка, нальешь мне еще чаю? — она протянула ей свою полупустую чашку. Бережная кивнула и, забрав чашку, поспешно пошла к дальнему концу стола, далеко обходя сидящих. Алина встала и подошла к окну. Часть цветов полегла, побитая дождем, земля совсем раскисла, и мокрый сад встряхивал листьями уже как-то обреченно, словно устав бороться с непрекращающимся ливнем, зато стена леса вокруг, казалось, стала еще плотнее и несокрушимее.

— Генератор, — вдруг сказал водитель, до сих пор не проронивший ни слова и, казалось, целиком поглощенный своей головной болью. Выпрямившись, он уставился перед собой невидящими глазами, а уголки его губ начали медленно подниматься вверх. — Черт подери, генератор!

Хотя его голос прозвучал очень тихо, все взгляды тотчас перехлестнулись на нем. Рука Светы застыла на ручке чайника, Виталий, уже отодвигавший стул и привставший, резко опустился обратно.

— Что генератор? — раздраженно спросила Ольга. Петр засмеялся.

— Вот я лоханулся, а?! Дизельный генератор, он же у них на соляре работает! Елки!

Он вскочил, чуть не опрокинув стул и дернув стол, так что задребезжала посуда, а два хрустальных бокала, стоявшие рядом, соприкоснулись краями, издав парадный звон. Женская половина, разбиравшаяся в устройстве генератора так же, как сам Петр в искусстве накладывания макияжа, непонимающе смотрела на него. Лицо Виталия прояснилось и он, откинувшись назад, стукнулся затылком о высокую спинку стула, потом ехидно посмотрел на Кривцова.

— Автосервис, говоришь?

Олег хлопнул ладонью по лбу и обозвал себя идиотом, потом тоже выскочил из-за стола.

— Ну конечно! Там же большие запасы, там же… Только бы твоя колымага выдержала! У тебя есть канистры?

Петр посмотрел на него оскорбленно.

— Сейчас принесу, — сказал он и быстро вышел из столовой. Олег счастливо улыбался. Казалось, сейчас он начнет подпрыгивать и хлопать в ладоши, как маленькая девочка в ожидании шоколадки.

— Мы что — сможем уехать? — спросила Кристина. Светлана сжала ручку чайника так, что побелели суставы.

— Если автобус съест то, что мы ему предложим, то да, — Виталий встал. — Сюда мы ехали часов пять — с того момента, как начали что-то соображать. Если у них достаточный запас топлива, то мы сможем вернуться на то место, где свернули… — он нахмурился. — В общем, сможем уехать отсюда. Заберем все топливо — и из бака скачаем. Черт с ними, с хозяевами!

— Неужели вы не могли додуматься до этого вчера?! — Ольга хлопнула ладонью по столешнице.

— Заглохни, а то удавлю! — весело сказал Олег и стукнул себя ребром ладони по шее. — Ты у меня вот уже где! Короче, мы сейчас займемся автобусом, а вы, девчонки, пожалуйста, постарайтесь придать дому первозданный вид и соберите вещи. Погостили и буде!

Громко хлопнула входная дверь. Виталий улыбнулся, на ходу доставая из пачки папиросу, но улыбка его была странной и в ней промелькнуло что-то, похожее на сожаление.

— Да, — сказал он. — Погостили.

VIII

Двигатель чихнул, потом закашлялся, как астматик, и заглох. Взревел, икнул и снова начал кашлять. Автобус трясся, как в ознобе, угрожающе дребезжа всеми составными частями. Казалось, он сейчас рассыплется. Раскрытый капот, возле которого стоял Виталий, высоко подняв Маринин зонтик, походил на разинутый в судорожном хрипе рот.