Уйти, чтобы остаться
Шрифт:
– Пожалуйста. Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, – искренне сказала она.
– Я хочу, чтобы ты пошла со мной на встречу с Петракисом и его юристами завтра. Для моральной поддержки. Можешь? – Отец с немой мольбой взглянул на нее.
Натали понимала, что это, наверное, будет одним из самых тяжелых испытаний в ее жизни – смотреть, как ее отец отказывается от дела всей жизни в пользу какого-то денежного мешка, который и понятия не имеет, как много это для него значит, и знать не хочет, что эта сделка разбивает ее отцу сердце.
– Ну конечно могу. А теперь иди и ложись, как мы договорились. Я принесу тебе чай.
Некогда широкие плечи отца ссутулились, когда он повернулся к выходу
Глава 3
Если Натали провела бессонную ночь, то ее отец спал еще хуже. Несколько раз она слышала, как он бродит по коридору. А однажды, когда он забыл прикрыть дверь, она услышала доносящиеся из его спальни жестокие рвотные позывы. Это так ее напугало, что она бросилась прямиком к его двери и стала стучать что есть силы. Он умолял ее уйти, объяснял, что такое бывало и раньше и он знает, что делать. Натали неохотно вернулась к себе, с тяжелым сердцем, до смерти напуганная, ожидая очередного приступа с минуты на минуту.
Не более чем через три часа она проснулась измученная, с воспаленными глазами и тяжелой головой. Сквозь окно, на котором она забыла опустить жалюзи, било беспощадное солнце.
Убедившись, что отец уже встал, Натали направилась на кухню сделать себе и ему по большой чашке крепкого черного кофе. Поджарила тосты, намазала их мармеладом и позвала отца к столу.
Ослепительно-яркое солнце сослужило Биллу Карру дурную службу этим утром. Если вчера он казался слегка бледным, то сегодня цвет его лица был пепельно-серым и болезненным. Он безуспешно предпринял попытку съесть тост, но зато жадно осушил две большие кружки кофе.
Затем дрожащей рукой вытер губы, поморщился и обреченно сказал:
– Надеюсь, ты готова ко всему.
Слабая улыбка, сопровождавшая эти слова, разбивала Натали сердце.
– Тебе не придется проходить через это в одиночку, папа. Я буду с тобой на каждом этапе пути. Обещаю.
– Я знаю, дорогая, – дрогнувшим голосом сказал он. – И хоть я вряд ли это заслужил, я очень ценю твою поддержку, и однажды я тоже поддержу тебя… Обещаю.
– Вовсе не обязательно что-то делать для меня в ответ. Мы семья, помнишь? Я просто хочу, чтобы ты был счастлив и спокоен, насколько это возможно. А сейчас напомни мне, во сколько мы должны быть в офисе Петракиса.
– В десять сорок пять.
– Хорошо. Я приму душ, оденусь и вызову такси. Где находится офис?
– В Вестминстере.
– Не так уж далеко. А сейчас тебе тоже пора собираться, папа. Надо что-нибудь погладить? – поинтересовалась Натали.
Ее отец, казалось, был совершенно сконфужен этим вопросом. Подавив тревожный вздох, она спросила:
– Хочешь, я пойду с тобой и проверю?
– Нет, дорогая, все в порядке. Я надену свой лучший костюм, а одна выглаженная рубашка висит наготове в шкафу с тех пор, как мне позвонили и назначили встречу.
– Прекрасно. – Натали ободряюще улыбнулась отцу и украдкой посмотрела на модные практичные часы из нержавеющей стали на стене. – Лучше нам поторопиться. Мы же не хотим опоздать.
– На собственную казнь? – Билл Карр с горечью и сожалением покривился. Никогда еще он не казался Натали таким уязвимым. И все же, надо признать, в его реплике была не только боль, но и ирония.
