Увидеть Париж - и жить

Утром меня разбудил Жан.

– Ларисочка, – сказал он, – ты дорога мне как родственница, срочно поедем и положим деньги в банк. Я уже договорился со своим другом, тебе сразу оформят банковскую карту с неограниченным лимитом, по которой ты сможешь оплачивать покупки.

Мы наскоро позавтракали французскими булочками, выпили кофе, Лена еще спала после вчерашнего торжества. Сестра располнела после родов, так и не смогла существенно похудеть, и ее одежда мне не подходила, но так не хотелось надевать грязные джинсы, в которых я убегала от преследователей. Я подобрала себе широкую длинную юбку из Лениного гардероба и перетянула ее поясом. Жан был в хорошем деловом настроении, он, насвистывая, варил кофе. Я выпила чашку чудного, крепкого двойного эспрессо.

– Огромное спасибо вам с сестренкой за заботу, за то, что вы мне так помогаете, я поживу какое-то время, пока не сниму… – сказала я.

– Пока не приобретешь себе коттедж.

– Жан, я всю жизнь была несчастна, понимаешь, что это значит? Вечно не хватало денег, я была нищей девчонкой, надо мной надругались, я могу с тобой говорить откровенно. Понимаешь ли ты, о чем я? Я надеюсь, что деньги защитят меня от хамства, жестокости и зла. Как ты думаешь, это возможно?

– Лариса, в этом мире все есть возможно, это и прекрасно.

– Да, и страшно немного, – вздохнула я.

– Тебе теперь нечего бояться.

Жан аккуратно вел машину, с легкой улыбкой, он вообще отличался спартанским спокойствием. Наверно, так легче – все на свете воспринимать с легкой иронией, запивая печаль вином большой выдержки. Жаль, что мне это никогда не удавалось. И я натыкалась обнаженной душой на острые углы житейского горя, и невыносимая боль лишала меня сил двигаться дальше. Я надеялась, что деньги теперь защитят меня, как бронежилет. Вот мы въехали в Париж. Он встретил меня своей удивительной красотой, всеми оттенками серого и белого. Здания из белого туфа восхитительно сочетались с сероватым парижским небом. На улицах было много автомобилей, но ни одной пробки. Меня, как в детстве, радовало все: деревья, прохожие, дома, машины. Я заново открывала для себя этот мир.

– Теперь я знаю, почему миллионеры часто улыбаются, – сказала я Жану, и он засмеялся. И вот, наконец, мы приехали в банк на авеню Фош. Сотрудники были очень любезны, все владели английским языком. Мы прошли без очереди в кабинет друга Жана. Кожаная мебель, аккуратно сложенные документы. Банкир оказался высоким, красивым брюнетом с суровым, точеным лицом в прекрасно отглаженном костюме, черном галстуке и ослепительно белой рубашке. Он предложил мне сделать себе платиновую карту для оплаты покупок с неограниченным лимитом и положить мое сокровище в банк под проценты, эта сумма должна была приносить мне десять процентов годовых, то есть вполне можно было безбедно существовать. Я решила пока не пускаться в суровое плавание по океану большого бизнеса: зачем мне приобретать заводы, газеты и пароходы, – мои деньги и без того будут работать на французскую экономику. А я пока буду получать от жизни щедрую компенсацию за годы трудов и лишений. Мы оформили документы, я получила пароли и коды доступа.

Потом улыбающаяся девушка с внешностью фотомодели принесла нам на подносе какой-то очень дорогой сорт кофе.

– Очаровательная леди не желает коньяка? – спросил сотрудник банка. И я не отказалась.

– Можно поинтересоваться, как прекрасная мадам заработала такую сумму? – задал мне слишком откровенный вопрос банкир.

– У меня был большой фармацевтический бизнес в Москве, – ответила я с легкой, чуть снисходительной улыбкой, – знаете, самое доходное дело после наркотиков и оружия. И вот теперь я решила отдохнуть. Но нет, долго отдыхать не буду, потом займусь чем-нибудь, не решила еще пока, может быть, ресторанный бизнес.

Жан подмигнул мне, а банкир немного недоверчиво посмотрел на меня.

