Уволиться? Жениться!

Не может быть…

– Ты попыталась отсосать Скворцову?!

Люда закивала как китайский болванчик. Часто-часто. Ещё чуть-чуть, и голова сорвется с шеи.

– Я только наклонилась… а он… мне нельзя увольняться… у меня Тёма…

– Ты чем вообще думала?! Твою мать! – Я схватилась за голову. – Ты как работать дальше планируешь?!

– Никак… меня же уволят…

Честное слово, я бы сама дала ей подзатыльник и отправила на биржу труда, не будь её подругой. Дура! Какая же она непроходимая тупица! Ладно, подкатывать или строить глазки. Такое повсеместно. Но как ей вообще пришло в голову, что сделать кому-либо минет – это здравая идея, которая поможет закрепиться в статусе возлюбленной?!

Где она работу-то найдет? Кошмар!

Мать выгонит эту чокнутую нимфоманку из дома, и Люда кончит свой век на панели. На её могильном камне так и напишут: «Начала в техподдержке, закончила проституткой».

Вся моя злость из-за утреннего разговора улетучилась, потому что перед лицом беды нет места для мелких склок.

Надо выручать Люду.

– Учти, я делаю это не ради тебя. Только из-за Артёма, которому в родительницы досталась идиотка, – решилась я. – Проваливай домой, а я попытаюсь поговорить со Скворцовым.

– Он дал понять…

Конец фразы потонул в захлебывающихся рыданиях.

– Истерику выключила. – Я поднялась, подала подруге руку. – Ничего не обещаю, но постараюсь помочь.

– Ты лучшая, – всхлипнула Люда и громко высморкалась.

От туалета до кабинета всего десяток метров, но мне они показались бесконечностью. Я шла по пустому коридору как на каторгу, ибо не представляла, как оправдываться в косяках подруги.

«Она не хотела»? Ага, чисто случайно опустилась перед вами на колени, чтобы расстегнуть ширинку. Так сказать, не удержалась на ногах и рухнула лицом в ваш член. Как-то само по себе получилось. Упс.

«Она озабоченная, у неё и справка есть»? Назревает логичный вопрос: зачем держать эту извращенку в приличном коллективе?

«Она осознавала, что вытворяет, но теперь раскаивается»? Ну-ну, раскаивается из-за того, что маневр не удался.

Любой из вариантов звучит отвратительно.

Да и черт с ним.

Я робко постучалась и заглянула к Скворцову. Тот стоял вполоборота к двери, всматриваясь в горизонт. Хороший все-таки вид открывается из его окна – на низенькие гаражи промышленной зоны и бескрайнее полотно шоссе. Облака опустились так низко, точно пытаясь накрыть город. Нависли над домами белоснежным пухом.

– Разрешите?

– Угу.

Даже не обернулся. Вообще ни единого движения, будто окаменел. Пришлось выдавить из себя:

– Не выгоняйте её, она ошиблась и очень раскаивается.

– Арина, дайте я сам буду принимать кадровые решения, – ответил Скворцов устало.

Черт. Звучит логично. Кто я такая, чтобы запрещать директору службы увольнять подчиненного? Не много ли возомнила о себе девочка категории «подай-принеси».

– Что ей сделать, чтобы остаться? – я попыталась зайти с другой стороны.

Максим Степанович невесело усмехнулся.

– Ей – ничего. Она уже всё сделала.

– А кому? – уцепилась я за уточнение «ей».

– Ну… Если станцуете стриптиз на столе – я её оставлю.

В оглушительной тишине было слышно, как жужжит вентилятор в ноутбуке. Максим Степанович повернулся ко мне на пятках. Неторопливо, словно в замедленной съемке. В глазах цвета горького шоколада плясали дьяволята. На тонких губах играла издевательская ухмылка. Одна бровь была насмешливо приподнята.

– Вы охренели?!

– Я на полном серьезе. Стриптиз в качестве платы за вашу подругу. Небольшая цена, если вдуматься.

Что мне оставалось сделать?

Разумеется, я сбежала. Дала деру и заперлась всё в том же туалете, где уже не было и следов Люды. Щеки полыхали от стыда и гнева. Онемевшими пальцами я вцепилась в раковину и долго не могла отдышаться.

Мне послышалось?..

Он попросил станцевать на столе?!

Что за бред? Надо пожаловаться в профсоюз или куда жалуются в таком случае? Ага, и что я им скажу? Мол, хотела извиниться за подругу, которая чуть не отсосала боссу, но за это он попросил от меня всякие ужасающие вещи?

Какой кошмар!

До чего докатился наш отдел? Сплошной разврат.

Как быть дальше?..

Я обмыла лицо ледяной водой и вновь уставилась на себя в зеркало. Мысли расползались тараканами.

Я не приукрашиваю, когда говорю, что Люда поломала себе жизнь одним необдуманным поступком. Хуже всего придется Артему. У ребенка нет отца, бабушка работает школьной учительницей. Чем его кормить, во что одевать?

Да и Ларису Ивановну – мать Люды – искренне жалко. Бедной женщине придется тянуть на своем горбу всё семейство, пока дочь не отыщет что-нибудь приличное. Отыщет ли? Неспроста мы так держимся за свои рабочие места. В нашем захолустье черте с два найдешь фирму, где и график достойный, и платят чуть больше, чем ничего.

Разумеется, можно забить на её проблемы и уйти. Кто меня заставит остаться?

Да только вспомнились самые тяжелые мои времена, когда подруга костьми была готова лечь, только бы помочь. Когда скончалась бабушка, мои родители сделали меньше для организации похорон, чем чужой человек. Когда Кирилл бросил меня ради Марго, именно Люда не позволила мне скатиться в депрессию. Она могла бы сотню раз сказать: «Извини, мне некогда», но всегда приезжала по первой просьбе.

Что до меня?

Танцевать перед кем-то на столе – это унизительно. Отвратительно. Это низко со стороны Скворцова и максимально грязно. После этого я не смогу смотреть ему в глаза. Вообще никогда.

Сможем ли мы работать вместе?

Вряд ли.

С другой стороны, можно ходить с включенным диктофоном и любой последующий намек на непристойности обнародовать в сети. Заявление в полицию вряд ли примут – кто докажет, что Скворцов заставлял меня танцевать. А вот интернет от подобного всколыхнется.

А вдруг Скворцов расскажет кому-нибудь, что я настолько легко готова раздеться, что меня и уговаривать не пришлось? Вдруг у него есть камера скрытого видеонаблюдения?

Точно! Нужно включить мою, на телефоне. И записать видео, после которого станет ясно – меня заставили. Потом это видео пойдет в дело. Я и Люду спасу, и себя уберегу от чокнутого извращенца.

– Твою ж мать… – пробормотала, обращаясь к своему отражению. – Это плохо кончится.

Насколько мне помнится, я задолжала Люде тридцать тысяч рублей. Думаю, долг будет сполна отплачен после сегодняшнего представления.

Я нажала на телефоне съемку видео и вошла вначале в общий кабинет, а затем – на негнущихся ногах – к директору.

– Можно?

– Вы с деловым предложением? – рассмеялся Скворцов.

Телефон положила на стул, опустив на чехол таким образом, чтобы хоть частично можно было рассмотреть нас с директором. Надеюсь, это как-то меня обезопасит.