Узел судьбы

— Она уходит… — сорванным голосом проговорил Даррен, — рана не смертельна, но они перерезали все нити, связывающие ее с жизнью. Помогите же!

Суровые монахи лишь покачали головами и принялись тихонько молиться — это было не в их силах.

— Тайри, ты слышишь меня? — не отрывая глаз от воскового лица леди Виктори, Лоцман на ощупь вытащил из поясного кошеля крупный зеленый самоцвет в форме слезы, — потерпи, пожалуйста, я сейчас…

Мара, точно поняв, что надо делать, опустилась рядом, положила «Драконову слезу» на раскрытую ладонь. Внутри камня пульсировал огонек — его хозяин не спал.

Даррен заговорил на своем певучем и звучном языке. Сварог ощутил, как нечто глубинное, скрытое, древнее, единое и для зеленого кристалла, и для плоти Талара, откликается на призыв Лоцмана. Вместо камня на ладони у Мары возникла туманная зеленоватая сфера, в которой просматривались скалы, море, и парящее над морем стремительное крылатое существо. Дракон выслушал Даррена и полетел в сторону невидимого горизонта.

Минута проходила за минутой, а посланник все не появлялся. Наконец, над острыми пиками скал возник дракон, целый и невредимый, но всем стало ясно, что он ничем не смог помочь Лоцману.

— Слишком далеко, — прошептал Даррен, — тебе не долететь, крылатый брат. Но ты можешь помочь мне. Клянусь, после этого ты будешь свободен…

Дракон завис над скальной площадкой, неразличимо для глаза «перетек» в человеческий облик, кивнул, соглашаясь.

Лоцман снял перевязь с оружием, доспехи — точно они могли помешать ему, оглянулся, увидел Одри, которая уже была на ногах.

— Мне нужна твоя помощь, девочка, — тихо сказал он, — помнишь, я тебя учил…

— Я помню. Но боюсь, если не удалось ему… Тем более после твоего последнего боевого заклятья.

— Должно получиться, Одри. Просто не может быть по-другому. Я не хочу потерять ее.

Одри лишь покачала головой и сменила Даррена, положив голову леди Виктори себе на колени и соединив у нее надо лбом тонкие пальцы.

Даррен же встал, раскинул крестом руки, поднял лицо к небу и медленно, нараспев произнес заклинание. Время точно остановилось, это почувствовали все.

Тигернах удивленно поднял бровь:

— Какая дивная магия… Не знаю, что он делает, но в это вложена такая мощь! Похоже, у него какой-то особый источник Силы, или он притягивает к себе необычайно мощный поток апейрона.

— Когда-то мы с герцогиней спасали сходным образом одну девушку. Но… нас было много, и миледи нам помогала, — сказал Сварог магу.

— Кольцо, объединяющее усилия? Она была лучшей на моем курсе по подобным заклятиям, — вздохнул маг, — Боже всемогущий, хоть бы ему удалось. Я сейчас попробую посмотреть…

Тигернах закрыл глаза, сосредоточился.

— Невероятно. Он сам пошел за ней, вернее послал свое астральное тело. У нас никто такого не умеет. К последнему Пределу…

И тут Лоцман бессильно уронил руки и упал бы, не подхвати его Сварог.

— Он вернул миледи, на самом пределе сил, — слабо улыбаясь, сказала Одри, — теперь нам надо излечить ее, иначе все усилия будут напрасны.

— И сделать это как можно скорее, — почти шепотом, произнес Даррен, — я не смогу повторить такое. Боюсь, я вообще больше ничего не смогу сделать… Осталось последнее. Мара! — позвал он чуть громче, — Дай мне кристалл…

Бледно-зеленая сфера в его руках запульсировала, стала расти. Затем последовала ослепительная вспышка, и все увидели стоящего рядом с Дарреном человека — невысокого, изящного, в странного покроя зеленой одежде. Удивительные жемчужно-белые волосы обрамляли смуглое узкое лицо с острыми, хищными чертами. Дракона в нем выдавали только глаза — цвета охры, с вертикальным, как у змей, зрачком.

— Спасибо, брат, — приложив руку к сердцу, поклонился освобожденный дракон, — я найду дорогу.

Он поклонился коротко всем остальным, сделал шаг в сторону и исчез.

— Куда это он? — озадаченно спросил Сварог, усаживая совершенно обессилевшего Даррена на землю с помощью Тигернаха.

— Домой, — улыбнулся побелевшими губами Лоцман, — помогите же ей… Если рану не вылечить, через три-четыре часа будет поздно.

Мэтр Тигернах разрезал пропитанную кровью куртку на спине герцогини. Там. Где должна была быть рана от черного кинжала, под кожей пульсировал темно-багровый горячий комок, от которого расходились, будто щупальца спрута, многочисленные вспухшие рубцы.

— В Мистериор, срочно, — отрывисто произнес маг, — мои коллеги смогут с этим справиться. Но времени действительно крайне мало.

— Полагаю, мой брагант оказался очень кстати, — сказал Сварог, бережно поднимая с земли леди Виктори.

Они с трудом поместились в сравнительно небольшом браганте, мэтр Тигернах уверенно повел машину в небо. Все прекрасно понимали, что дорога каждая минута — герцогиня была скорее мертва, чем жива, да и Габриэль потерял слишком много крови.

Но тут Великий Мастер показал, что радоваться еще рано. Брагант вдруг резко дернулся и замер, будто угодив в липкую паутину. Сварог посмотрел «третьим глазом» — их держала такая же ловчая сеть, как над Хелльстадом, только многократно усиленная. Было ясно, что быстро им из этой ловушки не выбраться.

— Чтоб тебя… — ругнулся Сварог, — вот уж, действительно, влипли. Что можно сделать, мэтр?

— Не знаю. Попытаюсь вырваться…

Брагант медленно пополз вперед и вверх, потом все быстрее. Казалось, их отпустили. Но чувство опасности сиреной взвывшее в мозгу Сварога, подсказало, что все не так просто. Машина начала мелко дрожать, потеряла управление и стала стремительно терять высоту.

Собственно, Сварогу-то ничего не грозило, магу, видимо, тоже, но все остальные…

— Посмотри-ка, по-моему, нам обещают мягкую посадку, — как-то неуверенно сказала Мара, уставившись в иллюминатор.

— Да, милорд, нас, определенно, ловят, — подтвердил Тигернах, — я чувствую машину, мы идем очень плавно. О, так вот это кто!

Сварог, ожидая увидеть Серебряную Бригаду и Гаудина в придачу, неохотно глянул в иллюминатор. Брагант мягко опускался на усыпанную голубыми цветами лужайку Блуждающего Манора.

— И что нам теперь делать? — растерянно спросил Сварог.

— Полагаю, мы должны отнести миледи в Храм. Мне кажется, если уж нам не дали упасть, то стоит попытаться попросить помощи и в исцелении, — сказал мэтр Тигернах.

Сварог с Марой молча кивнули и полезли наружу, чтобы помочь выйти раненым.

Вскоре все, кто мог передвигаться самостоятельно, медленно брели к белоснежным колоннам портика, а Сварог почти бежал, неся на руках совсем легкую леди Виктори.

Обострившееся чутье вывело его в алтарный покой: у неширокого бассейна с проточной водой, на невысоком постаменте стояла статуя Двуликой Богини. А позади, одно против другого, располагались два огромных зеркала. Пространство за ними закрывал тяжелый занавес. Потолок украшали резные изображения драконов.