– И не сомневайтесь, – окончательно вошла я в роль, – в России бизнес делают дамы, железные деловые леди. Такая вот у нас суровая страна, валенки, водка, медведи и капитализм диких кошек, надо идти в ногу со временем, – я очаровательно улыбнулась.

– О, понимаю, – сказал банкир и предложил мне закурить. Я отказалась, но попросила еще коньяка. Меня опьянили богатство, свобода и алкоголь.

Мы прошли в зал для vip-клиентов, где очаровательная крашеная блондинка, похожая на куклу Барби, объяснила мне технические подробности.

Мои деньги теперь были в безопасности на банковском счете и должны были приносить ежемесячно хороший доход, позволявший жить богато и роскошно, а вместо наличных мне вручили пластиковую карту с неограниченным лимитом, которую при утере можно было моментально заблокировать. Я вышла из банка навстречу новой жизни.

Я ехала, сжимая в руке кредитку, как билет в рай, и думала о том, как переменчива фортуна. Вчера она опускает нас лицом в грязь, а сегодня дарит восхищенные взгляды, аплодисменты и бесплатный Хеннеси. Надо просто спокойно ждать, пока пройдет зима, и в суровую стужу твердо верить, что снег все-таки растает, появится прекрасная, молодая, весенняя зелень, птицы пропоют торжественный гимн весне, девочки наденут короткие юбки и босоножки, а мужчины будут в одних трениках и майках пить водку у ларьков. Наконец мы приехали домой.

Вивьен была с няней.

– Поехали, – сказала Лена.

– Давай купим билеты до Майями, – улыбнулась я.

– Нет-нет, сначала по магазинам.

– Закажем лимузин.

– Ларисочка, ты ведешь себя как девочка, и это понятно, но ты не сможешь все время так, тебе придется как-то привыкать к другой жизни, найти какой-то смысл, новые отношения.

– Да, надо позвонить кое-кому, – ответила я, вернувшись с небес на землю. – После моей встречи с Сергеем мне кажется, что все кончено. Грустно, я в долгу перед Виталиком, но у меня не было настоящей любви. Лучше расстаться, чем обманывать себя.

Я набрала номер моего бывшего друга:

– Привет.

– Привет, Лариса, что с тобой, как ты? От тебя никаких известий, – ответил он растерянно и взволнованно.

– Виталик, – мой голос дрогнул, – я думаю, нам надо расстаться, я встретила другого, я очень виновата перед тобой, дорогой, спасибо тебе за все, прости меня, если сможешь.

Мой бывший друг некоторое время молчал и, наконец, сказал:

– Да, Лариса, ты никогда не была со мной, твоя душа находилась рядом со Станиславом. Ты очень травмированный человек, мне было жаль тебя, я хотел помочь. Но у нас ничего не вышло, я тоже устал, наверно, так будет лучше.

– Виталик, я теперь очень богата. Прости меня за все. Тебе не нужны деньги?

– Нет, не нужны, – ответил он после небольшой паузы. – Удачи тебе и счастья, – и повесил трубку.

– Вот, Виталику деньги не нужны, – сказала я с грустью, – может, и мне они ни к чему?

– Ну, сестренка, тебе они пригодятся, а теперь на Елисейские поля. Не волнуйся, ты еще встретишь мужчину своей мечты, который будет соответствовать тебе по социально-экономическому положению.

– Может, позвонить Славе и рассказать ему, что произошло? Интересно, что бы он сказал по поводу всего этого? Что-нибудь вроде «Ларочка, родная моя, все, что ни делается, все к лучшему. Судьба иногда дарит нам подарки. Что у тебя на сердце сейчас, скажи мне?»

– Сестренка, ты еще будешь счастлива. Не звони Славе, тебе самое время подумать о будущем, а не о прошлом, – Лена протянула мне фляжку коньяка. – Только не пей слишком много, тебе еще надо примерять наряды.

Я пила коньяк и, чтобы скрыть слезы, не отрываясь смотрела на белые парижские улицы.

– Неужели я всю жизнь не смогу привыкнуть, что Слава больше не со мной? Надеюсь, два миллиона евро помогут мне смириться со своей участью, впрочем, увы, это не факт.

Когда мы вышли на Елисейские поля, улицу роскошных магазинов, мое настроение уже поднялось.