Ужас Дикого Леса 2

Работали, что называется, с огоньком, поэтому, собрав все эти заготовки в одно общее техническое задание и погоняв его в имитаторе, сочли, что нам такой функционал нужен кровь из носу, поэтому поручили Софье озадачить исполнителей, а сами занялись заскучавшей кошкой. Выгнали ее из джакузи, высушили фенами, как следует расчесали искрящуюся шерсть и отправились собираться в дорогу.

Перелет в четыреста километров от Новоалексеевки до Новосибирска толком и не заметили, ибо всю дорогу не вылезали из Сети. Изучали странички магазинов, торгующих орехами, восточными сладостями и рыбой, скупали оптовые партии всего того, что могло заинтересовать Злату, ее сородичей и филина-менталиста, оплачивали срочную доставку к городской резиденции Рюриковичей и, конечно же, не забывали о своих потребностях. В смысле, определились с рестораном, в который заедем пообедать, в удаленном режиме изучили подземный гараж дворца, выбрали подходящий транспорт, навели мосты с сотрудниками службы охраны, вызвали стайку полицейских дронов сопровождения и так далее. В результате не потеряли зря ни одной минуты: сразу после высадки на крышу основного здания проехались на лифте, экспроприировали одну «обычную» «Державу» и два «Горыныча», выехали в город и менее, чем через четверть часа осчастливили своим визитом рыбный ресторан «Сартлан». Хотя, судя по реакции персонала, управляющего и спешно подтянувшегося к нам владельца, правильнее было бы сказать, что шокировали. Впрочем, о «посланнице роевого разума алтайской магической аномалии» в Империи не слышали разве что слепоглухонемые имбецилы, так что обошлось без каких-либо эксцессов — нашу компанию встретили чуть ли не с благоговением, вкусно покормили, снабдили горой пищевых контейнеров с готовыми блюдами, оценить которые помешала ограниченность объема желудков, и даже попытались отказаться от денег. Но разорять по-настоящему хорошее заведение мы были не готовы, поэтому потребовали чек, оплатили всю сумму и… сфотографировались с владельцем для памятной стены.

Как водится, не обошлось и без мелких шероховатостей — узнав о нашем появлении в городе, чуть ли не весь бомонд Новосибирска и его окрестностей врубил турборежим, чтобы успеть лично выразить глубочайшее почтение Великой Княжне Софье Александровне, посланнице роевого разума алтайской магической аномалии госпоже Злате и группе особого назначения «Феникс». Но примчаться к ресторану успели только четыре семейства местных дворян и пара десятков акул пера. Но это было предсказано заранее, так что пришлось немного поработать…

…Обратный перелет запомнился, разве что, удовлетворенным урчанием объевшейся кошки и забавным разговором с Александром Александровичем, за два первых часа перелета из Москвы озверевшим от работы и решившим набрать нас, чтобы хоть немного расслабиться: Софья, пребывавшая в игривом настроении, замучила брата подначками и поддразниваниями. А незадолго до нашего приземления сменила гнев на милость и пообещала порадовать его «умопомрачительно-вкусным» филе муксуна. Само собой, если успеет.

При этом, судя по реакции Великого Князя, изобразившего отчаяние, напоминала некое событие из их общего прошлого. Вероятнее всего, забавное. Так что я счел возможным влезть в разговор и успокоить «несчастного», дав слово выделить ему порцию-другую из своих запасов.

Обрадованный наследник престола показал сестре язык и расхохотался. Но радовался жизни от силы секунд пять-семь. А потом его кто-то набрал по второй линии, и Рюрикович был вынужден вернуться к работе. И работал в поте лица до момента приземления. Зато после того, как спустился по трапу и попал в цепкие ручки Софьи, был вынужден объявить мораторий на любые звонки. Что по работе, что нет.

Эдак часа через полтора Рюриковна попыталась загнать в те же рамки еще и отца, но безуспешно — Император, ради вылета на Алтай отложивший несколько сверхважных встреч, продолжил заниматься делами государства и после прилета. Поэтому более-менее нормально мы пообщались с ним только вечером, то есть, на борту «Сапсана». Но из-за того, что перелет занял чуть более пяти минут, успели немногое — коротко описали результаты походов в гости к ирбисам и к филину-менталисту да узнали буквально пару не особо интересных новостей.

