Уйди с дороги, Грейнджер!

Не обращая ни на кого внимания, она плюхнулась на скамью рядом с Гарри, и насвистывая незатейливый мотивчик, потянулась к яичнице.

— Доброе утро, ты чего вся светишься с самого утра? Тебя назначили заведующей библиотекой, вместо миссис Пинс? — пошутил Гарри, обнимая с другой стороны Джинни.

Рон, сидящий напротив загоготал так, что ошмётки омлета разлетелись в разные стороны, но основная часть попала на Гарри с Джинни.

— Сука, Рональд! Ты если жрёшь, будто в последний раз, будь добр прикрывайся хотя бы ладошкой, достал уже! — закричала на него Джинни, отряхивая Гарри, — Каждый день одно и то же!

— Ну извини, я же не специально!

— Рон, ты не обижайся, но когда это происходит изо дня в день, то мне кажется, что специально, — вздохнул Гарри.

Гермиона только тихо рассмеялась:

— Да ладно вам, он с вами едой делится, кормит, как только вылупившихся птенчиков.

— Ага, очень приятно, спасибо, Рон! — Прошипела Джинни.

Гермиона налила себе тыквенного сока и сделала небольшой глоток, чуть повернув голову, незаметно покосилась на стол Пуффендуя.

Сразу заметила кудрявую макушку, Смит хмуро смотрел себе в тарелку, о чём-то задумавшись.

Гермиона быстро отвернулась, пока он её не заметил. Сидит живой себе, здоровый. Ну и пусть сидит. Надо будет, сам подойдёт. Вот только нужно ли ей это, непонятно. Но поговорить в любом случае надо будет. Просто так тоже нельзя было оставлять эту ситуацию, как минимум, это не красиво.

Зал заполнял безостановочный гул многочисленных голосов и смеха, а привидения то и дело шныряли туда-сюда.

Появилось дикое желание обернуться и посмотреть на стол Слизерина. Интересно, Малфой заметил, что Гермиона надела цепочку и носит её? Ведь если это его рук дело, то он просто обязан был выдать себя. Не может же быть такого, что он сделал ей подарок и даже не посмотрит, красуется кулон у неё на шее, или нет.

Интересно, конечно. С каких пор её волнует что там заметит или не заметит Малфой. Но вот видимо с этих самых пор. Любопытство настолько сильно пульсировало в висках, что в области грудной клетки нарастало волнение, словно безоблачное небо заволакивало тёмными тучами, медленно, неспеша, забирая всю власть себе…

И становилось понятно, отчего у Гермионы глаза сверкают с самого утра, и настроение поднято на максимум так, что хотелось обнимать всех и каждого, раздавать комплименты, петь и танцевать. Да тут всё просто, на самом деле.

Гермиона почувствовала себя кому-то действительно нужной, желанной.

Если бы вдруг Смит подошёл к ней с самого утра, или с вечера, не важно, просто подошёл с букетом цветов, подарил, чмокнул в щёчку. Было бы приятно, несомненно. Но тут иная ситуация. Насколько романтично ей преподносят сюрпризы, это интриговало. И Гермиона надеялась, что Джинни всё-таки не права. Возможно многие факторы и указывали на то, что это чёртов слизеринец. Но конкретных доказательств не было, как ни крути. Надеялась, что это не он, но в глубине души искрилась надежда, что всё-таки Малфой виновник всех этих приятных неожиданностей.

Злость прошла по отношению к его поступку, и соответственно к нему самому. Возможно это из-за того, что она считала себя такой же виноватой, как и Малфой. Да, он держал ей руки. Прижимал к стене и она потеряла любой шанс вырваться из объятий. Но какого чёрта тогда она стонала, как последняя шлюха в его руках, на его члене? Разве так себя ведут девушки, подвергшиеся изнасилованию? Разве не она отвечала на абсолютно все его поцелуи, а от прикосновений холодной бархатной кожи по телу словно электрические разряды проходили?

А эти сны, от которых между ног становилось неприлично мокро? И ведь каждую ночь происходило одно и то же. Она не видела чётко его лица. Но чувствовала. Его запах, стальные объятия, жёсткие, но в то же время невероятно приятные движения внутри себя. Тяжёлое, прерывистое дыхание возле уха, наполненное диким, страстным желанием. Он хотел её. Хотел сильно, невыносимо, хотел так, что просто не мог отпустить. А она не желала, что бы отпускал. До дрожи в коленях, до одури, до изнеможения хотелось раствориться в этих мгновеньях. К сожалению, сны обрывались. И она просыпалась одна.

А внутренний голос твердил, без умолку, что она самая умная дура из всех, которая когда-либо существовала на этой планете.

— Гермиона, ты чего зависла? — легонько толкнул её плечом Гарри, — Нам пора на травологию.

Гермиона подскочила на месте, а щёки предательски запылали. Снова думает о нём. Снова стало влажно. Мерлин, когда же это закончится?

— Идём скорее, задумалась над одной задачкой по нумерологии, — пробормотала Гермиона, перекидывая ноги через скамью и пряча лицо в волосах.

Пока троица шагала к теплицам по двору их догнал Невилл:

— Вы слышали, что в субботу скорее всего всех отпустят в Хогсмид? Мне сказала Полумна, а Полумна услышала от…

— Да, Невилл, нам уже Рон сообщил эту приятную новость, — оборвал его Гарри, — Поскорее бы, у меня закончились запасы сладостей, и при чём как-то довольно быстро, подозреваю, что кто-то лазает ко мне в сундук по ночам И ВСЁ СЖИРАЕТ!

Последние слова он буквально прокричал в ухо рядом идущему Рону, отчего тот подпрыгнул на ходу, а Гермиона с Невиллом рассмеялись.

— Ой, взял-то пару раз по конфетке, жалко что ли, — пробубнил себе под нос Рон.

— Пару раз за день по паре конфеток, а то и больше, — отбил Гарри, — А вообще просто замечательно, весь день можно гулять, посидеть в Трёх Мётлах, или Кабаньей голове…

— Я же совсем забыла вам рассказать! — хлопнула себя по лбу Гермиона, — Макгонагалл вчера мне такое рассказала!

Пока они шли к теплицам, Гермиона поведала друзьям о том, что директриса задумала особый праздничный вечер, точнее даже ночь в честь праздника Хэллоуина. О том, что прибудут гости из Дурмстранга и даже останутся погостить на месяц и будут вместе посещать занятия. И что Гермиона ждёт сову от Макгонагалл с перечнем всего того, что потребуется от неё.

— Вот это да! Наверное будет нереально круто, давненько в Хогвартсе так не заморачивались с празднованиями, ну оно и понятно, конечно… — протянул Невилл, — Интересно, какую группу музыкантов пригласят, хоть бы Ведуньи! Обожаю эту группу!

— Ведуньи уже выступали у нас на Святочном Балу, и они были очень дружны с Дамблдором, — задумчиво произнесла Гермиона, — Кто знает, кого Макгонагалл выберет, думаю она мне расскажет. Ведь я буду ведущей и мне нужно будет готовить специальную речь.