– Я знаю, как это тяжело для тебя – отдать бизнес, в который ты вложил сердце и душу, – сочувственно сказала она. – Но, может, это не конец, а начало чего-то нового? Шанс направить твою энергию на что-то… что-то
менее требовательное, менее сложное, чем будет легче управлять. Ты же знаешь, даже самые черные полосы всегда сменяются белыми.– И как же я начну новый бизнес, если у меня нет ни гроша? – уныло поинтересовался отец.
– А разве управление бизнесом – единственная возможность заработать? – сказала она как можно бодрее.
– Это единственное, что я умею. – Тяжело вздохнув, отец сердито провел ладонью по растрепанным волосам.
Расстроенная тем, что она не может немедленно предложить ему решение проблемы, которое бы его подбодрило и дало надежду, Натали опустила руки в карманы пижамы, которую позаимствовала у отца, и задумалась.
– Что, если мы попросим Петракиса проявить гуманность и понимание и заплатить тебе достойную сумму за бизнес? В конце концов, если ты говоришь, что он умеет делать деньги из ничего, значит, он не может не понимать, что сколотит целое состояние на твоей сети отелей. Разве он сильно пострадает, если заплатит тебе справедливую цену?
– Милая… ты очень мало знаешь о таких людях, как Петракис, – тяжело вздохнул Билл Карр. – Как, ты думаешь, он заработал свои миллиарды? Уж точно не с помощью гуманного подхода. Что бы ты ему ни сказала, какой бы пылкой и красноречивой ни была, ему все что с гуся вода.
Глаза Натали сердито блеснули.
– Так вот как деловой мир понимает успех в наши дни? Успешен тот, кто беспощаден в сделках и не думает о психологических травмах, которые наносит другим – таким же предпринимателям, как он сам, только переживающим непростые времена?
Тяжело дыша, она думала о том, как сильно презирает греческого миллиардера, хотя еще ни разу его не видела. Но на уме у нее было кое-что еще. Если встреча с Петракисом окончательно выбьет отца из колеи, – а это, несомненно, так и будет, – то она не сможет поужинать сегодня с загадочным Людовиком, спасшим ее от кондуктора. Хоть она и думает о нем не переставая с момента их встречи в поезде…
– Разумеется, так оно и есть. Но не накручивай себя из-за этого, милая. Я знаю, я попросил тебя о моральной поддержке, но это не твоя битва, а моя. А сейчас, думаю, нам лучше начать собираться.
Ссутулившись, словно он нес на своих плечах всю тяжесть мира, отец повернулся и тяжелой поступью направился по коридору к своей спальне.
– Людовик, приветствую! Ты как? Сегодня ужасные пробки. Машины двигаются с черепашьей скоростью.
Людо смотрел в окно в своем офисе в Вестминстере, едва замечая, что происходит на дорогах, – его ум был поглощен другими мыслями. Вернее, одной-единственной мыслью. Сегодня он ужинает со своей прелестной попутчицей. Он закрыл глаза. Представил на несколько секунд, как встречается взглядом с кристально чистыми озерами ее глаз, с легкостью вызвал в памяти аромат ее духов – как будто Натали снова стояла рядом с ним. Он не мог вспомнить, когда в последний раз он так взволнованно предвкушал свидание с женщиной, ощущал порхание бабочек в животе… Если это вообще когда-нибудь было. Он так погрузился в свои мечты, что буквально подпрыгнул от неожиданности, когда позади раздался раскатистый бодрый голос его юриста Стивена Годрича.
С кривой улыбкой Людо повернулся на каблуках, немедленно вернувшись мыслями к работе. Еще будет время предаться фантазиям о прекрасной Натали – например, после их ужина.
Автоматически сделав шаг вперед, чтобы пожать руку вошедшему, Людо отметил про себя, как далеки друг от друга пуговицы сшитого на заказ пиджака Стивена: надежды когда-нибудь встретиться на постоянно растущем животе у них было не больше, чем у него – выиграть Уимблдонский турнир, особенно учитывая, что он играет в поло, а не в теннис.