Правила поведения в присутствии крылатого мозголома довела Софья. Прямо перед высадкой. А потом я взял власть в свои руки, приказал нашим Конвойным и единственному телохранителю Александра Восьмого, взятого с собой, оставаться в салоне, попросил Рюриковичей и Нестеровых постоять на аппарели, а сам подхватил сумку с подарками, в сопровождении Златки скачками допрыгал до приметного дерева и снял оба колокола.

Дичок, дожидавшийся нашего появления на одной их самых верхних ветвей, бесшумно спланировал на самую нижнюю и приветливо ухнул.

— Доброй ночи! — радостно поздоровался я, поймал взгляд огромных глаз и ухнул в уже привычный режим просмотра воспоминаний.

Первым делом показал, как упаковывал в сумку пищевые контейнеры со свежей рыбой, всевозможными солеными орешками и его вожделенным дона шураком. В этот момент меня приложило сильнейшим предвкушением, но я абстрагировался от эмоций «собеседника», «перескочил» в далекое прошлое и провел его от этой полянки до Новоалексеевского поместья. Там показал со стороны открытое угловое окно хозяйского этажа особняка, «влетел» внутрь и продемонстрировал холодильник и ряд шкафов, забитых теми же продуктами.

Тут к предвкушению добавились удивление и ярчайший восторг. Да, пришлось снимать себе головную боль, не вываливаясь в реальность, но я справился. И со спокойной душой перешел к последним частям мысленного монолога. Объяснил, как открывать дверцы, и попросил закрывать за собой хотя бы холодильник. Дал понять, что залетать в гости можно даже в наше отсутствие, но только самому Дичку, ибо охранная система не дремлет. А в самом конце предложил приживить отвод глаз. На всякий случай.

Эмоциональная вспышка, в которой появилось что-то вроде уважения, чуть не вскипятила мне мозги, но филин вовремя почувствовал, насколько мне поплохело, «вернул» нас в реальность и виновато заухал.

— Ничего, бывает… — отмахнулся я, вернул себя в нормальное состояние и предложил ему перебраться на верхний клапан сумки.

Крылатый мозголом не задумался ни на мгновение — спикировал с ветки, затормозил прямо над сумкой, вмял ее в снег и аккуратно взял с моей ладони средоточие рыси-Дичка. А после того, как съел, снова поймал мой взгляд и… продемонстрировал намного более высокую степень доверия и готовности к дальнейшему сотрудничеству — показал «Сапсан», дал понять, что чувствует, сколько в нем человек, и поинтересовался, какому количеству «моих людей» надо будет приживить продвинутый колокол!

Эта часть беседы продлилась совсем недолго. Я объяснил, что один из «лишних самцов» является охранником «главы стаи», а остальные — на самом деле мои люди. Дал понять, что на усиление этих семерых не рассчитывал, но буду благодарен, если оно состоится. И «заявил», что мои «самки» изнывают от желания поздороваться.

Дичок развеселился, показал мне картинку, в которой Лада поглаживала его за ушками, и обжег ощущением счастья. Поэтому сразу после завершения этого сеанса я оставил его на Златку, а сам вернулся к аппарели и обратился к толпе, ожидавшей вердикта:

— Дамы, наш крылатый союзник тоже соскучился…

Они сорвались с места чуть ли не раньше, чем я договорил, так что толпа резко поредела. И я, задавив неуместную улыбку, поймал взгляд Императора:

— Александр Михайлович, я договорился приживить продвинутый колокол не только вам и Александру Александровичу, но и всем, кто в данный момент находится на борту конвертоплана. Сейчас я коротко объясню народу правила поведения в присутствии разумного Дичка, затем возьму клятву Силой о нераспространении информации с вашего телохранителя, и начнем…

Начали с наследника престола, по его же утверждению, «проникшегося нашей безбашенностью и не испытывавшего и тени страха перед филином-мозголомом». Страха я действительно не заметил: этот Рюрикович уверенно подошел к здоровенной птице, так и сидящей на верхнем клапане сумки с подарками, спокойно снял колокол и без колебаний поймал тяжелый взгляд. В режиме просмотра воспоминаний пребывал порядка двух минут, а после того, как вернулся в реальность, с трудом удержался в вертикальном положении и потрясенно охнул: