Уютная, родная, сводная

Какой-то слишком примитивный подкат, разочаровывающий. Можно было бы, но потом неделю смотреть в эти намалёванные глаза доморощенной Мальвины. -

Красивый халатик, - Марк поправил поясок, оценив качество шёлка - дорогая вещица, отец никогда денег на своих баб не жалел, - потом взялся за краешки ткани двумя пальцами, у линии декольте, и подтянул друг к другу, уменьшив зону обзора на белую пышную грудь.
– Спасибо, - пролепетала и смешно засеменила в тапочках на каблуках Анжела. С помпонами у носков. Помпонами! Марк закатился в смехе.

Отчего его рассмешили эти цикломеновые меховые шарики, он бы не ответил,

может, напомнили наручники из секс-шопа и хвост зайчиков плейбоя. Да уж,

зайчик. Марк представил на заду Анжелики маленький хвостик и снова покатился от смеха, который наверняка раздавался на весь дом. К десяти вечера стол был накрыт стараниями «мачехи», которая засуетилась в сто крат активнее, когда в доме раздался голос Бронислава. Она поминутно подскакивала к муженьку и советовалась, то по поводу цвета салфеток, то выбора свечей для украшений, то где он пожелает сидеть, с какой стороны круглого стола, и тащила туда огромный стул,

жалко улыбаясь. В то время как сам муж, закинув ноги на диван, говорил по телефоны, распаляясь в пожеланиях, комплиментах и обещаниях. В последний новый год, который помнил Марк с отцом, он сам разбирал огромный стол, ровнял скатерть по полированной поверхности, выставлял фарфоровый сервиз и столовые приборы. Тогда, помнится, отец даже топтался на кухне, откуда его выгоняла

Лопоушка, но он возвращался, словно там намазано мёдом, а он - обдолбанная пчела. Потом сам хозяин дома соизволил сесть за стол, в уже изрядном подпитии, и произнести тост за уходящий год, поднимая рюмку с ледяной водкой. Анжелика устала бегать и менять бутылки в морозильнике, потому что водочку Бронислав потребовал сразу по приходу, но она всё время была не той температуры.
–

Лимончик? - Марк смотрел в заискивающие глазки «мачехи» и считал до десяти.

Новый год - семейный праздник. Сиди, празднуй, семья же!
– Лайм давай, - он выпил залпом коньяк, редкая дрянь, хотя и дорогая, и закусил лаймом, смотря на заставленный стол. - А оливье нет? - Марк ощущал, что всё разочарование мира сваливается ему на плечи, вся печаль. Он, чёрт возьми, в России, перелетел океан,

проехал ухабы, которые зовутся дорогой, он купил красный Вольво, и на новый год остался без оливье. Без этой невразумительной каши из картошки, дешёвой колбасы и зелёного горошка... - Нет, - Анжелика, - ты бы попросил. Я приготовлю,

обязательно, хочешь, сейчас? - Она даже подпрыгнула на стуле и рванула в сторону кухни. - Эй, не надо, я пошутил, - пробурчал Марк, - потом как-нибудь, сиди. -

Анжелочка, как же так? - журил Бронисав. - Это же оливье.
– Но ты... ты не любишь.
– Как хозяйка этого дома, - на слове «хозяйка» у Анжелочки заблестели глаза, ещё чуть-чуть - и начнёт потирать ладошками, - ты должна была поинтересоваться у гостя о его предпочтениях, в следующий раз будь внимательней, - снисходительно, свысока. В общем, ничего особенного, с кем его отец общался по-другому? С Лопоушкой только, да и то, когда это было, и почему он всё время возвращается к тем временам? Мозг услужливо подсказал - почему.

Как же хотелось послать в пешее путешествие и «хозяйку этого дома», и зарвавшегося барчика, который, кажется, уже с жиру бесится, от того, что болото становится маловато для его разъевшегося пуза, а на соседнее, более широкое и сытное - не пускают. Марк продолжал сосредоточено жевать и пить. Всё в российских традициях. Все сидят, жуют, пьют - семейный праздник. Одно плохо -

оливье нет. Уже в изрядном подпитии он прошёл в ванную на первом этаже,

засунул голову под холодную воду, эдак можно не дождаться и боя курантов,

вырубиться, как в девятом классе после полстакана водки. Схватил полотенце,

которое услужливо подавала Анжелика, стоя как-то слишком близко для обычного проявления вежливости. Грудь, конечно же, была на виду, почти вся. Екатерина вторая нашей современности - усмехнулся. И протянул руку к тёплой коже, пальцы

 провалились в мягкость, сдавил сильнее, интересно, останутся следы? - Ой, -

пискнула. - А так? - он резко нырнул под бюстгальтер, ощущая костяшками пальцев кружево, и ущипнул за соски.
– Оооо, - коровьи глазки закатились, нет, всё же,

лицом в пол - отличная идея. Только так её и можно иметь. Задница у Анжелики одерживала уверенную победу над лицом. Марк оценил её, когда развернул «мачеху» к себе спиной и прогнул её вперёд, вынуждая выгнуть поясницу. О, да!

Отличный вид. - Неужто муженёк не удовлетворяет? - и ведь вид отличный, и в штанах стоит колом, того и гляди прорвёт молнию на брюках. Анжелика что-то лепетала, тёрлась ягодицами о пах Марка, для этого ей приходилось привставать на носочки, он даже согнул ноги в коленях, облокачиваясь на раковину, чтобы ей удобней было, чтобы ощущала то, что у него в штанах.
– Марк, - белые ладошки побежали к молнии.
– Подожди, - резко дёрнул на себя, хватаясь за грудь,

бесцеремонно хватая, сминая ладонями, - погоди немножечко.
– Он сейчас поймёт, -

бубнили красные сырники, - давай быстрее. - Не люблю торопиться... Чего он, в самом деле, ждёт? Порядочность в нём заговорила? Жена отца? Очередная жена,

через год ещё одна будет, через два - ещё одна, и так до бесконечности. Да какая нормальная женщина станет жить с этим зажравшимся барином, только за деньги и держатся. За бабло многое можно потерпеть, придирки, ор...
– Быстрее, быстрее, -

суетилась Анжелика, стаскивая с себя кружевные трусы, - как ты хочешь? Я всё сделаю, ты скажи, я многое могу...
– Многое... - Марк оглядел Анжелику, комичное всё же зрелище, одна грудь вывалилась в разрез платья, другая туда просто не поместилась, подол поднят до талии, которая, кстати, была, хоть и покрыта слоем жирка, один чулок держится у самого «не балуй», а второй болтается у коленки. -

Покажи мне это многое, - он медленно расстегнул молнию, вытащил член из трусов, приспустил штаны до колен и поманил пальцем «мачеху», которая, моргая,

смотрела на красавца. Да, Марк знал, чёрт возьми, что член у него отменный,

каждый мужик знает о своём детородном органе больше, чем любая из его женщин.

Не огромный, не мелкий или крючковатый, а ровный, у основания толще, с мясистой головкой. С таким только в порно сниматься. - На коленочки и ко мне.

Анжелика тяжеловато опустилась на колени и двинулась в сторону Марка. Игра заводила.
– Проси.
– Можно? - мяукнула Анжелика.
– Лучше проси. Она поцеловала его ногу. Марк отодвинул ботинок подальше, ещё не хватало оставить следы помады на итальянской коже. Стала подниматься, заискивающе поглядывая,